В танце жизни (СИ) - "Алин Крас" - Страница 24

— Ариэль, — властно произнес он, и я поняла, что он пытается использовать свой Ментальный Дар, — это случайность. Я сожалею, что это произошло, а ты это увидела. К тебе это не имеет никакого отношения.

Дрожащими руками, я швырнула, наконец сорванный браслет на пол. Проследив его полет взглядом, увидела, что пол подо мной дымится, а из моих окровавленных ладоней вырываются горящие искры. Сейчас я подожгу все вокруг! — с испугом осознала я, и стремительно развернувшись, бросилась вниз, по лестнице, на выход.

Нужна вода! К реке! Надо как-то загасить этот, непонятно откуда вдруг взявшийся, неожиданно вспыхнувший во мне Огонь!

Вместе с грохочущей музыкой, вслед мне раздались какие-то крики. Невозможная жгучая боль и паника гнали меня вперед. Красное марево затуманивало взор. Я, не разбирая дороги, рванула по улице, на последних остатках здравого смысла сообразив, что ближе не река, а защитный ров у Южных ворот.

Я неслась, кажется левитируя, подгоняя себя потоком Воздуха, от чего мне становилось все жарче и жарче, больнее и больнее, а паника, застилающая разум, сильнее и сильнее. Пролетев мимо стража Южных ворот и оказавшись на берегу рва с водой, я с разбега прыгнула в него. Встала на ноги недалеко от берега, где было неглубоко, мне по плечи. Холодная вода принесла облегчение, но оно было коротким. Жар, на минутку утихнув, вновь опалил меня.

Страж, подбежавший вслед за мной к воде, спокойным, ласковым голосом стал разговаривать со мной, как с глупой маленькой девочкой:

— Детка, спокойно, не бойся. С тобой все будет хорошо. Это инициация Дара Огня. Ты, наверное, не ожидала этого, поэтому и растерялась. Не волнуйся, ты справишься. Но вода тебе не поможет. Выбирайся-ка лучше на берег. Твоя главная задача сосредоточиться на Огне внутри и постепенно свернуть его до маленького шарика.

Слова, которые произносил стражник, казались мне все знакомыми, но плохо доходили до сознания. Боль и страх не давали трезво мыслить. И все-таки, спокойный голос и невозмутимое поведение стражника, помогли мне. Раз он не паникует, и в колокол не бьет, значит, наверное, ничего страшного не происходит.

Но все разумные мысли снова вылетели из головы, когда я увидела, как к нам подбегают Кирсатэль с Ювизэлем и двумя своими приятелями.

— Пожалуйста, — жалобно обратилась я к стражнику, — пусть они уйдут.

— Но тебе не помешала бы их помощь, — возразил он.

— Хорошо, — согласилась я, — пусть помогут, и позовут сюда моего отца, Александрэля. Или моего друга, орка, Михаса, он живет на пересечении Речной улицы и Двенадцатой, — сказав это, я повернулась ко всем спиной, чтобы никого не видеть. И полностью отрешилась от спорящих голосов за моей спиной, успев только как-то понять, что стражник на моей стороне и никого ко мне не подпустит.

Эти, более или менее, осмысленные мысли, вернули мне способность хоть как-то оценить ситуацию, вспомнить все то, что знает любой взрослый эльф о спонтанной инициации Дара.

Магия просыпается в нас постепенно, в детском возрасте, у кого раньше, у кого позже. И так же постепенно, становятся доступны выученные бытовые заклинания. Обычно, чуть позже, и Дар просыпается, незаметно, исподволь. Так было и у меня, когда я, будучи еще ребенком, в жаркое время дня, неосознанно призывала поток остужающего ветра. Или, когда споткнувшись, чтобы предотвратить падение, как бы поддерживала себя, уплотняя перед собой воздух. Или, соревнуясь с Михасом на дальность броска, помогала своему камню лететь дальше, подталкивая его потоком воздуха. Или, стараясь подпрыгнуть выше, точно также, подталкивала вверх себя.

А вот спонтанная инициация Дара — явление редкое и опасное, как для самого инициированного, так и для окружающих. Дар пробуждается вдруг, неожиданно, бурно, атакующе. Если рядом нет кого-то опытного, кто в состоянии помочь с этим справиться, то это грозит разрушениями и травмами. И они будут тем сильнее и страшнее, чем больше у эльфа резерв магической Силы. Но самое страшное то, что резко вспыхнувший Дар может выжечь весь магический резерв Силы, а потом, и ауру эльфа, отправив его за грань.

Хвала Небесам, я не ребенок, не слабоумная, и знаю, что делать при спонтанной инициации. Я хорошо обученная и сумею с этим справиться, успокаивала я себя.

Стоя в воде, ставшей вокруг меня горячей и не приносившей никакого облегчения, я сосредоточилась на своих внутренних ощущениях. Стала собирать горящий во мне и струящийся по сосудам обжигающий жар в то место в груди, где он зародился. Первыми, некоторое облегчение почувствовали мои руки и ноги, из которых вначале ушла боль, а затем и жар. Потом, отпустило голову и стало легче дышать. Но от страшной слабости и усталости стали подкашиваться ноги.

Я оглянулась назад, убедившись, что на берегу кроме стражника никого нет, и решила выйти из воды, которая, действительно, ничем помочь мне не могла.

Сев на берегу, не замечая мокрой одежды, подтянув колени к груди, я, уткнувшись в них лбом, закрыла глаза и вновь сосредоточилась на своих ощущениях. Стражник больше не разговаривал со мной, оберегая мой покой, стараясь не отвлекать, но его близкое присутствие успокаивало меня.

Сколько я так просидела, не знаю. Но, в какой-то момент, когда я уже собрала весь свой Огонь в груди, передо мной опустился на землю левитирующий Александрэль.

— Что чувствуешь? — спокойным голосом спросил он, и только тревога в глазах, выдавала его беспокойное состояние.

— Горячий шар в груди. Он очень больно жжется, — ответила я пересохшими, растрескавшимися в кровь губами.

— Хорошо. Представь, что этот шар постепенно сжимается и превращается в маленькую, теплую, приятно греющую точку. В ней, теперь, и будет жить твой Дар Огня. А когда он тебе понадобится, ты будешь его из этого места призывать и, подпитывая из резерва Силой, брать столько Огня, сколько тебе надо, и направлять туда, куда надо.

Я согласно кивнула. В теории я все это и сама знаю. А растерялась, и до сих пор не могу справиться, по двум причинам. Во-первых, в этот момент меня накрыл вулкан гремучих, взрывоопасных, никогда раньше не испытываемых, негативных эмоций — гнев от предательства, ярость уязвленной гордости, боль разочарования. Во-вторых, две декады прошли, как я стала совершеннолетней, а значит, больше никакого второго Дара во мне уже быть не должно, и эта инициация, как гром среди ясного неба.

Я опять сосредоточилась, а Александрэль сел рядом и обнял меня за плечи. Я знаю, что он не может, в такой ситуации, поделиться Силой, которая угрожает снова вспыхнуть во мне Огнем. Надо самой справляться. Я снова закрыла глаза и открыла их только тогда, когда ни капли болезненного жара не осталось, а мой новый Дар — Дар Огня, приятно теплился в груди.

Увидела, что с одной стороны от меня все также сидит Александрэль, а с другой, неизвестно когда появившийся Михас, обвивающий хвостом мою щиколотку. Я была уже сухая и чистая, пострадавшая от сорванного браслета кисть руки залечена, значит Александрэль, осторожно, незаметно, использовал заклинания сухости, очищения и исцеления.

— Ты расскажешь нам, как это произошло? — спросил Александрэль.

— Не сейчас, — неохотно согласилась я, после паузы раздумий. Это очень личное, неловкое, неприятное. Но со мной рядом самые близкие и преданные мне мужчины. Неправильно держать их в неведении. Я сумею преодолеть стыд унижения и все им объяснить.

При попытке встать я, от страшной слабости во всем теле, не удержалась на ногах и завалилась на Михаса. Он, подхватив меня на руки и получив согласный кивок Александрэля, прижав меня к себе, понес домой. А у нашей калитки передал с рук на руки Александрэлю. Все это время я была в какой-то обессиленной дреме и совсем отключиться о реальности мешало только очень сильное чувство голода и жажды.

Эли, встречавшая нас на пороге, засуетилась. Раздела, когда Александрэль положил меня на кровать. Притащила мне в постель кучу еды, из которой я, забыв о столовых приборах, как дикарь, руками выбирала все мясное, запивая ягодным соком.