Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 42

— Да, пока, Эми, — тихо сказала Эшлинг, стоявшая рядом со мной.

Я повернулась к ней и подняла руку, чтобы слегка пожать ее плечо.

— До скорого, цветочек. Спасибо, что ты такая милая.

Она пожала плечами, наклонив голову в сторону, и этот жест заставил меня почувствовать уже ставшее привычным беспокойство, когда дело доходило до Эшлинг, прежде чем мне пришлось отпустить ее, так как она побрела к грузовику отца.

Микки подошел ко мне.

Я посмотрела на него снизу вверх и напряглась.

Я напряглась сильнее, откинув голову далеко назад, когда он подошел ближе, чем было необходимо.

— Похоже, они хорошо провели время, — тихо сказал он.

— Да, и они всех очаровали, — тихо ответила я. — У тебя хорошие дети, Микки.

— Да, — пробормотал он, втягивая воздух, который сделал его широкую грудь еще шире, что заставило меня чувствовать странные вещи, вещи, которые я перестала чувствовать, затем он закончил: — До скорого, Эми.

Тогда мне пришло в голову, что его дети должны были называть меня миз Хэтуэй. Но они называли меня Эми. И он ничего не сказал. Я тоже не упомянула об этом.

— До скорого, Микки, — сказала я.

Он кивнул и отвернулся.

Я смотрела, как он уходит, как движется его тело, наслаждаясь этим зрелищем, и знала, что должна войти внутрь. Знала, что не должна стоять там и смотреть, как они отъезжают.

Но я стояла там и смотрела. Даже помахала рукой и улыбнулась.

Они уже сворачивали с улицы, когда я подскочила, потому что услышала:

— Твой парень довольно симпатичный, Амелия.

Я посмотрела вниз на миссис Макмерфи, стоявшую рядом со мной в просторном зимнем пальто.

— Он не… — начала я, но остановилась, когда она наклонилась ко мне.

— Не выпускай его из рук. Умная женщина никогда не отпустит хорошего мужчину, — посоветовала она.

Я уставилась на нее, потому что поняла, что у нас был относительно нормальный разговор, и она назвала меня Амелией, чего никогда не делала раньше.

Потом она вздрогнула, хотя был солнечный летний день, и посмотрела на небо. Затем она повернулась, ловко раскрыла зонтик, на котором были сломаны две спицы, накрыла им голову и пошла прочь.

Я продолжала смотреть, а потом вздрогнула, потому что миссис Макмерфи каким-то образом проскользнула через, по общему признанию, устрашающую охрану, удерживающую стариков внутри и в безопасности, и уходила на встречу холодной грозе, которой не было.

— Подождите! — воскликнула я, бросаясь за ней.

Она повернулась и замахала на меня зонтиком.

— Не подходи ко мне, нацистка! — она широко раскрыла зонтик и крикнула: — Смерть Гитлеру!

Я умудрилась не рассмеяться, пока старалась загнать сварливую, ненавидящую нацистов, пожилую леди обратно в ее милый, но все же слегка потрепанный дом престарелых.

ГЛАВА 10

Они заговорили со мной

В ту пятницу, когда дети должны были ко мне приехать, я услышала, как поднялась дверь гаража, но не бросилась к двери, ведущей в гараж, не открыла ее и не встала в ожидании.

Я продолжала делать то, что делала на кухне.

Поэтому, когда дети вошли в дверь, я была там, ожидая их, радуясь, что они дома, но, не показывая им, что я их жду.

Но я показала им, что рада, что они вернулись домой.

Я взглянула на них, широко улыбаясь, и воскликнула:

— Привет, милые.

Оден посмотрел на меня.

Олимпия прошаркала к нему, чтобы не мешать закрывающейся двери.

— Подойдите, пожалуйста, сюда. — Попросила я, раскатывая тесто, которое должно было стать сахарным печеньем с M&Ms, еще одним их любимым блюдом.

Они двинулись в мою сторону, но остановились далеко у того конца стола, где начиналась кухня.

Я оставила все как есть, и продолжила делать то, что делала, переключая свое внимание между ними и печеньем, и говоря:

— Надеюсь, вы сделали так, как я просила, и не строили никаких планов, потому что сегодня вечером у нас ужин, а потом мы вместе смотрим кино. «Несколько хороших парней». Как видите, у меня есть диван, так что мы все можем сесть поближе к телевизору. А еще есть столики.

Я наклонила голову в противоположную сторону, привлекая их внимание к дивану.

А также ко всему, что сделала.

Диван был необычной покупкой по Интернету, но он был идеальным. С низкой спинкой, но очень глубоким, с широкими подлокотниками и толстыми, приземистыми деревянными ножками. Он был из верблюжьей саржи, и на нем было множество чудесных подушек, таких же, как на кресле. Диван был таким длинным, что на нем легко поместились бы оба моих ребенка, даже если бы вытянулись в полный рост (и на некотором расстоянии друг от друга).

Кроме того, перед ним стоял низкий, широкий, прямоугольный деревянный сундук, который я использовала как журнальный столик. Я отыскала его в антикварном магазине у бухты. А дизайнер интерьера Джози заказала одному из своих краснодеревщиков очень длинный и низкий медиа-центр. Он стоял под висящим телевизором и имел полки для всего оборудования, несколько ящиков и еще несколько полок для размещения CD и DVD-дисков.

А стены были выкрашены в теплый, но нейтральный бежевый цвет. Около дивана стоял еще один столик, тоже сундук, более высокий и квадратный, а посередине — квадратный кофейный столик, не деревянный, но такого же цвета, потертый и красивый.

Повсюду стояли подсвечники, витые стеклянные и приземистые круглые оловянные, разной высоты с толстыми свечами, вперемешку с безделушками, которые я не продала, потому что они были из нашего дома в Ла-Хойе и имели для нас значение, и невероятное количество фотографий в рамках, расставленных на низком медиа-центре под телевизором.

Мне нужны были гравюры для стен и одеяла, чтобы уютно устроиться под ними, когда начнет холодать. Кроме того, мне по-прежнему нужен был новый обеденный стол, который я никак не могла подобрать.

Но все вместе смотрелось замечательно.

Создавая эффект теплоты. Богатства, не имеющего никакого отношения к деньгам (но все же имеющего). Все выглядело так маняще. Радовало глаз. Очень комфортно. И даже при всем окружающем великолепии, стильной, современной кухни с ее гранитными столешницами, приборами из нержавеющей стали и сказочными светильниками, великолепным видом за массивной стеной окон, это не было внушительным, подавляющим или сильно бросалось в глаза.

Все говорило о том, что вы можете сесть, расслабиться и наслаждаться.

Это была вся я.

Я продолжала раскатывать печенье, выкладывать его на противень и болтать с детьми.

— Завтра я поведу вас за покупками. — Я покачала головой, помахала им мучной рукой и продолжила: — Имейте в виду, я не хочу, чтобы вам приходилось таскать сумки с вещами сюда и обратно к отцу. Я имею в виду шампуни. Бигуди. Пижамы. Какую-нибудь одежду, если хотите. Эти вещи. Я просто хочу, чтобы вы сделали все возможное за то короткое время, что у нас есть, чтобы это место стало для вас домом. Так что, вот чем мы займемся.

Я этого хотела. Подумала, что так было бы хорошо. Оба моих ребенка любили ходить по магазинам, даже Оден. И я хотела, чтобы они почувствовали, когда приедут ко мне, что возвращаются домой.

Я также хотела отвезти их в «Дом Голубки».

Однако, как ни печально это признавать, я не знала, будут ли они так же очаровательны и почтительны к старикам, как Эшлинг и Киллиан.

Я знала, они не будут ласковы и почтительны со мной, и я не хотела, чтобы обитатели дома видели это. Я также не хотела, чтобы это сбило их с толку, учитывая, что Эшлинг и Киллиан не были моими детьми, а эти двое были.

— Завтра мы сходим поужинать, а потом пойдем в кино, — продолжала я. — А в воскресенье отправимся в одно место, что я обнаружила, где делают удивительную уличную мебель. Это не так уж далеко, примерно полтора часа езды, но именно туда мы и направимся.

Я положила шарик теста на ткань и посмотрела в их сторону, убедившись, что они не двигаются. Олимпия смотрела на мои руки. Оден наблюдала за мной.