Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 60

— Нет, Эми, я хочу быть начальником.

Я моргнула.

— Бобби шестьдесят три года, — объяснил он. — Он не может жить на пол оклада, даже если это довольно приличный доход. Он проработал начальником на таких условиях одиннадцати лет. Может город маленький и сонный, но дерьмо случается, и пожарные не могут себе позволить не быть на высоте. В свой последний отпуск они с женой ездили в Тусон смотреть дома. Он готов уйти в отставку. Он собирается рекомендовать меня городскому совету вместо себя. Я проработал больше всех, опыта у меня больше, я заменял его в его отсутствие. Так что я могу выполнять эту работу, получать эту зарплату, и управлять своей собственной командой.

— Пожарной командой? — спросила я.

— Да. И командой кровельщиков, — ответил он, и я почувствовала, как мои глаза расширились. — Начну свой бизнес. Люди здесь меня знают. Мои услуги не будут самыми дешевыми, но они могут рассчитывать на качество, могут переложить или починить крышу и знать, что в течение следующих десяти-пятнадцати лет, в зависимости от материалов, за которые они платят, им не нужно беспокоиться о дожде или любой погоде. Я знаю, что могу заниматься тем же, что и Ральф. Это же относится и к подрядной работе. Я уже получил лицензию, решился на это некоторое время назад, когда Ральф разозлил меня больше, чем обычно. Мне приходилось расхлебывать дела Рианнон, и у меня не было времени на что-то другое. Но если я это сделаю, мне придется начать с малого, строить с нуля, если все сработает. О команде можно не беспокоиться, все ребята Ральфа пойдут со мной. Я пока только прикинул в уме, но, думаю, с деньгами, регулярно поступающими от городского управления, первые шесть месяцев будет очень сложно, а затем я начну получать прибыль, и, в конце концов, для нас с детьми все станет намного спокойнее.

— О Боже, Микки, это здорово, — выдохнула я, потянувшись мимо тарелок с супом, чтобы схватить его за руку, лежащую на столе.

Он повернул ладонь, обхватил мои пальцы и крепко сжал.

— Да, я справлюсь, — согласился он.

— Так ты претендуешь на должность начальника? — спросила я.

— Безусловно, — ответил он.

— А когда действующий начальник уходит в отставку?

— Не уверен, что ему удастся продержаться два года до ухода на пенсию, как он планировал. Бобби не просто завязывает с работой, он завязывает и с зимой в Мэне. С ним можно было бы договориться, но, думаю, ему хочется работать там, где он хочет, и где будет чувствовать себя хорошо.

— Тогда может стоит начать прямо сейчас? — задала я вопрос. — Я про кровельные работы, — объяснила я. — Создашь небольшую компанию, бросишь работу, для начала возьмешь заказы поменьше? Если ты действительно можешь это сделать, нужно сразу браться за дело.

Пришлось разъединить руки, когда пришел официант и забрал пустые тарелки, Микки молча изучал меня.

— Извини, — пробормотала я, когда официант ушел, думая, что правильно поняла причину его молчания. — Я ничего не знаю о таких вещах.

— Это хорошая идея, Эми, — удивил он меня. — В моем контракте нет пункта о запрете на конкуренцию с Ральфом. Можно было бы рассказать всем, заняться ремонтом, дать телефон на случай экстренных обстоятельств, поговорить кое с кем из парней, кто хочет поработать на стороне, начать формировать команду. Начать, пока я еще получаю полную зарплату.

— А Ральф рассердится? — спросила я.

— Еще бы, — ответил Микки, слегка пожав плечами. — Он и понятия не имеет о той работе, что я для него выполняю, так что, он не дурак, чтобы увольнять меня. Он знает, что я фильтрую кучу дерьма и отвечаю за него; он не захочет, чтобы у него отняли этот буфер. Но, если он на меня наедет, тогда я просто уйду.

Я широко улыбнулась.

Микки широко улыбнулся мне в ответ.

От этого я вновь почувствовала себя хорошо.

Это чувство исчезло слишком быстро, когда официант принес омара.

Я уставилась на свою порцию, пытаясь скрыть ужас.

Я ела омаров. Я любила омаров.

Но мне никогда не приходилось разрывать его на части, чтобы съесть.

Я все еще смотрела на тарелку, когда его обхватила рука Микки.

Я подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на моего омара, качает головой и ухмыляется, а затем умело его разделывает, бормоча:

— Моя утонченная наследница не хочет пачкать руки.

Он просто поддразнивал. Этот красавец как обычно (или даже более чем) меня поддразнивал.

Но еще и раздражал.

— Я никогда не разделывала омаров, Микки. Если бы ты только объяснил, как это делать, я могла бы сделать это сама, — заявила я, когда он положил хвост на мою тарелку.

Хотя мне не очень хотелось омара, но еще больше мне не хотелось его разделывать.

Его глаза остановились на мне, опустились к моему декольте и вернулись обратно.

— И чтобы ты забрызгала соком это платье? Ни за что, детка.

Мне понравилось, что он по достоинству оценил платье.

Мне понравилось, что он заботится обо мне, разделывая для меня еду на части.

Мне не понравилось, что он назвал меня «утонченная наследница».

Хотя, по правде говоря, мне понравилось, что он называл меня «моя утонченная наследница».

— Я не утонченная наследница, Микки, — отрезала я.

Он вытащил мясо из клешней мне на тарелку, а остатки положил на другую тарелку, которую официант принес нам для этой цели, его взгляд остановился на мне.

— Ты водишь «Мерседес». Живешь в Голубом Утесе. Ходишь за продуктами и на семейный ужин на высоких каблуках. Ты такая и есть, Эми, — ответил он.

— Да будет тебе известно, что я делаю все сама: стирка, приготовление пищи и уборка.

Он взял своего омара, все еще глядя на меня, и в его глазах заплясали смешинки.

— Все сама? Вау, детка, это впечатляет.

Я впилась в него взглядом, хотя сквозь меня прокатилась некая теплая волна.

Он дразнил меня, и делал это так, чтобы я завелась, потому что ему нравилось, когда я заводилась, и я знала почему.

Даже когда у нас все шло гладко, ему хотелось, чтобы я, как он выразился, «держала удар», потому что ему нравилось устраивать со мной спарринг, главным образом потому, что искра пробегающая между нами могла быть раздута до адского пламени одним лишь поцелуем (или, в конечном счете, перейти в нечто большее).

Знание этого покалывало где-то в глубине души, и я наслаждалась этим ощущением. Ощущением, которое я хотела бы испытывать гораздо дольше.

Но этого не произошло.

Потому что внезапно волосы у меня на затылке встали дыбом.

Поразительно, но в тот же миг я увидела, как напрягся Микки. Я также увидела, как он повернул голову.

Я проследила за его взглядом и тут же напряглась.

Потому что к столику в другом конце ресторана вели Мартину и Конрада. Они шли, но оба повернули головы, глядя на нас с Микки.

Конрад казался раздраженным. Впрочем, последние три года он всегда так на меня смотрел.

Мартина тоже выглядела раздраженной.

Ее глаза метались между мной и Микки, она тоже выглядела как-то по-другому.

Ехидной.

И можно ли поверить в то, что в его взгляде читалась легкая зависть.

А завидовать было чему.

У нее был изменщик-Конрад, который, вероятно, по-прежнему изменял, но на этот раз, ей.

А я сидела с Микки, который был намного красивее, милее, веселее и целовался намного лучше.

Не говоря уже о том, что мое платье было гораздо более стильным, чем ее юбка и блузка, а мои туфли надрали ей зад.

— Черт, — буркнул Микки.

— Милый, — позвала я, и Микки посмотрел на меня. — Спасибо, что помог с омаром.

Это был мой способ сказать, что мы с ним здесь, на нашем первом свидании, это наше время, и Конрад и Мартина никак его не испортят.

Он изучающее смотрел на меня, пока его глаза не потеплели, а лицо не смягчилось, и тогда я поняла, что он меня услышал.

— В любое время, Эми.

Я усмехнулась.

Потом я опустила глаза и взяла крекер, чтобы погрузить его в мясо омара.

*****