Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 57

— Наверное, — Сидни поморщила нос. Мы оба понятия не имели, о чем имел в виду другой, но умело притворялись, что речь шла именно о том, что каждый из нас имел в виду. Я думал о Джо, а Сидни, кажется, утонула в угрюмых мыслях о ком-то другом, кто был мне неизвестен, почти как она сама. И всё же мы согласились с тем, что поняли друг друга, не зная истории в целом, что было бы лишним. — Знаешь, что я тебе скажу? — вдруг девушка снова полностью обернулась ко мне, остановив пристальный взгляд. Я не стал отводить глаз и без доли иронии принялся внимать каждому её слову, будто в них могла быть хоть какая-то панацея от этой болезни. — Ты должен жить в Лондоне. Большой город лечит разбитые сердца. Это я знаю наверняка, — она подбадривающее улыбнулась, я сделал то же неуверенно в ответ.

— Мы с Бэт думали продолжить наш разговор в другом месте. Поэтому нам пора, — Элла буквально спасла меня от Сидни, которая продолжала глупо улыбаться, переводя взгляд от меня и до сестры, сравнивая нас. — А это…

— Вы, действительно, похожи, — Сидни вскочила с места. — Рада была познакомиться с тобой, Фред. Послушайся моего совета, — девушка легонько сжала моё плечо, вызвав на лице сестры немалое удивление. — О, и кстати, замечательная история. Не могу дождаться сыграть роль Франчески, — это предназначалось Элле, которая неуверенно улыбнулась незнакомке в ответ, выглядя при этом ещё более озадачено.

— Её зовут Сидни, и о большем тебе не стоит знать, — я предотвратил расспросы девушки, не желая распространяться на счет того, что моё безумие достигло пика, раз я начал признаваться в нем незнакомцам, принимая к сведению их советы. — Как дела?

— Отлично. Я бы даже сказала, замечательно, — Элла качнулась на пятках. Её глаза сияли от восторга. — Многое ещё стоит обсудить, поэтому Бэт пригласила меня в кафе на углу, чтобы мы продолжили. Тебе может быть немного скучно, но…

— Я хотел бы немного прогуляться в одиночестве. Не будешь возражать?

— Конечно, нет. Сумеешь вернуться обратно? — это немного обеспокоило Эллу, по большей мере, из-за того, что я мог найти на свою голову приключения, ввязавшись ненароком в драку, потерявшись где-то в недрах города или вытворив что-то непонятное, чего я мог бы и сам от себя не ожидать.

— У меня есть адрес отеля. Всё в порядке.

Я попрощался с Эллой и ушел восвояси. Я был плох в географической ориентировке, поэтому не стал даже пытаться определить путь, которым хотел бы двигаться. Гугл помог найти ближайшую станцию метро, что оказалась на довольно-таки приличном расстояние, преодолевая которое я осматривался вокруг, будто действительно задумался о том, чтобы переехать в Лондон и потеряться в нем. Сперва я чувствовал себя странно, а затем выбравшись из метро на неизвестной станции, находящейся близ знакомых мне окрестностей, растворился в потоке людей, став частью одного большого движения.

Я шел прямо, сворачивая на улочках, что казались мне интересными. Небрежно задевал людей, но те будто не обращали на меня внимания, задевая в ответ, когда я был особенно не расторопен и засмотревшийся на что-нибудь. Блуждая незнакомыми окрестностями, я чувствовал некую легкость внутри от одного осознания того, как среди высоких домов, я оставался маленьким и незаметным, среди таких же остальных людей, которым не было до меня дела ровно в той же степени, как и мне до них. Я был потерянным призраком, незамеченной пустотой, одним из тысячи других незнакомцем.

В кафе, куда меня занесло желание выпить стакан горячего кофе и съесть несуразный маффин с ягодной начинкой, за один столик со мной села девушка. Она раскрыла ноутбук, достала наушники и, прихлебывая горячий напиток, была занята чем-то более важным, чем дурацким расспрашиванием о том, откуда я был родом или где учился, чего я от неё ожидал.

До меня никому не было дело, словно меня и не существовало вовсе. Ещё одно лицо, встретившееся по дороге. Я чувствовал себя свободным от оковов маленького города, где все старались узнать обо всех и получше, будто от этого зависела вся их жизнь. Я не был чёртовым фриком, избитым шайкой пропускающих школу подростков по дороге домой, влюбленным дураком без шанса на взаимность, запутавшимся в себе парнем, который не понимал, чего ему нужно было от жизни и что та хотела от него. Существовало только необъятное «сейчас», в которое я с головой ввязался. И не хватало мне лишь одного — Джо, как сильно не связывала бы она меня с Хантигтоном, от которого хотелось бежать, сжигая все мосты.

Сидни была права. Я нуждался в большом городе, который проглотил бы меня целиком, не оставив и крошки. Вернувшись домой, мне вдруг стало ясно, как белый день, чего я хотел на самом деле, к чему должен бы стремиться, о чем впервые за долгое время замечтался. Уехать в Лондон вместе с Джо — пить кофе, есть ягодные маффины, жить.

Я родился в один из угрюмых осенних дней. Конец ноября не мог предвещать хорошей погоды, поэтому, по словам моего нерадивого отца, в тот самый день, когда родители положили начало моей скудной жизни, безостановочно лил дождь, подстрекаемый жутко сильным и холодным ветром. Я побеспокоил мать известием о том, что хотел прийти в этот уродливо прекрасный мир посреди ночи, хотя не спешил покидать теплого укромного местечка, будто бы в предчувствии того, что меня ждало снаружи, а потому родился в около обеденное время, измучив долгим ожиданием всех родных.

С большой натяжкой я мог назвать этот день любимым, ведь ничего хорошего в нем не предвидел. Каждый год в эту пору либо начинались проливные дожди, либо в воздухе задерживался туман, наполняющий воздух влагой. Я предпочитал оставаться дома, что не устраивало маму, которая умела даже самый нелепый повод превратить в праздник. Как бы отчаянно я не просил её оставить эту затею, и меня вместе с ней в покое, мы пришли к компромиссу, что от одного испеченного ею торта ничего не будет. Тихие посиделки за ужином едва ли напоминали празднование, о котором свидетельствовал лишь возвышенный над всем остальным торт. Этого было достаточно. Большего и не хотелось. Был бы у меня шанс, я бы отказался и от этого.

По словам мамы, когда мы жили в другом городе, чего я не помнил, я приглашал на празднество других детей, что подтверждалось фотографиями, на которых я выделялся особо хмурой физиономией, свидетельствовавшей о том, что всех этих детей приглашала мама, а не я. Когда мы переехали в Хантингтон, я решился пригласить на скромные посиделки Нэнси, которая заставила меня на некоторое время даже полюбить всё это незатейливое действо. В альбоме сохранилось несколько фото напамять о тех золотых деньках, но я не смотрел их с тех пор, как принял смерть девочки, а вместе с тем отказался и от той жизни, что мы провели вместе.

Этот год не отличался от других. Семнадцать лет — не большое дело. Обычная из ряда других дата, не заслуживающая особого почтения. Круг моего общения стал намного шире, чем был ещё год назад, когда я удачно пропустил несколько звонков от Найджела и оставил без ответа его смс-поздравление, но я не хотел, чтобы кто-либо придавал этому хоть немного больше внимания, чем это делал я сам. Хотя подозревал, что с Дженной так не получиться.

После приезда из Лондона, воодушевленная и счастливая, Элла решила вернуться в кампус после моего дня рождения, словно мне это было необходимо. Мама не упоминала об этом дне, хоть и вздрагивала каждый раз, когда я начинал рыскать по шкафчикам в поисках нужных мне вещей. Отец был к этому безразличен, и хотя бы это меня в нем устраивало.

Джо по-прежнему не обзывалась, и я не стал затевать осторожных бесед с ней, в попытке всё уладить. Я решил быть упрямым в той же степени, что и она. Лишь отправившись с матерью за покупками, я увидел её издали в компании Рика, что лишь подлило масла в огонь моей решительности не ступать на тропу перемирия первым (хоть мы и не ссорились вовсе). После этого, будто, между прочем, спросил у Тильды, все ли у её подруги было в порядке. Её утвердительный ответ с заверением, что Джо пережила предвыборную неудачу, лишний раз убедило меня в безразличности девушки, которая в моем воображение приобретала всё больше холодной жестокости, что было под стать её кукольному лицу.