Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 100

Снова притормозила, когда он начал вылезать из грузовика, но только потому, что почти его догнала.

Я не стала дожидаться, пока он закроет дверцу машины, и бросилась в его объятия.

Когда мои руки сомкнулись вокруг него, он крепко меня обхватил, и я почувствовала, как его дыхание шевелит волосы у меня на макушке.

— Черт, ты хорошо пахнешь, — пробормотал он.

— Приняла ванну перед сном, чтобы расслабиться, — ответила я ему в грудь.

— М-м-м…

Я чувствовала этот звук у щеки, и он завибрировал глубоко в животе.

Мы стояли обнявшись какое-то время, и Микки ласково сказал:

— Я в порядке, Эми, — я откинула голову назад, чтобы поймать его взгляд.

— Да, — прошептала я.

Он обхватил ладонью мою челюсть.

— Ты беспокоилась.

— Безумно перепугалась, — сказала я ему абсолютную правду, но сделала это шутя, а затем наслаждалась его смехом.

Он подумал, что я шучу.

И он будет думать так всегда.

Я бы никогда не солгала Микки ни о чем другом.

Но чтобы он мог заниматься любимым делом, защищать жителей Магдалены, не думая о том, как я беспокоюсь, я буду скрывать это от него до тех пор, пока он будет работать в пожарной части.

Затем он сказал мне то, что не выражалось словами, а той силой, которую он в них вложил, было одним из самых больших комплиментов, что он мог мне сделать.

— Это был поджог, Эми.

Я уставилась на него.

— Правда?

— Начальник части вызывает следователя. В нашем округе ни одного нет, потому что он нам не нужен. Но очаг возгорания был не один. Мы обнаружили по каждому в трех магазинах. Мы увидели. Все поняли. Бобби хочет официального подтверждения, чтобы у Курта было все, что ему нужно.

— Кто бы мог такое сделать?

— Понятия не имею, — ответил он. — Может, какие-то проблемы с этими магазинами или с бизнесом. Может, это поджигатель.

Боже. Нет.

Я скрыла панику, вызванную одной мыслью об этом и о том, что это будет значить для ребят из части, в первую очередь для Микки, когда увидела усталость, морщинками собравшуюся вокруг его глаз, и сказала:

— Пожар потушен, и все хорошо. Но уже поздно, так что мне нужно отпустить тебя, чтобы ты мог немного отдохнуть.

— Ладно, детка, но сперва поцелуй.

Я кивнула, приподнявшись на цыпочки, он наклонился ко мне, и мы обменялись быстрым, сладким поцелуем, который был немного влажным, так как он коснулся языком моего языка.

Я отстранилась и прошептала:

— Рада, что ты и все парни в безопасности, Микки.

— Я тоже, детка.

Я сжала его в объятиях и приказала:

— Иди спать.

— Хорошо, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы еще раз прикоснуться ко мне губами, прежде чем я отстранилась и отодвинулась, чтобы он мог отойти от машины и закрыть дверь.

— Спи спокойно, — сказала я ему, хватая его за руку и отходя назад.

— Будет сделано. Ты тоже.

— Будет сделано. Спокойной ночи, милый.

Он крепче сжал мою руку, прежде чем отпустить ее.

— Спокойной ночи, Эми.

Я ухмыльнулась, повернулась и пошла прочь, а затем остановилась и обернулась, когда он громко и очень весело сказал:

— Иисусе, дорогая.

— Что? — спросила я.

— Только у моей наследницы могут быть шлепки с мехом и блестками.

Мне нравилось, что в такую ночь он улыбался, и причиной этому была я.

Поэтому я пошла дальше.

— Я мало что делаю, чтобы сохранить фамилию Борн-Хэтуэй, но считаю моральным долгом носить подходящую для наследницы обувь.

Он покачал головой и приказал:

— Иди домой.

— Как скажешь, — ответила я, повернулась и зашагала к своему дому.

На этот раз я оборачивалась, чтобы проверить смотрит ли Микки на меня в штанах для йоги и расшитых блестками шлепанцах.

Я повернулась лишь раз, и энергично помахала ему, широко улыбаясь.

Он также широко улыбнулся и кивнул.

Я не слышала, чтобы опускалась дверь гаража, и, закрывая входную дверь, видела, что Микки ждет у заднего бампера внедорожника, пока я это сделаю, хотя я жила прямо напротив, на нашей обычно сонной, но в этот час совершенно коматозной улицы.

Мой парень был очень хорошим.

Я заперла дверь и подпрыгнула на милю, когда услышала:

— Мама.

С колотящимся сердцем, прижав руку к груди, я повернулась, чтобы увидеть в тени Олимпию.

— Милая, ты меня до смерти напугала.

Внезапно я обнаружила дочь в своих объятиях, ее голова прижималась к моей, и она выдавливала из меня весь воздух.

Так же внезапно, как она бросилась в мои объятия, она сказала:

— Я рада, что с Микки все в порядке, — отпустила меня, повернулась и поспешила прочь.

Она слышала, как я планировала пойти посмотреть, все ли с ним в порядке.

Она ждала вместе со мной.

И, возможно (я не стала сбрасывать со счетов, что моя девочка могла быть любопытной), она наблюдала через окно комнаты, как я бежала через улицу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

У меня было такое чувство, что Микки уже заслужил одобрение моей малышки.

Просто потому, что он что-то значил для меня.

И, к счастью, хотя она и ждала, очевидно, не слышала, как мы с ее братом говорили о Полли.

Я улыбнулась про себя, отвернулась от двери, прошла по коридору, сняла кардиган и бросила его на подлокотник кушетки, сбросила расшитые блестками шлепанцы и забралась в постель.

Затем я, Амелия Хэтуэй, которая повзрослела, не зная, как справляться с жизненными неурядицами и не имевшая прочного фундамента, после очень тяжелого вечера сразу заснула.

ГЛАВА 23

Мой зонтик

Когда зазвонил телефон, я рассматривала новый сказочный обеденный стол, который выглядел идеально на своем месте в гостиной, и еще лучше — с чашей в середине стола, которую я купила, ознаменовав новое начало своей жизни.

Я побрела к столу, думая, что под ним нужен ковер, и задаваясь вопросом, смогу ли найти его и договориться с Микки — и, возможно, с помощью Джуниора, Джейка и Одена — подвинуть огромный, тяжелый стол, чтобы постелить под него ковер.

Эта счастливая мысль сделала надпись на экране еще более раздражающей, чем обычно, учитывая, что она ее просто уничтожила.

Поднося телефон к уху, я вздохнула и подумала, что, возможно, мне не следует все время вести себя как взрослая, когда нужно ответить на звонок.

— Конрад, — поздоровалась я.

— Ты не позвонила моему секретарю, — ответил он.

Никакого «здравствуй». Он даже не произнес моего имени в знак приветствия.

Начало не предвещало ничего хорошего.

— Извини. Ты позвонил во время важного вечера, и это вылетело у меня из головы, — солгала я.

Он проигнорировал мое упоминание о важном вечере и спросил:

— Теперь, я тебе напомнил, когда мы можем встретиться?

— Может, сначала скажешь, зачем мы встречаемся, — предложила я.

— Нам нужно поговорить.

— Это я поняла. Но о чем же?

— Эта ситуация с детьми не работает.

— Мне жаль, что ты так думаешь, но для меня работает.

— Могу представить. Но не для Мартины.

Будто мне было не все равно.

Должно быть он знает, что я чувствую, поэтому я не сказала ему об этом.

— Они уже в том возрасте, когда могут сами решать, где им проводить время, — сообщила я ему то, что он и так знал, поскольку заставил их принять это решение законным путем. — Но более того, судя по их поведению, они наслаждаются этой свободой. Полагаю, как их родители, поставив их в положение, когда они должны делить свое время между нами, мы должны дать им возможность делать это так, как они хотят.

— Дело в том, Амелия, что Мартина не знает, будут ли они дома к ужину. Нужно ли ей собирать для них ланчи. Это влияет на покупку продуктов…

— Я сталкиваюсь с тем же самым, — перебила я его. — Однако я легко справляюсь с внесением изменений в последнюю минуту. И им не шесть и не восемь лет, Конрад. Они могут сами собрать свои обеды, так, как они делают в моем доме.