Несбыточные путешествия в небывалые страны света
(Затерянные миры, т. XXV) - Осипов Николай Иванович - Страница 2

На предложение его мы согласились, за что удостоил он нас остаться при своем ужине. На другой день собралися все его войска. Король поставил их в ордере-баталии; ибо нарочно присланные с границы курьеры привезли известие, что начал уже показываться неприятель.

Войско состояло из миллиона конницы, в которой было восемьсот тысяч Гиппогрифов и двести тысяч Лаконоптеров, не считая пехоты и союзников. Лаконоптеры были большие птицы, покрытые вместо перьев травою; на них сидели Скородомаки и Ценхроболы. В числе союзников было тридцать тысяч Псиллотоксотов из созвездия Медведя и пятьдесят тысяч Анемодромов. Первые сидели на необычайной величины блохах, которые ростом были больше двенадцати слонов; а последние носилися на крылах ветров. Анемодромы употребляли также в пользу и свои епанчи, которые были им вместо парусов; в сражениях служили они вместо легкой пехоты. Ожидали еще на помощь семьдесят тысяч Гиппогоранов; однако ж к сражению они не поспели.

Теперь за нужное остается дать подробное описание всему Эндимионова войска вооружению. Шлемы их сделаны были из раковин, панцири из бобовой шелухи, а шпаги и щиты несколько похожи на Европейские.

Эндимион с Гиппогрифами своими стал на правом крыле. Мы с отборными людьми из его войска составляли его гвардию. На левом крыле стояли Лаконоптеры, а средину составляли союзники. Пехота состояла из шестисот милионов, и была поставлена во всем совершенстве самым настоящим боевым порядком.

Пауки в сей земле величиною с самого большого из Цикладских островов. Король повелел им протянуть от Луны до Дневной звезды крепкую паутину, которая поспела у них в одну минуту. На сей паутине поставил он свою пехоту, которою предводительствовал сын его Никтерион с двумя приданными ему в помощь военачальниками.

Теперь начнем описывать армию Солнца. Левым крылом предводительствовал сам Фаэтон; состояло оно из одних Гиппомирмехов, которые суть подобные нам люди, ездящие на муравьях, у коих одно крыло величиною более двух десятин, а роги их служат им вместо оружия. Число их простиралося до пятидесяти тысяч. На правом крыле стояли Аэроконопы, которые ездили на самых больших мухах и составляли при войске стрелков и егерей. Позади их поставлены были Аэрокордаки, которые стреляли из перьев репою, но в случае сражения оказывали великие услуги. К сим примыкали десять тысяч Канломицетов, которые имели на себе чрезвычайно тяжелое вооружение. Щиты их сделаны были из больших грибов, а копья из спаржи. За сими следовали Цинопаланы, присланные из звезды Каникулы. Ожидали также войска и из Млечного пути; но тамошние жители прислали одних только Нефелокентавров, которые лучше бы не приходили, потому что вырвали из рук наших победу.

Наконец дошло дело до сражения. Распустили знамена, и ослы заржали во весь голос (надобно знать, что в сей земле вместо трубачей употребляются ослы). Обе армии сразилися с чрезвычайною жестокостью. Левое неприятельское крыло отступило несколько назад. Гиппогрифы наши преследовали неприятелей мужественно, и все, что им ни попадалось, терзали на части. Но правое их крыло имело лучшие успехи. Аэроконопы прогнали наших до самой пехоты, которая встретила их крепкою рукою и несколько поприостановила. Повсюду лилися целые реки крови, так что и облака от того все позарумянились и покраснели. Некоторая из них часть, оторвавшись, упала на землю. Не понапрасну говорил Гомер, что при смерти Сурпедиона шел кровавый дождь. Теперь вижу я и сам, что рассказы его ложью почесть не можно.

Наконец наши, уставши гнать и рубить неприятелей, возвратилися назад и поставили два трофея, один на облаках, а другой на паутине. Но вдруг пришло известие, что показалися Нефелокентавры.

В прежние времена во всех превыспренних землях торжествовали победоносные праздники в самое то время, когда приходили к ним из войск их хотя малые только остатки. Нефелокентавры были крылатые чудовища, состоящие из половины человека и половины лошади. Пришли они на сражение чрез Эклиптику, и число их было почти неиссчетно. Услыша о поражении Солнцевых войск, велели дать знать Фаэтону, что хотят сами собою начать сражение и построилися в боевой порядок. Бросилися с устремлением на нашу армию, поворотили нас назад и гнали Эндимиона до самой Луны. С великим трудом мог он спасти некоторую часть своих Гиппогрифов. Прогнавши нас, разрушили они все наши трофеи и пробежали все пространство между Луною и Дневною звездою. В сем сражении я и двое моих товарищей попалися в полон.

Фаэтон приказал поставить на том месте новые свои трофеи, а нас отправить за караулом в Солнце. Осаждать Луну не рассудил он за благо, но только провел вокруг ее из густых облаков толстую циркумвалационную линию, так что в Луне произошло самое темное затмение, потому что не получала она от Солнца ни малейшего света. Эндимион, не стерпя наконец такой беды, дал Фаэтону аманатов, и по примеру Европейцев заключен был между ими трактат, коего главнейшие пункты по взаимному с обеих сторон условию состояли в следующем:

Циркумвалационную линию истребить.

Пленных с обеих сторон разменять за денежный выкуп.

Эндимиону не посылать ни в какое созвездие своих селений.

Эндимион и потомки его должны платить Фаэтону и потомкам его ежегодно по десяти тысяч бочек росы, и по стольку же присылать аманатов.

Дневная звезда населена будет обеими державами вообще; в чем также могут иметь участие обеих сторон союзники.

Сии мирные договоры вырезаны на алмазе и поставлены на столбах при границах обеих сражавшихся держав. Со стороны Солнца подписалися к трактату: Пиронид, Теритес и Флогий; а со стороны Луны: Никтор, Мений и Полиламп.

Таким образом заключен мир, Циркумвалационная линия срыта, и мы, получа свободу, возвратилися опять к Эндимиону.

Теперь самый удобный случай описать как землю, так и нравы жителей в Лунном царстве Эндимиона.

Когда в сей земле человек состареется, то не умирает; но исчезает наподобие дыма. Все тамошние жители довольствуются одною пищею, которая состоит из жареных на угольях лягушек. Они их не едят, но только глотают восходящий от них дым и пар. Вместо обыкновенного питья пьют воздух, который выдавливают в стакан наподобие сока. В сей земле безволосые почитаются отменными красавцами; напротив же того, в Кометной земле лучшею красотою почитается долговолосие. Виноград у них подобен граду; и когда у нас идет град, то надобно знать, что в то время трясут в сей земле виноградные деревья. Богатые люди носят стеклянные платья, а бедные медные, потому что в сей земле как стекло, так и медь можно прясть, как лен или хлопчатую бумагу. Лунные жители употребляют свои глаза так точно, как мы употребляем очки; они могут их вставливать и вынимать, когда им угодно. Если кто потеряет свой глаз, то занимав другой у своего соседа. У кого много глаз, тот почитается у них богатым. Глаза у них столько же дороги и важны, сколько у нас деньги.

В Королевском дворце видел я многие весьма чудные и совсем невероятные вещи. Видел там один колодезь, который не очень глубок; но когда кто в него спустится, то услышит все, что на нашей земле ни говорят. Также есть там одно зеркало, в котором видно все, что у нас ни происходит. Теперь могу моих читателей уверить по самой чистой и добросовестной сочинительской справедливости, что посредством сего зеркала мог рассмотреть подробно все дела и поступки нашего человеческого рода; видел в нем ясно все тонкости кабинетов, все узлы и завязки судебных мест, все домашние и хозяйственные неустройства, все происходящие в женских спальных комнатах проказы; одним словом, все побудительные причины трусости, страха, ласкательства, почтения, любви, ненависти, славолюбия, любочестия, корыстолюбия и всех человеческих пороков и добродетелей. Мог бы о том написать большие и огромные томы; но читатель мой не должен от меня того опасаться.

Простяся с Королем и со всем его двором, получили мы в подарок по два хрустальных и по пяти медных платьев, и, направивши паруса, поехали по неизмеримому пространству воздуха. Дорогою провожал нас целый полк Гиппогрифов, расстоянием от столицы более пятисот миль. Проехавши великое множество разных земель, пристали наконец к Дневной звезде, которая начала уже быть обитаемою, и старалися там запастися свежею водою. После того въехали в Эклиптику, и, оставя Солнце влеве, пристали к одному острову, который был с наружного вида очень красив и обещал нам много доброго.