Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 41

Я поймала ее улыбку и поняла, что смирюсь с ее отцом.

— С нетерпением жду этого звонка, — пробормотал Микки, смысл его слов был потерян для всех, кроме меня.

Я двинула ногами, пиная его в голень.

Его тело дернулось, и он пристально посмотрел на меня.

Я одарила его взглядом, который, как я надеялась, отражал неприязнь.

Он принял его, что-то промелькнуло в его глазах, и он мне улыбнулся.

Придурок.

Я отвела взгляд.

— Можно мне еще кусочек торта, папа? — спросил Киллиан.

Микки ответил сыну:

— Да, сынок.

Я посмотрела на Эшлинг, которая смотрела то на меня, то на своего отца. Застигнутая врасплох, она опустила глаза в тарелку.

— Ужин был потрясающим, цветочек, — тихо сказала я ей.

Она быстро взглянула на меня и пробормотала:

— Спасибо, Эми.

Я смотрела, как она это делает, и думала: да, что-то в Эшлинг Донован меня беспокоит.

Киллиан получил свой дополнительный кусок торта, мы убрали со стола, и Микки отправил своих детей мыть посуду, пока я объясняла, что пора уходить.

Дети попрощались со мной, и, к сожалению, Микки решил проводить меня до входной двери.

— Я дойду сама, — пробормотала я себе под нос по дороге.

— Ты также можешь дойти туда со мной, — сказал он себе под нос.

Я промолчала.

Мы подошли к двери, и я остановилась, сразу же осознав свою ошибку, поскольку должна была встать сбоку, а не спереди, иначе бы сама быстро открыла эту проклятую дверь.

А, зная, что Микки, как обычно, возьмет на себя ответственность (я отказывалась думать, что это было по-джентльменски), я бы не почувствовала спиной твердую грудь Микки и приятное тепло, когда он протянул руку, чтобы открыть дверь.

В довершение моей ошибки, когда дверь передо мной распахнулась, мне пришлось снова прижаться к нему, потому что он не отошел в сторону, давая мне место для маневра, что с его стороны было грубо.

Поэтому, когда дверь открылась, я совершила свой побег.

В процессе этого Микки мягко заметил:

— Милое платье, Эми.

Я резко повернулась к нему и тихо прошипела:

— Не будь идиотом.

Его глаза потемнели.

— Господи, детка, это чертовски красивое платье. В чем твоя проблема?

— Прости, ты так добр ко мне? — с сарказмом спросила я.

— Да, но теперь я вижу свою ошибку, так что, прошу прощения, больше этого не повторится, — коротко ответил он.

Мое сердце почему-то колотилось в груди, возможно, потому, что он был милым, а я — нет, и я чувствовала себя глупой и мелочной.

Но, словно не имея возможности остановиться, чтобы сохранить лицо, я продолжала быть такой, встряхнув волосами, и приказывая:

— Смотри, чтобы этого не повторилось.

— Может, тебе и следует встречаться со Стоуном, — пробормотал он. — Вы созданы друг для друга.

Я не могла поверить, что он только что это сказал.

— Ты говоришь ужасные вещи, — огрызнулась я.

— Говорю то, что вижу, — заявил он.

Это заставило меня еще больше разозлиться. Достаточно, чтобы наклониться к нему.

— Это из-за твоей грубости во мне проявляется все это.

Он низко склонился, почти касаясь меня лицом.

— Я сказал тебе «милое платье», — отрезал он. — Потому что это платье милое. Хорошо на тебе смотрится. Если это грубо, то у тебя определенно не в порядке с головой и ты понятия не имеешь, как мужчина должен с тобой обращаться. Черт, тебе нравится грубость, после того, как я увидел, как твой бывший с тобой обращался, теперь мне интересно, что должен был сделать «Инфинити», чтобы его язык оказался у тебя во рту. Что? Он сказал тебе, что ты похожа на шлюху?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой Брэдли, — холодно возразила я.

Он отпрянул, его брови поползли вверх, и недоверчиво спросил:

— Брэдли?

— Да. Брэдли, — отрезала я.

— То есть, он заставляет тебя говорить полностью? — напирал он.

— Что полностью? — спросила я.

— Брэдли. Не Брэд, — нетерпеливо объяснил он.

— Да, полностью. Он предпочитает Брэдли, — подтвердила я.

Он посмотрел поверх моей головы и с отвращением выдохнул.

— Это имя, Микки, — сообщила я ему, и он снова посмотрел на меня.

— Это имя для придурка, Эми.

Ладно, хватит.

— Мы закончили? — спросила я.

— Да, наверное, пока ты не позвонишь, — ответил он.

— Наслаждайся оставшейся частью вечера со своими чудесными детьми, которые я совершенно не представляю, как могли появиться из твоих чресел, — сказала я ему.

— А ты наслаждайся отдыхом в своем большом доме в полном одиночестве, — ответил он.

— Я так и сделаю, — процедила я сквозь зубы.

— Держу пари, — ответил он, отступив назад и захлопнув дверь у меня перед носом.

— Придурок, — прошептала я двери.

Затем я повернулась на своих красивых босоножках на высоких каблуках и потопала по его дорожке (я не могла пройти через его двор, мои каблуки утонули бы), по улице и прямо к своему дому.

Он не слышал меня и даже не смотрел. И все же я хлопнула дверью.

*****

— Да? — ответил Микки.

Очаровательно.

— Это Амелия.

— Я знаю, кто это.

— Дэла сказала, что дети могут прийти.

— Я оповещу средства массовой информации.

Придурок!

— Ты сможешь подвезти их к «Дому Голубки» к десяти?

— Да.

— И забрать их в час?

— Могу.

— Отлично.

— Пока.

— Пока.

Он отключился.

Я уставилась на телефон. Затем сунула его в сумочку и выскочила из «Дома Голубки», в приемной никого не было, так что никто не мог восхититься моей великолепной драмой, вызванной мужчиной по имени Микки.

*****

— Будет очень весело, — взволнованно прошептал Киллиан.

Я посмотрела на него, стоявшего рядом со мной на дорожке к «Дому Голубки».

Я не знала ни одного ребенка, который считал бы, что зависать три часа в доме престарелых было бы весело, и задалась вопросом, даже если он не подавал никаких других признаков, думал ли Киллиан так на самом деле.

— Делайте, что говорит Эми, — приказал Микки.

— Без проблем, — заверил его Киллиан.

— Обязательно, папа, — пробормотала Эшлинг.

Эшлинг крепко обняла отца. Киллиан и Микки столкнулись лбами. Киллиан вбежал внутрь вместе с Эшлинг, а я посмотрела на Микки.

— В час, — сказал он, повернулся на каблуках и пошел прочь.

*****

Дети на сто процентов замечательно вели себя со стариками. Настолько, что это было удивительно.

Киллиан был разговорчивым, жизнерадостным, полным энергии, и у него было все время в мире для всех, включая сотрудников, которые просили его помочь с делами.

Эшлинг была милой, внимательной, услужливой и потихоньку очаровывала всех, кого встречала.

Миссис Макмерфи называла Киллиана по имени. Мистер Деннисон перенес свои чувства на Эшлинг. А я, будь я их матерью, бросила бы в море каждую бутылку спиртного и сделала бы все возможное, чтобы показать этим двум удивительным созданиям, как я горжусь тем, что они принадлежат мне.

Так что не только я была расстроена, когда пришло время сказать детям «до свидания», чтобы подождать их отца и отправить их домой. Местные обитатели, у которых редко бывали гости, и еще реже из молодой братии, также были расстроены.

Мы вышли наружу и обнаружили, что Микки уже там, припарковался у входа и прислонился к боку своего большого внедорожника, одетый в то же, что и ранее (за исключением того, что теперь одежда была в пыли), что я подозревала, было его одеждой для стройки, поскольку та включала в себя строительные ботинки, выцветшие джинсы и плотно облегающую футболку.

Даже этот наряд делал его потрясающим.

— Мы однозначно приедем еще, папа, — воскликнул Киллиан, бросаясь к отцу.

Микки оттолкнулся от грузовика, улыбаясь сыну.

— Тебе понравилось, парень, тогда разрешаю.

— Круто! — крикнул Киллиан, повернулся ко мне и помахал рукой. — Пока, Эми.

— Пока, милый, — крикнула я.