Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ) - "AlmaZa" - Страница 58

— Я теперь тоже этого боюсь, катастрофически! — заволновался рыцарь.

— Невидимый враг — самый опасный. Мы должны подключить всю возможную стражу для охраны её высочества Беллоны. Теперь, когда она должна стать королевой, зависть и ненависть Марии только усилятся в два раза. Я уже подключил Бенвора и его сыщиков, а твоё дело проинструктировать орден. Они главная защита Белл, поэтому должны быть предупреждены прежде всех остальных.

— Я сделаю всё, что в моих силах. Я сам, лично, не буду отходить от Белл далеко ни днём, ни ночью.

— Не покажется ли это странным её жениху? — усмехнулся виконт.

— Мне всё равно, что ему там покажется, но я не дам Белл в обиду. Если с ней что-нибудь случится, будь уверен, я уничтожу человека, причинившего ей вред.

— А с виду не скажешь, что ты можешь быть таким яростным! Как поступим с самой Белл? Расскажем ей?

— Ха! Теперь это вдвойне сложно. Белл не станет верить моим словам, она прекрасно видела мои чувства и подумает, что я наговариваю их от обиды. Нет, нам предстоит по-прежнему держать это от неё в секрете.

Робин Третий, по обычаю, стоял на балконе, выходящем на площадь Фонтанов, и принимал поздравления народа в виде ликующих криков. Почти весь город собрался посмотреть на финальный фейерверк. Но всех кроме великолепного зрелища ждал и сюрприз от короля. Он вывел вместе с собой дочь и принца Лукаса. Она была в небесно-голубом платье с золотыми оборками и кружевной золотистой шалью, накинутой на плечи; он был в белоснежном камзоле с поднятым воротом и голубым плащом. Они оба являли образец красоты и толпа ещё больше начала радостно шуметь, когда монарх объявил, что принцесса вскоре выйдет замуж за этого юношу, который отказался ради неё от престола в Голубом квазаре. Такие слова произвели впечатление на всех без исключения. К Беллоне теперь присматривались ещё сильнее и смотрели на неё со смесью удивления и уважения. Корыстные люди и властолюбцы не могли понять, что можно найти в молоденькой девушке, хоть бы и дочери короля, такого, что ради неё можно было отказаться от короны? Лукас выглядел победителем, хотя его мать, стоявшая позади, готова была провалиться на месте или, по крайней мере, заткнуть уши, чтобы не слышать позорного в её понимании заявления.

После салюта, принц взял за руку Беллону и они вместе удалились с людских глаз. Принцесса ощущала, что жених ещё не забыл дневного инцидента, поэтому напряжён и не многословен. Она решила разрядить обстановку и восстановить хоть какое-то взаимопонимание, которое между ними существовало.

— Как вам наше торжество? Вы ещё где-нибудь видели что-либо подобное?

— Я уже видел и это феирское празднество, — сухо и без интереса заметил Лукас, но это показалось девушке слегка наигранным. — Я был здесь ровно год назад.

— Вот как… — едва не поперхнулась Беллона, но решила убедиться до конца: — Вы, наверное, были с «кузенами»?

— Нет, они приехать не могли, поэтому я веселился тут один…

Земля ушла из-под ног принцессы. Это был он. Теперь сомнений не оставалось. Показалось ли ей, или в его фразе он подразумевал, что знает о том, кто скрывался под маской, поцеловавшей его? Нет, этого не может быть. Иначе он бы уже сказал ей об этом. А если она ему скажет, что он когда-то украл её первый поцелуй? Изменит ли это что-то в их отношениях? Но ведь и не скрывать же столь важный для неё факт от будущего мужа…

— Что ж, уже поздно, позвольте пожелать вам спокойной ночи. — Лукас посмотрел за спину невесты и увидел там нарисовавшегося маркиза о’Лермона. — Да что там, позвольте я провожу вас до покоев…

— Если вас не затруднит… — удивилась Беллона и они направились к её комнате. Она так и не заметила пышущего праведным гневом Сержио.

Фрида увидела, что сын вернулся в свои апартаменты, и вошла к нему. Женщина поджидала его для разговора, который не давал ей покоя. Ей и хотелось что-нибудь исправить, и хотелось поскорее уехать отсюда, чтобы не терпеть не устраивающие её вещи. Решить она никак не могла, поэтому взяла себя в руки и сделала первый шаг к примирению.

— Лукас… — с порога начала она.

— Мама? Что ты здесь делаешь?

— Я искала удобного случая, чтобы поговорить с тобой.

— Я слушаю тебя. В прочем, если речь будет о том, что я должен передумать относительно свадьбы, то ты зря теряешь время. Я женюсь на её высочестве и этим всё сказано.

— Сынок, ты прекрасно знаешь, что самое главное для меня — это твоё счастье, но разве можешь ты обрести его с этой девушкой?

— Если я не обрету его с ней, то я не обрету его ни с одной другой.

— Что ты в ней такого нашёл? Влюбиться в красоту, пустую картинку, это так глупо. Неужели на свете мало красивых девушек, более достойных и не требующих таких жертв ради себя?

— Меня воспитывали иначе, и в любви эгоизму не место. А дело в том, что я на самом деле люблю её.

— За что?! — взмолилась королева.

— А разве любят за что-то? Я обожаю всё в ней: её голос, её глаза, волосы, руки, смех.

— Мальчик мой, ты влюблялся и раньше…ты всегда был влюбчив, но стоило тебе немного погореть, как ты перегорал. Не ты ли однажды мне сказал, что большинство женщин одинаковы и ничего любопытного в них для тебя нет?

— Заметь, я сказал большинство, но не все! — хитро улыбнулся Лукас.

— Но если ты, действительно, разлюбишь её после свадьбы? Корону будет уже не вернуть…

— Мама, как будто свет клином сошёлся на этой короне. Зачем она нужна, если я не буду счастлив в частной жизни?

— Ну… — Фрида повела плечами. — Власть может и не заменяет счастье, но помогает без него обходиться.

— А я не хочу обходиться без него! И пока я знаю, что может мне его принести, я буду бороться за это.

— Сынок, — женщина подошла к нему и погладила его по волнам волос, — ты, действительно, так сильно любишь эту девушку?

— Да, люблю и, заявляю тебе со всей ответственностью, что ни одну другую в своей жизни больше любить не намерен.

Королева промокнула белоснежным платком влажные глаза. Она окончательно проиграла! Что ей делать? Если принц так влюблён, то любые помехи будут приносить ему страдания, а разве может она заставлять страдать своего любимого мальчика? Нет, она оставит его в покое. Но эта принцесса! Если она когда-нибудь разочарует Лукаса, уж тогда-то ей сладко не будет, слово матери.

— Что ж, Лукас, завтра я уезжаю домой. У меня много дел и, если ты всё решил окончательно, то мне нет больше смысла задерживаться на Феире. Искренне желаю тебе не ошибиться в своём выборе.

Ворочаясь с боку на бок, Беллона снова и снова прокручивала перед глазами прошлогодний маскарад. И как она сразу не узнала Лукаса, когда их только представили? У неё что, напрочь отсутствует женская интуиция? Наверное, сбивал с толку его голос. Когда он заговорил из-под маски, она ещё подумала, что он моложе Дерека, потому что голос был не таким низким, какой у него сейчас. Теперь у принца самый мужественный голос, какой ей только приходилось слышать, такой низкий, бархатный.

В дверь постучали. Сонная служанка выбежала из соседней комнатушки, спросить, что за непрошеный гость является среди ночи.

— Ваше высочество, там принцесса Энжел, она просит впустить её.

— Что ж, впусти. — Беллона села, подложив под спину подушки.

Со звонким девичьим смехом в спальню ворвалась наследница Гиганта в сопровождении своих бессменных Зиры и Эрилы. Плюхнувшись на кровать рядом с Беллоной, она расцеловала её в обе щеки и, сияя заговорческой улыбкой, спокойно уселась.

— Ну вот, я уже чуть ли не сутки здесь, а мы только поздоровались!

— Извини, я видела, что ты прибыла, но у меня совершенно не было времени хотя бы просто подойти к тебе и поговорить.

— Я всё понимаю. Если бы ты знала, как я тобой горжусь! Ты станешь королевой…давно пора было провернуть что-то в этом роде! Нет, я конечно Робина люблю и обожаю, но он же мужчина, что он мыслит в правлении государством?