Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 125

Я сжала ее руку.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Но сейчас она не пьет, чего никогда не делала, и я не понимаю, что это значит. Но это неважно. — Она покачала головой, отвергая попытки матери прийти в себя, и я снова подумала, что Рианнон могла бы все рассказать. — Я воспользовалась моментом, когда она была, ну, понимаешь, собой, чтобы, она могла познакомиться с тобой, пока мы ходили по магазинам, и увидеть, что ты действительно классная и все может быть хорошо. Вышел ли из этого толк?

Я молча кивнула.

— Вышел, цветочек.

— Полли никогда не перестанет задирать меня, — продолжала она. — Даже если Пиппа не будет стоять у нее за спиной и вести себя так, будто она самая крутая со времен Бейонсе. Она будет продолжать наезжать на меня, потому что это ее суть. Она цепляется к людям, у которых есть то, чего нет у нее. Типа моей толстой фигуры.

— Ты вовсе не толстая, — сказала я ей.

На этот раз она не сводила с меня глаз.

— Я толстая, Эми, — прошептала она.

— Ты не толстая, — твердо заявила я, сжимая другую ее руку. — Я говорю серьезно. Ты прекрасна, и я не думаю, что этому Келлану, кем бы он ни был, ты бы понравилась и он стал бы защищать тебя перед местной злобной Королевой Би, если бы ты такой не была.

Она отвела взгляд.

— Я ничего о нем не знала.

— Теперь знаешь, — сказала я, и она снова посмотрела на меня. — Так что, если не веришь мне, а ты должна верить, или своему отцу, который считает тебя великолепной, или брату, который любит тебя до безумия, тогда поверь некоему боксеру-выпускнику, который хочет с тобой встречаться.

Ее глаза блеснули трепетом девочки-подростка при одной этой мысли.

Вот это мне нравилось видеть.

Я развела наши руки в стороны, покачнулась назад и посмотрела на ее юбку.

— Жаль, что он не видит, как мило ты выглядишь в этой юбке.

Она слегка пожала плечами, и это был первый раз, когда я подумала, что это мило и не беспокоит меня.

Затем ее рука сжала мою, и она посмотрела мне в глаза.

— Если Пиппа порвет с Полли, это будет слишком.

Я выдержала ее взгляд.

— Это не твоя проблема.

— Ты была… — Она посмотрела на закрытую дверь, потом снова на меня. — Ты была очень строга с ней там.

Боже, девочка Микки была такой милой.

— Она нуждалась в этом уроке.

— Возможно. Но если серьезно, Полли может быть очень плохой.

— «Дурацкое пари», — сказала я.

Она пристально посмотрела на меня, потом перевела взгляд на мое плечо и сказала:

— Она получает милого парня.

— Да, но не Келлана, — ответила я.

Она снова посмотрела на меня.

Раздался стук в дверь, но прежде чем я успела ответить, вошел Микки и закрыл ее за собой.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на дочь и не двинулся с места.

— Ты в порядке?

Я отпустила ее, когда она ответила:

— Да, папа.

— Хочешь вернуться домой? — спросил он.

Она протянула в мою сторону руку.

— Мы как раз это и решали.

Микки посмотрел на меня, и я почувствовала, как тяжесть всего случившегося начала давить на меня.

— Я должен забрать детей домой, детка.

Я молча кивнула.

— Конечно, — пробормотала я.

Не колеблясь, он повернулся к Эшлинг.

— Пойдем, малышка.

Эш посмотрела на меня и снова на своего отца.

— Может, нам стоит…

— Семья Эми должна разобраться без зрителей.

Она слегка пожала плечами, что было совсем не мило, а потом посмотрела в пол и пробормотала:

— Хорошо, папа.

Микки перевел взгляд на меня.

— Позвоню тебе позже.

— Хорошо, — прошептала я.

Он подошел к Эш, обнял ее за плечи и вывел из комнаты.

Чувствуя на душе свинцовую тяжесть, я последовала за ними.

— Этого нам от тебя тоже не нужно!

Это сердито выкрикнул Оден, и даже все еще чувствуя тяжесть дня, я пошла быстрее, Микки и Эшлинг тоже.

Когда мы вышли в гостиную, я увидела, что сын стоит лицом к лицу со своим отцом у закрытой двери.

Лор направился прямо ко мне.

Однако Микки этого не сделал.

И меня придавил еще больший вес.

— Оден, не зарабатывай себе больше того, что тебе уготовила мать. Ты уже под домашним арестом на две недели. Если продолжишь, я превращу их в три, — ответил Конрад.

— Мы все уладили с мамой. — Сын посмотрел на меня. — Мам, скажи ему.

— Мы должны позволить Микки и его детям… — начала я.

— Ты ругаешься на мать, ее друга, а твоя сестра издевается над детьми в школе? — спросил Конрад перекрикивая меня. — Не думаю, что вы могли разобраться с этим за десять минут.

— Мы смогли, — отрезал Оден.

— Оден… — снова начала я.

— Это уже три недели, сынок. Продолжай, — ответил Конрад.

Именно тогда мой прекрасный мальчик наклонился к отцу, и его лицо исказилось от такой боли и ярости, что все нервные окончания болезненно сжались, и мне потребовалось титаническое усилие, чтобы не побежать к нему.

— Как будто мне есть дело до того, что ты делаешь со мной, — прорычал он. — Как будто мне вообще есть до тебя дело. Ты греб… неудачник, изменщик.

— О нет, — прошептала я.

— Господи Иисусе, — пробормотал Лор.

— Думаю… — начал было Микки.

— Нет, — отрезал Оден, его глаза обратились к Микки. — Ты должен понимать. Тебе ли не знать от чего спас мою маму.

— Оден. — Я двинулась вперед. — Милый, позволь Микки и его детям уйти…

— Он снова переезжает, мам, — объявил Оден, и я замерла как вкопанная. — Он берет над нами опеку и забирает с собой. Так он думает. Он хотел, чтобы вчера мы остались с ним, — его лицо исказилось еще больше, на этот раз от отвращения, когда он произнес «с ним», — потому что Мартина вчера съехала, они разводятся, потому что он неудачник, обманщик. — Оден посмотрел на отца. — Ты же знаешь, что я был там, когда эта женщина пришла к нам домой.

— О нет, — прошептала я.

— Господи Иисусе, — выдавил из себя Лор.

— Я же тебе объяснял, — огрызнулся Конрад.

— Да, и ты солгал, — парировал Оден. — Неужели ты думаешь, что мы с Пип не слышим, как вы все время ссоритесь? И Мартина не единственная, кто громко кричит. Ты кричал на свою жену. Это так я должен обращаться со своей женой, когда она у меня будет, папа? Неужели это то, что Пиппа должна терпеть от своего мужа? То как ты поступил с мамой? То как ты поступил с Мартиной?

— Нам следует обсудить это в другом месте, Оден, — холодно сказал Конрад.

Оден откинулся назад и скрестил руки на груди.

— Почему? Пиппу распекли перед всеми, чтобы она выучила свой урок о том, что нельзя водиться не с теми людьми. Как ты выучишь свой урок, идя своей дорогой, развлекаясь на полную, и таща нас за собой, не давая веселиться? А, папа? А кто будет учить, — он скрестил руки на груди и сердито ткнул пальцем в отца, — тебя?

Конрад терял над собой контроль, я видела это по его покрасневшему лицу и по тому, как он наклонился к сыну.

— Я взрослый человек, и твой отец, и не позволю тебе так со мной разговаривать, тем более на людях.

Пиппа обошла их кругом, и я распахнула ей объятия.

Она влетела в них.

Я крепко прижала ее к себе.

Лори подошел ближе к нам обеим.

— Я не поеду с тобой, — заявил Оден. — Пиппа не поедет с тобой. И я имею в виду ни сейчас, и ни в Техас. Мы поговорили в машине по дороге сюда и через пару секунд решили, что останемся здесь с мамой. Поэтому отправляйся в Техас и встречайся там с любой женщиной, которой собираешься изменить. Мы остаемся дома с мамой.

— Это мы с твоей матерью обсудим позже, — заявил Конрад.

Оден посмотрел на меня.

— Я хочу жить с тобой, потому что мне нравится твой дом, а вы с Микки действительно нравитесь друг другу и не кричите все время. Микки порядочный человек, и ты любишь нас достаточно, чтобы приехать сюда к нам, а не дергать по всей этой проклятой стране.

— Я тоже хочу остаться с тобой, мама, — прошептала Пиппа.