Первый и последний чародей (ЛП) - Хенди Барб - Страница 2

Но сейчас Странница промолчала.

Девушке едва исполнилось семнадцать, она была смешанной крови, с более смуглой, чем у людей, кожей, большими раскосыми глазами и заостренными ушами. Однако радужки её были не янтарными, как у всех эльфов, а значительно темнее. При ярком свете они мерцали скорее топазом и яркой зеленью. Как и Бротан, она принадлежала к эльфам Ан'Кроан — «[Тем] кто нашей крови» — с далекого Восточного континента. Ее народ в большинстве своём обладал светлыми волосами, ее были светло-русыми, почти такого же тона, что и кожа. Ростом она не обгоняла человеческую девушку.

Все эти отклонения были вызваны тем, что кровь, текущая в её тонких венах, на одну четверть являлась человеческой.

Лисил тоже наполовину принадлежал к Ан'Кроан, с еще более заметными остроконечными ушами и раскосыми глазами. Радужки его глаз были цвета янтаря, а волосы — почти белыми, как у его матери. Но даже в нынешнем голодном и истерзанном состоянии, с темными кругами под большими глазами, Странница из-за своей красоты имела влияние на мужчин, а может причиной тому была ее беззащитная слабость.

В первую ночь взаперти темнота камеры сильно испугала ее, будто переполнив чашу происшедших с ней ужасов. И один стражник помладше пожалел ее. Когда она закричала и попросила света, он принес свечу, тонкую кедровую палку и небольшой кувшин с серой. Свечу они зажигали только для приема пищи, не будучи уверенными, насколько её хватит, и дадут ли им из жалости другую.

Всякий раз, когда пламя приходилось задувать, Лисил слышал сдавленные рыдания Странницы. Его попытки утешить ее не приносили результата, по крайней мере до тех пор, пока она не настолько ослабла, что после еды стала просто падать на каменный пол в полубессознательном состоянии. Сейчас же она сидела, упершись подбородком в колени, и не мигая смотрела на дверь.

Почувствовав вину, Лисил не выдержал и отвернулся, сосредоточившись на их третьем сокамернике, прикованном к правой стене.

Для большинства Малец выглядел как серебристо-серый волк, хотя иногда его мех в сумерках мерцал голубоватым оттенком. Если бы он стоял на четырех лапах, то оказался бы выше любой собаки, так как имел длинные ноги. Но он лежал, положив голову на окутанные наручниками лапы, вокруг его шеи также была захлёстнута цепь.

Иногда Лисил слышал, как он тяжело вздыхает — так плотно держали его оковы.

Телом Малец принадлежал к маджай-хи — собакам, произошедшим от древних волков, впустивших в себя Стихийных Духов во время предполагаемой мифической войны. Но сознание его было другим: он сам являлся Духом, много лет назад выбравшим родиться в теле щенка маджай-хи.

Малец приоткрыл веки, огонёк свечи отразился в его кристально-голубых глазах. Он смерил Странницу долгим взглядом, прежде чем посмотреть через камеру на Лисила. В его мыслях всплыли слова:

«Ей… не хватает… воды…»

Горло Лисила слишком пересохло, чтобы он мог рассмеяться. Никто из них ничего не получал в достатке.

Ему всегда не нравилась возможность Мальца погружаться к нему в голову и отыскивать в памяти произнесенные слова, с помощью которых можно было общаться. Больше его это не беспокоило. Чтобы сделать так, Малец должен был видеть его, следовательно, нужен был свет.

В прошлом они общались по-другому: Малец вытягивал на поверхность сознания любые воспоминания, которые видел хотя бы один раз. Это был уникальный талант Стихийного Духа в теле духорождённой собаки. Через обрывки воспоминаний человека он делал свои намерения или команды достаточно понятными… или же просто манипулировал теми, кто не знал о его способностях.

А вот использовать для общения речь, вызывая в голове собеседника слова из его воспоминаний, было для Мальца в новинку.

«Попроси… стражников… принести… больше воды…»

Лисил уставился на него.

— Будто бы я не пробовал!

— Попробовал что? — слабо спросила Странница, теперь она смотрела на Мальца.

— Ничего, — поспешно сказал Лисил. — Тебе лучше отдохнуть, пока мы ждем.

Странница не пошевелилась. Малец тяжело вздохнул и закрыл глаза. Лисил откинул голову назад, прислоняясь к стене.

По его наверняка неточным подсчётам, почти месяц назад они все приплыли сюда, чтобы отыскать один из двух последних шаров. Некоторые считали, что этими устройствами тысячу лет назад владел Древний враг, ведя войну со всем миром. Сейчас его живые и не-мёртвые приспешники искали шары: для своего хозяина, а может, только для себя. Нельзя было позволить могущественным артефактам попасть в такие руки.

Прибыв в столичный порт Суманской Империи, Лисил и его спутники без предупреждения были схвачены и арестованы. Все, кроме Бротана. Их обвинили в многочисленных убийствах, которых они не совершали, а затем Магьер, жену Лисила, куда-то утащили.

Лисил, Малец и Странница были заперты вместе и давно не видели её.

Малец пробовал улавливать воспоминания в умах стражников. Но мужчины знали только то, что должны держать узников взаперти и давать им пищи ровно столько, чтобы они не умерли. Малец смог выяснить только то, что Магьер держали в дальней камере с отдельной охраной. Хуже было лишь ждать подтверждения того, что она еще жива — ее крики.

Теперь это не происходило так часто.

Лисил терялся в догадках: он не слышал Магьер уже пять дней или ночей. В первый вечер, когда после еды он не услышал ее, то почувствовал облегчение: ее наконец оставили в покое. После следующего безмолвного ужина он растерялся. Потом облегчение сменилось страхом.

Лисил ненавидел ощущать тебя беспомощным. Не помогало и осознание, что Бротан на свободе. Если бы старый убийца придумал, как вызволить их, то давно сделал бы это. Так что Лисил сидел и ждал хоть каких-нибудь признаков, что его жена еще жива.

Вдруг по коридорам снаружи эхом прокатился крик.

Малец вскинул голову и уставился на дверь. Странница, гремя цепями, опустилась на пол и зажала ладонями уши. Облегчение Лисила захлебнулось тоской.

Да, Магьер жива, но только ее крики сообщают ему об этом.

Крик вдруг резко оборвался. Он выпрямился и уставился на дверь, затем оглянулся. Малец смотрел в ту же сторону, уши его застыли в вертикальном положении. Полная напряжения пауза затягивалась.

Лисил не был уверен, сколько длилась тишина. Но вот в камере раздался скрежет металла. Железная дверь, скрипнув, открылась.

Странница отступила было к своей стене, но затем бросилась к Мальцу, словно ища защиты. Цепи остановили ее, и пёс подполз к ней так близко, как только смог. Но этого хватило, чтобы девушка смогла спрятать свое лицо в шерсти на его загривке.

Лисил моргнул и прищурился, когда через открывшуюся дверь хлынул свет. Зрение начало проясняться, и он увидел в дверном проёме фигуру в светло-сером одеянии. Лисил был слишком изможден, чтобы подметить что-то ещё.

Фигура медленно поворачивала голову, осматривая всех узников камеры. Когда черный провал капюшона остановился на Лисиле, странный шепот послышался в его голове… и он судорожно вздохнул, стены начали расплываться перед глазами. Один голос выделялся из хора других:

«Где они… устройства моего хозяина?»

Окружающее пошло чёрными пятнами.

Лисилу показалось, что его сейчас вырвет от внезапной боли, но гул тысячи шепчущих голосов в голове внезапно стих. Когда он снова смог видеть, то обнаружил себя лежащим на холодном полу. Он не нашел сил даже приподняться. Капюшон серой мантии обратился в другую сторону.

Спутница сжалась на полу, тихо и неподвижно. Собираясь крикнуть ей предупреждение, Лисил заметил Мальца. Уши пса были прижаты, он уставился в провал капюшона, и его голубые глаза сузились. Даже будучи ослабленным, Малец тихо и хрипло рычал.

— Чего ты хочешь? — Лисил с усилием сел. — Где моя жена?

Малец все еще смотрел под капюшон. Тот не повернулся на вопрос Лисила, но в голове его зазвучал голос:

«Она больше не принадлежит тебе. И пока вы в моей власти, вы никогда не увидите солнца… и не познаете свободу смерти».