Опасные намерения (ЛП) - Лавелль Дори - Страница 2

Я надела облегающее платье и причесала черный парик, пока он не засиял, выглядя как полированный шелк. Бруно будет доволен.

Он был моим боссом и владельцем «Аллюр», бара, который посещали люди со слишком толстыми кошельками. Лишь исключительно немногие знали, что «Аллюр» – это больше, чем просто бар. Немногие могли позволить себе его специальные услуги. В то время как бармены подавали напитки, Бруно Галлати предлагал нас, женщин, как икру. Так же, как он и делал с моей матерью до меня. В конце концов, дочь пошла по ее стопам, хотя это была дорожка, по которой никогда не хотела идти.

Я посмотрела в свое разбитое зеркало и провела по губам рубиновой помадой, вспоминая тот день, когда Бруно впервые ко мне подошел на похоронах матери. На нем был блестящий серый костюм. Сначала мужчина выразил мне свои соболезнования, а потом предложил работу проститутки. До сих пор помнила, как горела моя ладонь, когда я ударила его.

— Злючка, — позвал он меня, сверкая золотым зубом в своей самодовольной улыбке. — Ты справишься. Я знаю много мужчин, которые хорошо заплатили бы за такую задницу, как твоя.

Я сказала ему отвалить и думала, что больше никогда его не увижу. Пока не посыпались счета, и я была вынуждена продать дом и большую часть своего имущества.

Я делала все, что могла, чтобы заработать деньги и оплатить остальные долги матери, но концы просто отказывались связываться. Деньги, которые я заработала, были лишь каплей в море.

Через полгода после того, как я велела Бруно исчезнуть, наткнулась на его визитку у себя в сумочке. Понятия не имела, как он сумел ее подсунуть. И я не знала, как мне удавалось столько времени ее не замечать.

Мне потребовался еще месяц, чтобы не поддаться искушению. Потом, это случилось. Проглотив отвращение, которое я испытывала к матери, когда она свернула на эту дорожку, я появилась в «Аллюр». Бруно совершенно не был удивлен.

Но у меня были правила. Я согласилась на стриптиз, танцы на коленях и на шесте, но больше ничего. Я раздевалась перед клиентами в отдельной комнате и позволяла им трогать себя везде, кроме промежности. Не лизать, не сосать и никакого проникновения. Много раз я дрожала от страха, когда видела в их глазах выражение чистой похоти, боялась, что они заставят меня. К моему удивлению, до сих пор они придерживались правил. Бруно был не из тех, с кем можно было ссориться. Он чуть не расколол череп клиенту, когда тот попытался нарушить правила в отношении Розмари, одной из его подружек, которую он тоже продавал.

Через несколько недель после того, как я начала работать в «Аллюр», Бекка Пеллюгроссо, великолепная рыжеволосая девушка, которая занималась проституцией, чтобы оплатить свою учебу в медицинской школе, нашла меня плачущей в туалете. Я рассказала ей о своих финансовых проблемах. В течение тридцати минут она сидела со мной на полу и пыталась убедить меня позволить клиентам трахать меня. Она сказала, что за неделю я заработаю больше, чем за месяц.

Мысль о том, чтобы спать с незнакомыми мужчинами, причиняла мне физическую боль в течение нескольких дней. Серендипити был маленьким городом. Что подумают люди, если узнают? Я много раз задавала этот вопрос своей же матери, когда она приходила домой пьяная и едва одетая.

— Для меня важнее еда на столе и одежда на теле, чем гордость, — ответила она. — Для меня это важнее, чем то, что подумают люди.

В данном случае я не думала, что людей это будет заботить. «Какая мать, такая и дочь», вероятно, подумают они и посмотрят в другую сторону. Люди, с которыми я ходила в школу, разъехались по колледжам или устроились на работу, что тоже не оставляло горького привкуса во рту и боль в животе. Тогда я действительно беспокоилась только об одном человеке, чье имя высечено на моем сердце.

Дастин Брэннон был мальчиком, которому я с радостью и готовностью отдала свое сердце и девственность. Он показал мне не только как любить, но и каково потерять любовь, но как только я начала работать в «Аллюр», тут же вычеркнула его из своей жизни. Хоть порез был глубоким и болезненным, я напомнила себе, что не заслуживала его. Как я могла оправдать свои действия перед ним?

Я подняла сумочку, выключила свет и вышла из своей квартиры в костюмированном платье и на каблуках. Сегодня я сделаю еще один шаг вперед. Я последую совету Бекки. Бруно сообщил мне вчера, что мой первый клиент для секса обещал выложить много денег за время со мной. Я смогу заплатить за квартиру на два месяца вперед, и у меня еще останется на оплату счетов. По-видимому, заинтересованный мужчина давно положил на меня глаз.

С решением пришло обещание самой себе. Я соглашусь на это только на одну неделю, соберу достаточно денег, чтобы быть на плаву в течение нескольких месяцев, а затем уйду из «Аллюр» навсегда. Я найду работу, которая не уничтожит меня, даже если за нее будут платить меньше. Будет непросто уйти от быстрых денег, но я боялась, что если останусь дольше, чем на неделю, не уйду никогда. Я потеряю себя и начну пить, чтобы заглушить свой позор. Прямо как моя мать.

Сигаретный дым заполнил мои ноздри и попал в легкие. Как и каждый раз, когда я входила в «Аллюр», у меня возник небольшой приступ кашля. Не встречая похотливых взглядов из тускло освященной комнаты, я прошла мимо бара к задней части, где находились кабинет Бруно и две спальни. Джек, бармен и немногословный человек кивнул мне, и я натянуто улыбнулась ему, прежде чем исчезнуть за дверью.

В душном коридоре я столкнулась с Беккой, которая широко улыбалась.

— Поздравляю с решением шагнуть вперед, — крикнула Бекка мне в ухо, перекрикивая рок-музыку, которая просачивалась из зала. — Все не так уж и плохо, — она лопнула пузырь из жвачки и подмигнула. — Просто закрой глаза и представь, как ты выписываешь чек, чтобы оплатить счета.

Она поцеловала меня в щеку и направилась к двери. На ней было облегающее золотое платье, которое, казалось, скоро расплавится на ее теле. Это наверняка сведет с ума любого мужчину.

Бруно открыл дверь своего кабинета прежде, чем я успела постучать. В тусклом бархатном свете я увидела блеск от пота на лбу, к которому приклеилась прядь волос. Мужчина всегда потел. Он также улыбался от уха до уха, его тусклые, голубые глаза мерцали при мысли о долларах, которые я заработаю ему сегодня вечером. Он хотел денег, а мне они были нужны, или я окажусь на улице. Моя арендная плата была просрочена на три месяца, и домовладелец угрожал выгнать меня, если я не заплачу к утру. Я должна была сделать то, что нужно, чтобы сохранить крышу над головой. И Бруно, наконец, сможет купить себе новый парик, который выглядел бы как настоящий.

Он энергично потер руки, его кремовый костюм помялся в подмышках от движения.

— Твой клиент ждет тебя в своей машине, — сильный запах мяты из его рта донесся до меня, заставляя мои глаза слезиться.

Я нахмурилась.

— Своей машине? Почему?

— Он отвезет тебя в отель «Дивайн». Он хочет полной конфиденциальности.

— Я предпочла бы сделать это здесь. Ты не можешь убедить его передумать?

Выражение лица Бруно стало жестким.

— Комфорт клиента на первом месте.

Он снова улыбнулся, не желая меня слишком разозлить, на случай, если я передумаю, а он потеряет прибыльного клиента.

Я кивнула, но мои внутренности скрутило от беспокойства. Каждый раз, когда я оставалась наедине с клиентом, мне было страшно, но маленькие, непроветриваемые спальни с тяжелыми бархатными занавесками были безопаснее, потому что Бруно всегда был поблизости.

— Давай, иди и сделай чертовски хорошую работу. Его зовут Леон, — Бруно потер вспотевшие руки. — Не заставляй клиента ждать. Если ты облажаешься, вылетишь отсюда.

Отвернувшись от него, я вышла.

Снаружи ночной воздух был похож на ощущение мятого бархата на коже; он слабо пах розами – аромат, дрейфующий на ветру от ежегодного фестиваля лепестков роз, который проходил всего в пятнадцати минутах от озера Серендипити. Даже издалека я слышала музыку и смех тех счастливых людей, у которых не было проблем – по крайней мере, тех, которые заставляли их продавать себя от отчаяния.