Первый и последний чародей (ЛП) - Хенди Барб - Страница 3

Наконец фигура развернулась к открытой двери. Только тогда Лисил осознал, что с визитёром нет ни одного стражника. Тот, которого он мог видеть снаружи, стоял к ним спиной, будто ничего не происходило.

— О чем ты? — выдавил Лисил. — Что… чего ты от нас хочешь?

Фигура остановилась на пороге. Беснующийся шепот взвился в голове Лисила, роясь как осиный рой — от него требовали ответа.

«Спросите вашего… пса. Я не могу задать ему вопросы сам».

Серую мантию всколыхнул ветер, и тяжелая железная дверь захлопнулась сама собой.

Лисил остался в замешательстве. Он напрягся, услышав, как с той стороны задвигается в скобы засов. Он глянул на Мальца. Пёс по-прежнему смотрел на дверь, сузив глаза и тихо ворча. Что бы ни делала серая фигура, на маджай-хи это явно не действовало.

— Кто это был? — прошептал Лисил.

Малец опустил глаза, стараясь не встречать его взгляд.

«Не знаю…»

— Как он это сделал… влез в мою голову? Как… как ты?

«Нет…»

— Тогда каким образом?

Малец молчал так долго, что Лисил решил, будто его старый друг попросту не понял сути вопроса. Он посмотрел на сжавшуюся в комок фигуру Странницы и хотел было окликнуть её, но уловил легкое дыхание: похоже, девушка спала. И тут пришёл ответ Мальца, абсолютно ошеломивший его:

«Колдун».

Лисил похолодел, все мысли исчезли из головы. Он не думал, что когда-либо услышит это слово. Предполагалось, что этот раздел чародейства давно изничтожен под корень, но это не давало ответа на другой его вопрос.

— Ты что-то слышал. Я вижу это. Во имя семи адов, кто это тип в капюшоне?

Лисил ждал долго, но ни одно слово не всплыло в его разуме. Пёс окинул взглядом Странницу, а затем положил морду на передние лапы.

Малец лежал в тишине и не смотрел ни на кого.

Лисил пришёл в ярость. Серая фигура чего-то желала, и это что-то могло остановить мучения Магьер.

— Малец? — прошептал он, а затем добавил резче: — Малец, что хотел этот… человек? Черт возьми, ответь мне!

Гассан иль'Шанк, ученый Суманского филиала гильдии Хранителей, крался по ночным переулкам столицы империи. Он тихо пробирался к внутренней стороне местной гильдии. Как и в предыдущих тайных посещениях за последний месяц, он не знал, что будет делать, когда доберётся.

Гассан больше не носил темно-синию мантию Домина метаологов, конечно этого было недостаточно, чтобы оставаться незамеченным, он и так слишком рисковал, учитывая, что теперь он изгой и разыскивается в городе императорской гвардией. В маске Гассан не походил на мудреца, кем он когда-то являлся.

Под капюшоном выцветшей и открытой спереди мантии, его короткие шоколадного цвета волосы с вкраплениями серебра были в беспорядке. Пряди висели над его густыми бровями, глаза были разделены прямым, но слишком крупным носом. В позаимствованной одежде: темной льняной рубашке и серых брюках, он мало чем отличался от уличного торговца.

Оказавшись на небольшом открытом рынке, который он проходил во время своих предыдущих визитов, тем самым сократив дорогу между двумя магазинами, которые заслоняли подход к гильдии. Иногда он задумывался, а нужна ли была такая осторожность. Немногие в такое позднее время смотрели в его сторону.

Большинство ларьков не работали, а близлежащие навесы магазинов были опущены и плотно закрыты. Но он трудным способом узнал как быть более осторожным, чем когда-либо прежде. Когда он проскользнул по короткому пути переулка, а затем приблизились к следующей улице, новый запах наполнил его ноздри.

Что-то выбивалось даже из зловония аллеи.

Под медленное приближающееся щелканье, стук и скрип Гассан выглянул из черных теней на своем пути. В северном направлении по соседней улице перемещался по булыжникам старик с деревянной скрипящей тростью. Облаченный в слишком грязные лохмотья, чтобы можно было понять какой-либо намек на цвет в темноте, он тянул свою хромую ногу. Лицо нищего, изможденное от всех несчастий в его жизни, повернулось к проему.

Обучение Гассана было лучше, чем осторожность. Едва замерцав, темнота за веками стала наполняться линиями из света. В одно мгновение, сформировался двойной квадрат с символами, которые ярко горели. Затем появился треугольник такого же размера, а потом другой, повернутый относительно центра рисунка. Как только его мерцание закончилось, он завершил свое заклинание быстрыми словами со вспышкой.

Гассан наложил светящийся рисунок на лицо нищего.

Старик моргнул. Он огляделся, как будто увидев что-то, а затем еще больше удивился, что ничего нет. Устало согнув спину, он пошел дальше.

Гассан подождал, пока нищий не прошел полпути к следующему перекрестку, а затем тихо вышел. Он мог бы сделать так, что старик увидел кого-то еще на его месте, но, стереть свое присутствие из его сознания было гораздо проще.

Таковы были тонкости колдовства, особенно для мастера третьей и наиболее осуждаемой практической магии.

В подоспевших сумерках Чейн Андрашо стоял на палубе в то время, когда его корабль маневрировал в док на Самау'а Гаулб, главного портового города Иль'Дха'аб Наджум, одной из стран в Суманской империи. В прибытии после захода солнца не было ничего более хорошего. Если бы он прибыл заранее, ему как благородному вампиру специально бы пришлось ждать до темноты, чтобы высадиться. Теперь он смотрел на огромный, казалось бы, бесконечный порт со смешанными эмоциями.

Он и его товарищи плыли на юг вдоль побережья около месяца. Испытав небольшое облегчение по прибытии до пункта назначения, он из-за всех сил старался подавить беспокойство по поводу того, с чем они могли здесь столкнуться.

— Это было проще, чем я представляла, — сказал хриплым голосом кто-то рядом с ним.

Чейн посмотрел вниз и увидел, как Винн Хигеорт подошла к перилам. Она была настолько мала, что едва доставала ему до подбородка. Несмотря на то, что ей было чуть больше двадцати лет, она выглядела моложе, или по крайней мере он видел ее таковой. На мгновенье его взгляд остановился на ее хорошеньком овальном личике с оливковым тоном кожи и окруженным тонкими светло-каштановыми волосами.

Благодаря дневному теплу, она убрала плащ и носила, как она часто называла «походную мантию». Это указывала на то, что она являлась ученым, мудрецом, из Гильдии Хранителей, в частности из образованного филиала на ее родине Малурне, далеко на севере. Там, все ученые, были полностью одеты, но это был более короткий вариант до колен. Под ним она носила брюки, тунику и сапоги, чтобы двигаться более легко. Тем не менее, эта мантия была не ее цвета.

Незадолго до этого Винн носила серую мантию, характерную для ордена каталогистов, пока ряд причин не изменил это. Теперь она носила темно-синий цвет метаологов.

Чейн все еще не привык к этому; он всегда будет видеть ее как каталогиста… хранителя самого знания.

Винн повернулась от порта к нему. Ее взгляд пробежал по его бледному лицу и красно-каштановым волосам. Ее лицо омрачали нахмуренные брови. Не желая, чтобы она подумала, что он изучал ее, он обратил свое внимание обратно на порт, который ждал их.

— Разве это не то, что ты ожидал? — Спросила она.

По правде говоря, он не думал об этом и ничего не ждал, в частности. Сейчас, по их прибытии, место выглядело слишком… чужим.

Его зрение ночью было лучше, чем у живых. С ясным небом и луной на три четверти он мог видеть, что большинство зданий, ближайших к пирсу были одноэтажными. Многие из строений возвышались над зданиями по набережной. Некоторые из них, наверное, были огромными, особенно в центре огромной столицы Суманской империи. Здания в пределах его видимости были в основном из золотисто-коричневого песчаника, серых бревен и досок, кое-где были окрашены стены или остроконечные вершины куполов, уже выцветшие от солнца пустыни.

— Ты знаешь, где найти Суманский филиал гильдии? — спросил он хриплым голосом. Когда-то его обезглавил один из приятелей Винн, а затем кто-то другой возвратил его к существованию нежити во второй раз. Но его голос так и не восстановился.