Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 73

— Правда?

— Да. Она крутая. И хороша. С нами уже четыре года. Ее зовут Мисти.

Мисти было неподходящим и забавным именем для пожарного по нескольким причинам. (Прим. переводчика: Misty в переводе с английского — мглистый, дымчатый, туманный).

Я даже не улыбнулась.

— Пожарная Мисти, — пробормотала я.

Микки одарил меня одной из своих легких улыбок.

— Да. Когда она была новобранцем, то ей доставалось по первое число из-за этого девчачьего имени.

— Не так уж много женщин по имени Бутч, — заметила я и снова засмеялась. — Ее это устраивало? — спросила я.

— У нее не было выбора, — ответил он. — Либо ты принимаешь это, либо выметаешься к чертовой матери. Если она станет слишком чувствительной и раздраженной из-за того, что над ее именем насмехаются, у нее не будет ни малейшего желания целиться шлангом в стену пламени.

Мне не понравилось, как прозвучала последняя часть, но я не подала виду и вместо этого спросила:

— Так как насчет жен и подруг?

— Случается. Они приходят. Мы же семья. Ты — часть семьи, тебе всегда будут рады. — Он наклонил голову, приблизив ко мне лицо. — Но все знают неписаное правило, будь то женщина или мужчина. Поужинать — это нормально. Иногда. Заскочить, чтобы перекинуться парой слов — тоже. Парни могут выглядеть расслабленными, но они всегда должны быть наготове. Поэтому мы сводим отвлекающие факторы к минимуму.

Я молча кивнула.

Тогда я не знала, почему, но решила спросить, потому что должна была знать.

— Вам приходилось бороться с большим количеством пожаров?

Он поднял свободную руку, обхватывая мою шею сбоку, и большим пальцем погладил кожу под подбородком, осторожно ответив:

— Повидали немало.

Я пропустила это мимо ушей, потому что не хотела копать глубже и перешла к поддразниванию.

— Много кошек сняли с деревьев?

— Ага.

Я удивленно моргнула, глядя на него.

— Я думала, это миф.

Он покачал головой.

— В больших городах кошек не спасают. Вы звоните в пожарную с просьбой спасти кошку, вам скажут позвонить в управление по контролю за животными. Мы — не большой город. Мы — маленькое сообщество, и наша обязанность — служить этому сообществу.

Поэтому люди звонят нам по поводу кошек на деревьях, и мы делаем все, что можем. Для спасения какого-нибудь Флаффи мы не пользуемся экипировкой или лестницей. Мы отправляем парня посмотреть, что он может сделать, чтобы помочь. К нам также поступают звонки о пропавших кошках. Пропавших собаках. Пропавших детях. На вызовы о кошках и собаках мы не выезжаем. Но, если это связано с детьми — безусловно. А есть еще и домашние неурядицы. Автокатастрофы. Пожарные сигнализации. У кого-то может упасть лестница, пока он чистит водостоки на крыше. Кто-то, нарезая помидоры, порежет палец. Да что угодно, нам звонят напрямую, или звонки переадресуют из 911.

— Кто-то порежет палец?

— Мы с Джимбо и еще два лейтенанта — дипломированные врачи скорой помощи, а Фредди еще обучается. Но мы не придаем этому значения. Согласно протокола пожарной части, нас должны вызывать в случае домашнего несчастного случая. Ближайшая к Магдалене больница находится в двадцати минутах езды, а ближайшая независимая служба скорой помощи — в пятнадцати. Даже в сопровождении карет скорой помощи, в большинстве случаев, наши парни могут добраться туда быстрее.

Я снова моргнула.

— Ты врач скорой помощи?

— Закончив школу, через месяц я поступил в школу пожарных. Окончил университет, начал работать волонтером в MFD, пока обучался на врача. Занимаясь этим, я жил в комнате над гаражом родителей моей лучшей подруги и получал зарплату, работая на отцовских лодках.

Ого. Микки очень хотел стать пожарным и все такое прочее.

— Твой отец не рассердился, что ты не присоединилась к семейному бизнесу? — спросила я.

— Нет, — ответил он, качая головой. — Он заплатил за мое обучение. За все. Сказал, что если я поступлю в колледж, как Шон, Фрэнк и Дилан, он будет платить за это, поэтому он платил за то, чем я хотел заниматься. И он гордился мной. На полном серьезе, черт возьми. Гордился всеми своими мальчиками и показывал это. Для меня и для каждого из нас он хотел только, чтобы мы были счастливы и занимались любимым делом.

— Думаю, мне понравится твой папа, — пробормотала я.

— Очень понравится. Он хороший человек. Хороший отец. Хороший дедушка. — Микки снова мне улыбнулся. — Ты ему тоже понравишься. Он любит милых и умных.

Мне очень понравилась его уверенность, что я встречусь с его отцом, но у меня на языке вертелся вопрос, нравится ли его отцу Рианнон. Я остановила себя, потому что это был вопрос, который изменил бы наш спокойный настрой на неловкий.

Не говоря уже о том, что это не мое дело, и потом, она же ушла, так что это не имело значения.

— Я и так знала, что ты впечатляющий, потому что красив, хороший отец и хороший человек. Теперь я знаю, что ты гораздо более впечатляющий, Микки.

Он переместил руку, обхватив мою челюсть, и сказал сквозь низкий смешок:

— Я получил свою внешность от родителей, Эми. Вряд ли это может впечатлить.

— Ты не можешь видеть себя со стороны. Поверь мне, это впечатляет.

Он продолжал посмеиваться, когда наклонился ближе и начал меня целовать.

Это было так прекрасно, но длилось недолго, он остановился и приказал шепотом:

— Ложись спать с телефоном у кровати, детка.

Он собирался ко мне.

Это сделало меня счастливой.

Я прижалась еще ближе и ответила:

— Хорошо, дорогой.

Он наклонился и коснулся губами моих губ, прежде чем прервать контакт и сказать:

— Езжай домой и будь осторожна.

Я кивнула, встала на цыпочки, прикоснулась к нему губами, а затем высвободилась из его объятий и пошла прочь на своих серебряных лодочках.

Хотя мне хотелось обернуться, помахать ему рукой, увидеть еще раз, я чувствовала, что его глаза следят за мной, я надеялась, что ему нравилось то, что он видел, поэтому просто продолжила идти.

*****

Я словно сквозь туман смотрела на Микки, лежащего на спине в моей кровати, головой на подушках, в то время как я оседлала его член, двигаясь и наклоняя бедра так, что с каждым ударом его головка все сильнее скользила по стенкам внутри меня, надеясь доставить ему такое же удовольствие, что и он мне.

Моя надежда оправдалась, когда он прорычал: «Черт», вонзился глубоко, обхватил рукой мои бедра, сам управляя уровнем наклона моего тела, насаживая на себя и поднимая, заставляя скакать на нем все быстрее и жестче.

Другая его рука скользнула сбоку по шелковистой ткани ночной сорочки и вверх, обхватив грудь, большим пальцем он сильно вжал сосок, используя шелк для дополнительного трения.

Его прикосновение пронзило меня насквозь, мои бедра дернулись, и я подняла руки к его голове, шепча:

— Микки.

— Люблю твои ночнушки, детка, — сказал он мне, а затем ущипнул сосок, продолжая держать и нежно покручивать.

От этого мои бедра охватила дрожь. Я ахнула, моя киска забилась в конвульсиях вокруг него, потеряла ритм и начала уплывать.

— Скачи, Эми, — хрипло приказал он, отпуская сосок, но только для того, чтобы стянуть шелк и кружева вниз, обнажая грудь, приподнимаясь, чтобы глубоко втянуть его в рот и сосать.

Ох.

Еще лучше.

Я начала кружить бедрами, сжала пальцами его волосы, тяжело выдыхая:

— О боже, — ощущая все, что он заставлял меня чувствовать, и не в состоянии сделать ничего, кроме как раскачиваться на нем.

Его рот отпустил мою грудь, а голова откинулась назад.

— Скачи, Эми, — потребовал он с рычанием, его большой палец скользнул по влажным следам, оставленным его ртом на соске.

Все, что я могла делать, это наслаждаться его членом, глубоко погруженным в меня, объятиями Микки, его большим пальцем, дразнящим сосок, так что я не сделала то, что мне велели. Запрокинув голову, я продолжала раскачиваться.

— Ладно, — выдавил он и, не прерывая контакта наших тел, приподнял меня, и уложил на спину. Микки накрыл меня, схватив одной рукой мою ногу под коленом, закинул ее высоко, другая его рука обвилась вокруг меня, удерживая крепко, и с силой вошел.