Ключ (СИ) - "Робот BoBot" - Страница 25

— И в самом деле, Саша, — обрадованно согласилась Маша, — только где мы? И что это за штука там висит? — Маша указала на огромное дерево, болтавшееся посреди двора на цепи. Цепь была подвешена к могучим козлам с монументальной треногой-подпоркой, а на том месте, где ранее росло несчастное дерево, чернела глубокая яма, наполовину заполненная грязной водой. Порывы осеннего ветра шелестели полуголыми ветвями и раскачивали дерево, а оно, как забытый висельник, болталось на цепи, издающей неприятный скрежет своими ржавыми звеньями. Безлюдный унылый двор казалось, отвернулся от них и сам не хотел быть свидетелем их появления.

— Щас выясним, — самоуверенно пообещал Шурик, — пошли, глянем поближе.

Молодые люди, старательно обходя глубокие лужи, приблизились к странной конструкции.

— И точно, дерево, — удивленно протянул Вепрев, — вроде бы его уже давно выдернули…

— Ага, — согласилась Машка, — и повесили… — Девица захихикала, — только отчего у него корень-то квадратный?

— Видать, так откопали, — неуверенно произнес Вепрев, дивясь на мощный корень, который и впрямь, то ли по прихоти природы, то ли стараниями людей, приобрел квадратную форму.

И тут его осенило:

— Квадратный!!! — заорал математик, подбрасывая кувшин в воздух, — усекла, Машка?

— Ну! — рассеянно ответила Зверева, и внезапно пристально посмотрела на Шурика. — Саш, а ты как ваще? — спросила она заботливым тоном, — голова не кружится?

Вепрев, что-то бормоча про себя, тряхнул головой, и совершенно спокойно, но каким-то позвякивающим голосом ответил:

— Нет, не кружится! — экс-математика передернуло, словно затвор автомата Калашникова. В голове у него вертелась какая-то блестящая мысль, которую он никак не мог поймать. — Ладно, мать, двинули, отсюда!

— Да уж, и поскорее, — согласилась Маша, и молодые люди торопливо зашагали прочь с этого пронизанного всеми ветрами двора, старательно обходя по пути лужи и наваленные там и сям кучи мусора. — «Если есть дом — рассуждал про себя Шурик, направляясь под арку к ближайшему выходу со двора, — значит, где-то должна быть вывеска с его номером и названием улицы, по которой можно определить, где конкретно мы находимся. А там до дома добраться — не вопрос». Машка же в этот момент думала совсем о другом. Она мечтала, что когда вернется домой, сразу же наберет полную ванну воды, сделает густую пену и плюхнется в нее, а потом будет долго лежать и наслаждаться. Долго-долго будет лежать…

Каждый мечтал о своем и каждый надеялся, что все, наконец-то, скоро закончится…

Но едва они выбрались из-под арки негостеприимного дворика, Вепрев тут же понял свою ошибку. Они были не в Питере. И даже не в России. Вокруг вообще ничего не было — прямо за аркой клубилась сплошная серая стена Ничто — не было видно ни лучика света, ни пролетающих осенних листьев, ничего — только серая безнадежная стена, ограничивающая двор. Вепрев, резво летевший вперед, едва удержался на краю бездны, зацепившись за остатки ворот, некогда ограждавших выход из арки, а из под его ног в бездну полетели мелкие камешки. Маша просто ахнула, стоя за спиной приятеля и глядя в ту же стену Ничто.

— Эт-т-то ч-ч-чт-т-то за хрень? — пролепетал Вепрев еле шевелящимися губами.

Машка в ответ только беспомощно пожала плечами.

— Ты куда? — воскликнула она.

Шурик, словно не слыша ее слов, прижимая к груди Бездонный Сосуд, в отчаянии метнулся на другой конец двора, и выскочил через вторую арку. Там их ожидала такая же стена серого Ничто. Одно сплошное Ничто. Для них остался только колодец двора в облезлом крупногабаритном пятиэтажном доме. И еще кучи прелых осенних листьев. И кусочек осеннего неба, аккурат по размеру пятачка двора. И слякоть, моросящая с неба. И еще плотная стена абсолютного Ничто.

Вепрева пронизала холодная дрожь. Они на острове, затерянном в пространстве и они единственные его обитатели…

— Так, давай мыслить логически, — дрогнувшим голосом начал рассуждать вслух экс-математик. — Раз сюда есть вход, значит, должен быть и выход. Логично?

— Логично, — согласилась Маша, и быстро предложила:

— Саш, а давай, зайдем в подъезд какой-нибудь. Может, тут люди живут, так мы спросим хотя бы, куда попали.

— Ну, давай, — кивнул Вепрев, и первый двинулся к ближайшему подъезду. Открыв скрипучую облезлую дверь, он шагнул в вонючий полумрак, и тут же отпрянул — вместо знакомого с детства загаженного входа в жилище, перед ним оказался длинный темный тоннель, в конце которого едва виднелась дверь, обитая ржавым железом.

Вепрев облизнул пересохшие губы, и нервно обернулся. В середине двора осенний ветер раскачивал засохший труп дерева, цепь скрежетала, а за его спиной стояла Маша, и, приподнявшись на цыпочки, испуганно заглядывала в тоннель из-за плеча приятеля. На мгновение Шурик утратил запал, но потом отмахнулся от черных мыслей.

— А, да ладно, пошли, — предложил он, — Глянем, че там есть.

И отважный экс-математик направился вперед. Позади послышались торопливые шажки Машки.

Пройдя пару десятков метров, молодые люди уперлись в массивную железную дверь, густо заляпанную пятнами ржавчины. Из двери торчала кое-как, вкривь и вкось, на соплях приделанная кривая ручка. Шурик осторожно, чтобы не вырвать с корнем, потянул ручку на себя, и дверь со скрежетом несмазанной телеги отворилась. Сначала он сам, а потом и Машка просунули головы внутрь и стали разглядывать полутёмный коридор, тускло освещенный факелами, воткнутыми в стены. Над ними мрачной тучей нависал высокий сводчатый потолок, а на щербатых каменных стенах то и дело плясали чьи-то тени.

Внезапно Машка тихо ахнула и схватила спутника за руку:

— Сааа-аша, это же…, - вытаращив глаза, громко прошептала она. Но Шурик уже догадался, что она хотела сказать.

Это было то самое место, куда они попали в первый раз из Бусыгинского сарая в подвале далекого Питерского дома…

Но на этот раз коридор не был пуст — в нем находился с десяток странных существ размером с человека, внешне похожих на тех, с кем Шурик играл в камушки по выходе из пещеры Эрдрума. Их лица отчасти напоминали человеческие, но тела и головы с крысиными ушами вместо одежды были покрыты плотной, короткой, лоснящейся от жира шерстью темно-черного цвета. Лишь на брюхах уродцев шерсть была грязно-белой, отчего они чем-то смахивали на пингвинов. Слабость рахитичных ручек компенсировали мощные ноги похожие на крысиные лапы, а на задницах красовался оттопыренный розовый мозоль, как у обезьян. А сзади у всех свисали мощные и длинные, метров по пять, хвосты, похожие на слоновьи хоботы, поросшие жиденькими рыжими волосами, с могучими присосками на концах. «Совсем как на кухонном вантузе, — мелькнуло в голове Вепрева, — только побольше».

Твари были заняты странной игрой — суетливо скакали на длинных мощных хвостах взад и вперед по щербатому каменному полу, отбрасывая в тусклом свете кривые черные тени, а временами высоко подскакивали на мощных задних лапах, молниеносно захватывали присоской на «хвосте» что-то круглое, вроде мячика, и перебрасывали партнеру. Тот ловко ловил «мяч» своей присоской, подскакивал, и перебрасывал мяч дальше. Ни единой секунды существа не стояли на месте — они постоянно двигались, носились вдоль и поперек коридора, а их черные туши так и мелькали в воздухе. Все это происходило в какой-то зловещей тишине, только изредка твари по крысиному попискивали, сделав удачный пасс.

Видимо, игра настолько захватила крысолюдей, как назвала их про себя Машка, что они даже не заметили появления гостей.

— В футбол, что ли играют? — шепотом проговорил Шурик, вспомнив, как сам в детстве гонял с мальчишками мяч во дворе, где ворота им заменяли с одной стороны два клена, растущие напротив друг друга, а с другой стороны — два кирпича, за которые постоянно возникали споры, не сдвинуты ли были они…

Вдруг то, что они приняли за мяч подлетело к ногам парочки, и Шурик с Машкой с ужасом узнали в этом окровавленную башку старикашки Бусыгина. Даже фингал под глазом остался на месте. Голова была синюшно-бледной, с поджатыми кривыми тонкими губами. Маша завизжала от ужаса, громче, чем при схватке с Демоном Зазеркалья. В глазах у девушки все почернело, и, не в силах сдержаться, она вырвала прямо на чело незадачливого кандидата наук.