Серебряное яблоко (СИ) - Авильчик Анна - Страница 28

Вдруг рядом с ней и Маркусом возник какой-то Вельможа.

— Маркус, сегодня День твоего рождения. Я сделал запись, теперь тебе двадцать семь лет.

— Спасибо, Томас. Завтра не забудь записать дату Клиффорда.

— Конечно, конечно, — Томас поспешно удалился.

Джейн стало неудобно, что она ничего не приготовила Маркусу. И почему она не спросила о Дне его рождения заранее?

— Я поздравляю тебя! — Джейн обняла, слегка ошарашенного парня. — Желаю тебе оставаться в таком же прекрасном настроении всю жизнь!

Маркус был явно удивлен ее поздравлению.

— С чем ты меня поздравляешь, Джейн?

— С Днём Рождения, конечно.

— Зачем поздравлять с Днем Рождения и что-либо желать? — он задорно рассмеялся.

— У вас День Рождения не считается праздником?

— Конечно, нет. Какой же это праздник? Это просто день, в который ты когда-то родился. И каждый год по нему отмечают, сколько тебе теперь лет. У вас разве не записывают годы?

— Ладно, забудь. Главное Томас отметил, что тебе двадцать семь лет.

— Конечно, это его обязанность, он ведет учет о возрасте всех жителей Айронвуда. Кстати нужно сказать ему и твой день рождения тоже. Ты же теперь житель Великих Садов, нужно записать твой возраст.

— Да, я обязательно ему скажу. Сегодня я, наверное, не приду вечером на крокет, у меня что-то живот болит.

Джейн демонстративно взялась за живот и скорчила кислую мину.

По обеспокоенному взгляду Маркуса, Джейн сразу поняла, что сказала плохую отмазку. Для нашего мира боль в животе, наверное, самое распространенное вранье, когда не хочешь куда-то идти. Джейн хотела побыть сегодня одна в своей комнате и ляпнула первое, что пришло в голову. Но ведь для Маркуса боль в животе — это что-то ужасное и неведомое.

Она поспешила исправить ситуацию:

— Не беспокойся, в нашем мире живот часто болит у людей. Это совсем не страшно. Просто нужно полежать в тишине и все пройдет, — она широко улыбнулась, чтобы развеять все его опасения. — Ну, я пойду.

— Джейн.

— Да.

— Пусть живот у тебя не болит.

— Хорошо. Спасибо.

Надо же они даже не знают слово — "выздоравливай" или "поправляйся". Беспечные люди. Но она была счастлива увидеть, что кто-то беспокоится о её здоровье. Маркус каким-то загадочным образом всегда больше всех попадал на её "причуды", сегодня он увидел аж две: поздравления с Днем Рождения и больной живот. Как он до сих пор с ней прекрасно общается? У него вообще какой-то талант понимать людей, и принимать их такими какие они есть. Он может с большим удовольствием общаться с Леди Каргой и в то же время — с Джейн. Поразительный человек этот Маркус. Хотя с людьми серого дома он не общается, так же как и все прочие, в этом жители Айронвуда едины.

Придя в свою комнату, она попросила Мелису принести чай и оставить ее одну. Она надела здешнее ночное платье, хоть до ночи еще было далеко и села с чашкой чая в кресло.

В Айронвуде даже не отмечают День Рождения. Это ведь самый главный праздник человека. Разве можно его не отмечать? Скоро будет ее собственный День Рождения, и никто ее не поздравит. Она даже не сможет всем объяснить, как важно поздравить человека с таким праздником. А мама всегда печет ей в этот день её любимый шоколадный торт, Аннабель делает поделку или аппликацию. Джейн достала из кармана своего дневного платья листочек Таяны и прицепила его к стене. Может Таяна сможет понять, что такое праздник Дня Рождения. Джейн вернулась в кресло, смотрела на витражи и вспоминала мамино лицо и голос. Вспоминала папу и Аннабель. Увидит ли она их еще хоть когда-нибудь? Нужно будет зайти завтра к Вайолет и Жозефу и попросить у них прощения за свое сегодняшнее поведение. С тяжелыми мыслями она легла спать и, на удивление, быстро заснула.

Джейн проснулась под привычный Айронвудский будильник и не поняла, что происходит: в комнате было темно, должно быть утро еще не наступило. Девушка выглянула в окно и увидела затянутое тучами небо. У нее в душе закралось неприятное чувство. Когда каждый день встречаешь одинаковую погоду и даже привыкаешь смотреть на одно и то же облачко, в форме дельфина парящее над твоим окном, любые перемены заставляют содрогаться. Видимо Маркус не зря радовался солнцу, все-таки пасмурно здесь тоже бывает. Но с другой стороны был и плюс — погода прекрасно соответствовала ее собственному настроению.

Джейн впервые надела золотое платье, решив, что сегодня среди туч, она не будет сверкать в нем словно елочная игрушка, и выскочила на улицу. Она не хотела встретить ни служанок, ни дам, никого. И пока все были заняты утренним туалетом, хотела убежать к пляжу и провести там весь день. Она еще не ходила к морю, с тех пор как была там с королем. Как оказалось, на пляж невозможно попасть с обрыва скалы. Они спустились тогда с Феликсом, да еще и так легко лишь благодаря его силам. А Джейн еще хотела пойти в кружок скалолазания. Смех да и только. Обычные люди могут попасть к морю только через соседнюю деревню Фета, простиравшуюся недалеко от прибрежной зоны. Это неблизкий путь, но она собиралась его проделать.

Джейн уже прошла парк, к счастью, не встретив никого из знакомых, и начала идти мимо домиков придворцовой деревни, как увидела вдали бегающего за воздушным змеем мальчика. "Вот хорошо детворе, хоть змея смогли запустить, а то ветер тут не часто встретишь", — подумала Джейн. Мальчик тем временем бежал как раз в её сторону. Так быстро мчался, что казалось пыль из-под его ног, сейчас накроет всю деревню. Он уже был в двадцати шагах от Джейн, когда она узнала в нём Эдмунда. Девушка опустила глаза и увидела, что его ноги совершенно здоровы. Его ноги здоровы!

— Леди Джейн! — кричал мальчик. — Я теперь нормальный!

Эдмунд со всех ног подбежал к ней. Его воздушный змей телепался в воздухе над его головой. Джейн прижав руки к груди и плача, упала на колени, нагнулась и к большому удивлению Эдмунда и своему тоже поцеловала ноги мальчика.

Эпс Фендерсон активно шевелил губами и бурно жестикулировал руками. Кажется, он что-то говорил королю, но Феликс его почти не слышал. В кузнице всегда было очень шумно, но сейчас помимо привычного грохота в его собственных ушах некая крохотная обезьяна истошно била в огромные тарелки. Постепенно Эпс вместе с кузнецом стали слегка расплываться в стороны и Феликсу пришлось часто моргать, чтобы два силуэта сошлись назад в свои фигуры. Он никогда не чувствовал себя так паршиво. Даже тогда, когда был шестилетним мальчиком. Феликс уже давно позабыл изнуряющие дни своего детства и считал, что самое ужасное в его ежедневной жизни — это вечера, когда он должен присутствовать на нелепых праздниках и свадьбах жителей Айронвуда. Он давно уже не помнил, что такое скверное физическое состояние.

Когда странная девушка с другого мира говорила в доме витражника о болезнях, он прекрасно понимал, о чем идет речь. Люди в её мире испытывали тоже, что и он, только еще хуже. Ведь ему было плохо не беспричинно, а лишь после непомерной траты своих сил. Сегодня все тело ломило, в ушах стоял надоедливый шум, и Король чувствовал себя совершенно обессиленным. Хотя сердце у него не болело. Он вообще не мог представить, что это за чувство, когда твое сердце болит. А она вроде бы говорила, что лечит сердца. Так что в их мире с людьми творится что-то вообще невообразимое и жуткое.

Феликс уже пожалел, что сделал ноги мальчишки нормальными. Безликие жители деревни, словно по ниточке вытягивали всё его нутро, и сегодня в этом исцелении, они схватились за самую плотную нитку, желая вытянуть из него всё. Абсолютно всё. И они сделали это с её помощью, конечно. Какой бы глупой не казалась девица из другого мира, каким-то образом ей удалось все-таки заставить его вылечить “человека зелёной воды”. Король вылечил “человека зелёной воды”! Он до сих пор не мог поверить в то, что сделал. Сложившаяся ситуация раздражала его. Феликс сам дал ей возможность повлиять на него, ведь и подумать не мог, что она действительно сможет. Да она и сама вроде бы не собиралась ничем его изумлять, просто ее искренние наивные порывы привели к тому, что у нее получилось поразить его. И он, конечно, мог обмануть ее, будто речь Тристана вовсе не удивила его, либо предположить, что сам Тристан говорил не правду, но жители Айронвуда никогда не лгали. Ложь — предательство перед самим собой. Ложь приводит к тому, что после смерти люди становятся сухими корягами или черной землей. И Козлоногий не пошел бы на ложь, он и при жизни имеет не очень-то шикарное существование. Все в Айронвуде мечтают стать растениями. И все говорят правду. А Феликс в свою очередь и так слишком много лгал, притворяясь жителем деревни. Поэтому ему пришлось сдержать слово.