Безымянные слуги (СИ) - Сухов Лео - Страница 13

— Там его подружка из школы, — объяснил Хохо. — Светленькая, которая на Четырнадцатом висела.

— Пузо, ты что, эту суку не узнал? — хмыкнула Зенка удивленно.

— А почему я её узнать должен? — не понял здоровяк.

— Это она тогда нас в шахтах увидела, — зло буркнула Лись. — А бледный парень, который рядом был — тот самый, который лично доски пролета скидывал вниз.

— А! Так надо было им врезать! — расстроился Пузо и получил от Хохо подзатыльник.

— Я те врежу, Пузо, — буркнул заместитель Пятнадцатой. — Совсем дурак, что ли? При десятнике драку устраивать? При Четырнадцатом? Да он только этого и ждет. Сразу свою ковырялку на поясе вытащит и прирежет.

Пузо хмуро вздохнул.

— Шрам, ты молодец, — Хохо хлопнул меня по плечу. — Вечером с тобой схожу сюда. Ножа возьмём. Ты быстро с дровами закончишь, а мы посмотрим, чтобы этот гад не появился.

О том, что мне придется отрабатывать вечером, и в этот момент Четырнадцатый может снова прийти — я как-то не подумал. Осталось только благодарно кивнуть. За невыполнение дневной нормы можно было попасть на штрафы. А те ааори, которые не справлялись с нормой регулярно — «списывались», как это называли тут.

Меня уже не в первый раз удивляла такая замена слов и смыслов. Когда Пятнадцатая объясняла, что будет за невыполнение нормы — ей пришлось объяснять, и чем всё закончится, потому что слово «списать» мне ни о чём не сказало. А вот слово «казнь» очень даже было понятно, и даже слово «повешение» вызвало перед глазами картинку того самого повешения.

На обед я пошел позднее всего десятка. Пришлось дождаться, когда отобедает Четырнадцатый. Кстати, Пятнадцатая, когда узнала, что я не выполнил норму, отнеслась к этому не слишком хорошо. Спрашивать причину она не стала, да никто и не рвался рассказывать. Разговаривала она очень холодно и немного отстранённо. Видимо, мой провал в работе воспринимала как личное оскорбление — в конце концов, она сама являлась моим «наставником» среди ааори.

На тренировках я чувствовал себя как на иголках, а вместо ужина кинулся рубить дрова. Эта идея пришла мне в голову под конец занятий. Поесть я могу быстро, а вот закончить работу после ужина — мне будет сложнее. Тем более придется привлекать Хохо и Ножа. Если же перед ужином сразу пойти на доработку, а потом быстро — на ужин, я смогу избежать и появления Четырнадцатого, который ужин не пропускает, и не буду отвлекать ребят из своего десятка. Как бы я ни волновался, но план этот сработал — за полтора часа мне удалось закончить свою работу. А когда я окольными путями, за складами, пробирался к казарме, то даже видел Четырнадцатого со Златой, которые шли в сторону площадки с дровами.

Пятнадцатая сидела за столом, когда я вбежал в столовую, и явно не торопилась уходить. Мрачно проследив, как я набрал себе еды, она махнула рукой, подзывая. Понимая, что избежать разговора не удастся, пришлось идти за её столик. Сесть напротив она не дала, похлопала ладошкой рядом с собой. При этом продолжала мрачно молчать и после того, как я принялся за еду. И только когда я залпом осушил кружку с каким-то напитком и отставил поднос с едой чуть в сторону, соизволила заговорить.

— Шрам, мне почему-то кажется, что ты должен мне что-то рассказать, — при этом смотрела десятник в стену, а не на меня. А я, совершенно честно, не знал, что ей рассказывать. Не найдя ничего лучше — начал оправдываться.

— Прости, я тебя подвел с работой сегодня…

— Ну-ну…

— Я не хотел, правда. Это больше не повторится.

— Да?..

— Да, — неуверенно ответил я. — Надеюсь, что не повторится.

— Работу ты не выполнил, потому что тебе, видимо, поленом в лицо прилетело, — хмыкнула Пятнадцатая.

— Не поленом, рукой, — честно признался я, не понимая, к чему она клонит.

— А чьей рукой тебе прилетело? — поинтересовалась девушка и впервые, наверно, за весь день, прошедший после истории с Четырнадцатым, посмотрела мне в глаза.

— Десятника, — ответил я, радуясь, что она, наконец, оттаивает. — Ты не подумай, я не нарушал правил.

— А то я не знаю! — девушка вспылила. — Шрам, проклятье, ты почему мне сразу не рассказал?

— Я… — начал было снова оправдываться я и замолчал.

Пятнадцатая буравила меня взглядом где-то с минуту, а потом засмеялась.

— Шрам, я даже злиться уже не могу. На тебя наехал десятник другого десятка. Не дал тебе нормально работать. Ты понимаешь, что этот придурок прицепился к тебе по просьбе Златы, для которой ты как бельмо на глазу?

— Что на глазу? — не понял я. Память мне ничего не подсказывала. Видимо, видеть таинственное бельмо мне в жизни не приходилось.

— Болячка на глазе, — пояснила Пятнадцатая. — Не суть. Она тебя ненавидит и подзуживает своего десятника тебе делать пакости. Ты молча разбираешься с вопросом и обещаешь… Нет… Ты! Обещаешь! Мне! Что этого! Больше! НЕ ПОВТОРИТСЯ?!

Я промолчал, понимая, что тут уже можно не оправдываться.

— Хорошо хоть потом, дурень, про «надеюсь» договорил, — Пятнадцатая фыркнула. — Хохо тоже хорош, рассказал мне только за ужином. Мне вот интересно, а как ты хотел…

— Эй, вы двое! Мы закрываемся!

Я и Пятнадцатая синхронно обернулись и посмотрели на работницу столовой, которая вышла из-за стойки с едой. Не сговариваясь, я и Пятнадцатая одновременно встали, выполнили положенный поклон и схватили грязную посуду. Точнее, схватил я, закинув кружку Пятнадцатой себе на поднос.

— Мы уже уходим, уважаемая! — как можно ровнее ответила Пятнадцатая.

Когда мы вышли из столовой, Пятнадцатая схватила меня под локоть и потащила на улицу. До отбоя оставалась ещё пара часов, но на улице никого уже не было. Когда солнце зашло, сразу стало холоднее, но меня это даже радовало. Усадив меня на ближайшую лавочку, Пятнадцатая уселась рядом.

— Так вот… Я не понимаю, как ты хотел решать этот вопрос? — продолжила девушка, внимательно глядя на меня.

— Я пока не придумал, — ответил я, но потом предположил. — Можно работать быстрее…

— Можно, ага, — согласилась Пятнадцатая. — Пока не свалишься от усталости — можно работать. Шрам, ты правда дурак? Вроде же умнее был ещё вчера.

— Так я завтра поумнею, — пообещал я неуверенно. — Если мне снова по физиономии не прилетит.

Пятнадцатая улыбнулась, но разговор заканчивать не собиралась.

— Ладно, спишем всё сегодня на удар по твоей черепушке. Только, знаешь, Шрам, ты никак не сможешь решить эту проблему.

— Почему?

— Потому что номерной всегда, — девушка ткнула в меня пальцем, — всегда будет на шаг впереди! Мы можем не работать со всеми, мы можем наказывать любого бойца, понимаешь? Знаешь, почему не бывает десятка без номерного?

— Почему?

— Потому что тогда его бойцы оказываются без защиты своего десятника, — не обращая внимания на мои вставки, продолжила Пятнадцатая. — Потому что тогда я могу подойти к бойцу этого десятка и приказать ему работать, например, за тебя. А тебе подарить выходной. В каждом десятке есть десятник и его заместитель, который выполняет обязанности десятника, если того рядом нет. Мои приказы, мои распоряжения — они выше приказов любого другого десятника! Отменить мой приказ может только Первый! Он старший десятник.

— И что мне было делать? — огрызнулся я (обидно всё-таки!). — Упереться и дать ему возможность прирезать меня?

— Нет, ты должен был сразу после этого пойти ко мне, — спокойно ответила Пятнадцатая. — А ты собрался всё решать сам.

Мы замолчали. Пятнадцатая, видимо, сказала всё, что хотела. А мне пришлось обдумывать её слова. Мог ли я догадаться, что надо поступить именно так? Вообще-то мог. Более того, нам что-то такое даже в школе нерождённых рассказывали. Да и это было… логично. Так, наверно? Получается, я сглупил. И пора было в этом признаться.

— Пятнадцатая, прости, — сказал я. — Ты права, я поступил глупо.

— Глупо — согласилась она. — И что, этого больше не повторится?

— Сомневаюсь, — ответил я. — Глупить я ещё, наверно, не раз буду.