Бейсболист (ЛП) - Ней Сара - Страница 17

Я медленно киваю головой.

— Пожалуйста, будь честной в том, кто ты есть, и избавь меня от моих проклятых страданий. Клянусь, мне плевать, что ты соврала. — Он делает паузу. — Ну, нет, но я не буду придурком по этому поводу. Я справлюсь с этим. Я только и делал, что размышлял об этом последние несколько дней, так что не могла бы ты сделать мне одолжение и просто быть честной?

Мое дыхание становится таким же тяжелым и быстрым, как его поток слов, пар поднимается из моего рта из-за морозного предзимнего воздуха. Кончик моего носа тоже холодный и, наверное, краснеет, пока мы стоим здесь, таращась друг на друга.

Его большие руки снова засунуты в карманы джинсов, и он выжидающе смотрит на меня.

— Теперь твоя очередь что-то сказать.

— Я не знаю, что сказать.

— Давай начнем с того, есть ли тебе хоть малейшее дело до меня?

Я не буду плакать, я не буду плакать, я не буду плакать.

— Да. — Мои плечи опускаются. — Да, мне не все равно.

Теперь он ближе, руки по швам.

- Cuál es tu nombre? — Как тебя зовут?

— Yo me llamo, — начинаю я срывающимся голосом. — Амелия.

Меня зовут Амелия.

— Амелия, — повторяет он в ответ, мое имя — откровение. — Приятно познакомиться.

— Как… — я с трудом сглатываю. — Как давно ты это знаешь?

Он ненадолго запинается, подбирая слова.

— Я понял, что что-то не так почти с той минуты, как увидел тебя. Там было несколько вещей, которые я не мог понять, а потом ты улыбнулась, и я увидел это. — Он берет свой палец и касается места под моей губой, того, к которому он хотел прикоснуться, когда мы танцевали на концерте, только на этот раз, когда его палец прижимается к ней, я могу наслаждаться этим. — И у тебя другой смех.

Это правда. Мой смех другой, более низкий и менее бодрый, не такой яркий или дерзкий, как у Люси, в основном потому, что ей нравится привлекать к себе внимание.

— Я понятия не имею, что сказать. Мы поменялись местами не со зла. Я пыталась помочь своей сестре, и это впервые.

— Что впервые?

— Нас никогда не ловили.

— Я пригласил тебя сюда не для того, чтобы обвинить во лжи. Я пригласил тебя сюда, потому что ты мне нравишься. Я сказал твоей сестре по телефону, что я…

— Подожди, ты говорил с моей сестрой? Она знает?

— Конечно, знает. Я должен был убедиться, что она не будет чертовски зла, когда я буду преследовать тебя.

— Преследовать меня?

— Я же сказал, что собираюсь встречаться с тобой, помнишь?

— Да. — Как я могла забыть? — Что сказала Люси, когда ты с ней разговаривал?

— Это она помогла мне доставить тебя сюда. — Он проводит гигантской ладонью по своим темным шелковистым волосам. — После того, как ты порвала со мной, я стоял на той чертовой парковке и смотрел тебе вслед, гадая, что же, черт возьми, пошло не так, складывая все в голове. Некоторые вещи, которые ты сказала, не имели смысла, поэтому я вошел в Instagram в аккаунт Люси.

Я медленно киваю в знак понимания.

— И нашел наши фотографии.

Он тоже кивает.

— Да. Именно тогда я позвонил ей, прямо с парковки, могу добавить, чтобы узнать, как она отнесется к тому, если я захочу встречаться с тобой, а не с ней. Она практически перепрыгивала через себя, пытаясь избавиться от меня. — Он смеется. — Я ей действительно не нравлюсь.

— Но она тебе не нравится.

— Ни капельки, мне нравишься ты.

Обморок!

Ничего такого романтического со мной еще не случалось, никогда, никогда в жизни, и я сомневаюсь, что это случится снова.

— Я думаю, нам надо выбираться отсюда. Я отморожу свою задницу.

— Мне бы этого хотелось. — Я сокращаю расстояние между нами, позволяя своим рукам коснуться его груди. — Знаешь, чего бы мне еще хотелось? Поцеловать тебя.

Он наклоняет голову на несколько дюймов, так что наши рты находятся на расстоянии вдоха.

— Неужели?

— Я чувствую, что мы ждали целую вечность, не так ли?

— На самом деле прошла всего неделя, Амелия.

Боже, как приятно слышать, как он произносит моё имя.

Моё.

— Всего лишь одна из лучших и худших недель в моей жизни.

— Иногда предвкушение — лучшая часть игры, не так ли? Ожидание, напряжение, ведущее к большой игре.

— Это то, о чем ты думаешь? Игра? — Я пытаюсь быть кокетливой, но не думаю, что все идет хорошо; он морщит нос.

— Нет. Я не думаю, что кто-то из вас был достаточно опытным, чтобы продолжать в том же духе. Ты серьезно отстой в актерском мастерстве. — Он хватает меня за руку, и я чувствую бабочек. Он целует меня в лоб.

Тьфу.

— Ну же, пошли.

И я охотно иду.

***

— Твои друзья не подумают, что это безумие, верно?

Мы стоим на большом крыльце бейсбольного дома, собираясь войти внутрь. Левая рука Данте уже готова распахнуть сетчатую дверь, нога упирается в порог, правая рука сжимает мою.

Я останавливаю его, нежно дергая за нижнюю губу.

— Нет, зачем им это?

— Ты встречался с одной сестрой, а теперь встречаешься с другой, — объясняю я. — Ты не думаешь, что у твоих друзей будут проблемы с этим?

— Mi cielo, мои друзья не заметят разницы. Они просто кучка идиотов.

Я краснею от его выражения нежности. Мой рай.

— Окей. Я просто не хочу, чтобы они думали, что я, ну знаешь… подозрительная.

— Никто не подумает, что ты подозрительная. — Его смех глубокий, веселый. — Во всяком случае, они подумают, что это чертовски круто, что я встречался с близнецами.

— Ты не Хью Хефнер (прим. Американский издатель, основатель и шеф-редактор журнала «Playboy», а также основатель компании «Playboy Enterprises». Прозвище — Хеф) — ты не встречался с нами в одно и то же время, — фыркаю я

— Но я вроде как сделал это. — Он поворачивается ко мне лицом, спускается с крыльца и притягивает меня к себе, руки скользят по моей талии.

— Но ты же не знал об этом.

Я смотрю на его рот, поглощенная его губами.

— Мои друзья все равно подумают, что я крутой, если я расскажу им об этом.

— Они подумают, что у тебя был секс втроем. — Я закатываю глаза. — Потому что большинство парней твоего возраста — извращенцы.

— Вовсе нет.

— Это точно — ты даже не пытался поцеловать меня. — Мой подбородок самодовольно вздергивается в его сторону, я приподнимаю правую бровь.

— Ты же не хотела, чтобы я тебя целовал, помнишь? Я ждал, потому что я хороший гребаный парень.

— Я не хотела, чтобы ты целовал меня, потому что ты мне нравишься.

Он недоуменно качает головой.

— В этом нет никакого смысла.

— Я не хотела, чтобы ты целовал меня, как Люси. Я хотела, чтобы ты целовал меня как меня.

Он обхватывает мое лицо ладонями, поглаживая большими пальцами вверх и вниз по щекам, вызывая у меня покалывание.

— Ты действительно чертовски милая.

— Нет, это ты. — Я пытаюсь скривить свой рот между его ладонями, но в итоге получаю рыбьи губы.

— Мы же не собираемся быть одной из этих отвратительных сюсюкающих пар, не так ли?

— Это ты держишь руки у меня на лице. — Его большие, грубые, совершенные руки. — Ты собираешься поцеловать меня?

Его лицо приблизилось на несколько дюймов.

— А ты этого хочешь?

— Да, — шепчу я. — Я целую вечность ждала, когда ты положишь на меня свои гигантские лапы.

Не знаю, чего я ожидала, когда наши губы наконец соприкоснутся, но это было не то.

Это намного лучше.

Взрывоопасное.

Медленное, обдуманное прощупывание его восхитительного языка похоже на сон.

Влажное.

Господи, у него такой хороший вкус, такой чертовски хороший.

Импульсивно я толкаю его в грудь, легким толчком прижимаю к стене дома и начинаю тереться о него.

Ладони Данте сжимают мою задницу. Тащат меня на его твердое тело, в его стояк, проводя этими фантастическими ловчими ручищами вверх и вниз по моей заднице. Возбуждающе.