Роза для бессмертного принца (СИ) - Юраш Кристина - Страница 24

— Наличие магических способностей, еще не предусматривает наличие ума, — сказал сам себе довольный Шаэсса. — Одним ударом он решил самую злободневную проблему.

Несколько лет назад, увидев странный чертеж, Шаэсса заметно заинтересовался. Он изучал свиток вдоль и поперек и обнаружил маленькую неточность. Из этой неточности выросла грандиозная идея. Дело было в том, что на свитке, среди кучи пометок отсутствовало обозначение заклинания невидимости. Из зала нельзя телепортироваться, стены нельзя было разрушить, не работает телекинез… В зале вообще нельзя было применять магию. Заинтересовавшись данным аспектом, Шаэсса обратился к единственному магу, который мог его просветить в данном вопросе. Где-то в глубине души Серый Король боялся, что где-то не хватает кусочка бумаги или ранее заклинание невидимости обозначалось по-другому. Но Темный Мистик успокоил его, сказав, в свойственной ему манере, о том, что «подобную ерунду проектировщики просто не брали в расчет». Делая скидку на то, что данное заклинание не практикуется в классических школах магии, его не посчитали опасным.

— Мне определенно полегчало. Словно камень с души упал. А то спишь и думаешь, что эти предприимчивые друзья затеяли за моей спиной, — сказал Шаэсса, надрезая ладонь. Он приложил ее к двери и запечатал ее. До тех пор пока он сам не откроет ее или пока он не умрет, печать будет действовать. Об этом Совет даже не догадывался.

Но теперь все кончено. Обидно было потерять часть инфорсеров и магическую элиту, однако, потеря восполнима. И при нынешнем раскладе это не самый плохой ход.

Серый Король точно знал, что раньше, чем через три месяца в зал заседаний он не сунется. Главное, чтобы запах не доходил до жилых комнат. И вообще, пора перенести свои покои в Восточное крыло.

Развалившись на огромной кровати, наматывая мокрые после купания волосы на палец, Шаэсса думал. Нет, его не заботило то, почему Дивайн так поступил. Дивайн это сделал не спроста, и это был просчитанный ход… Лорда Теней больше волновала девочка. Она просто не выходила из головы. Периодически Серый Король ловил себя на мысли о том, что поступил немного некрасиво. Алетиш все равно попадет в руки Дивайна, да и у того должно хватить ума вести себя сдержано. Но сможет ли он сдерживать свою силу? И не предаст ли он?

Когда-то давным-давно, уже после того, как Шаэсса познакомился с Дивайном, тогда, в саду, была война внутри Серого Дома. Остатки Дома Света попросили протекцию у Шадора, действующего на тот момент доминатора. Шадор, почувствовав поддержку со сторону вновь прибывших, стал слишком громко заявлять о своем могуществе. Исконно Серым идея о том, что часть правящей верхушки Света плавно перекочевала в правящую Верхушку Тени, очень не понравилась. Свет постепенно стал прибирать власть к рукам с молчаливого согласия Шадора. И тогда случилось невероятное. Тихая, добрая Шализ восстала против мужа. Будучи изгнанной с позором из Адельмара, вместе с маленьким сыном, она не нашла ничего лучше, как собрать войско в Неиве и попытаться взять столицу штурмом. Первая попытка закончилось ничем.

Ее войска не хватало для того, чтобы свергнуть Светлых Ренегатов. Побитое и деморализованное ополчение отступило в Арстейн, будучи прижатым к границе серых и темных владений. Шализ прекрасно понимала, что скоро наступит решающая битва, из которой выйти живым не проще, чем отыскать перстень в бушующем море. Смерть уже кралась попятам, выжидая и почти не прячась. И тогда, когда Серая Королева отчаялась, вмешалась третья сила. Их выбили из Арстейна и прижали почти к самой границе. Войско было деморализовано. Шализ не была доминатором, но то, что Светлые попытаются вернуть свои земли при помощи Серых, до этого момента всегда соблюдавших нейтралитет не нравилось многим. Когда разыгралась битва на границе, и уже стало ясно, что Шализ и ее люди проигрывают по численности и вооружению, случилось нечто доселе непредвиденное.

На границе Тьмы их встретило другое войско. Войско Дома Тьмы. Дивайн сам обратился к Шализ. Шализ была удивлена не меньше, чем Светлые Ренегаты, узнав о том, что Дом Тьмы встал на защиту Наследника Серого Престола.

Дивайн сказал тогда Шализ, что в обмен на то, что ему позволят свести счеты со Светлыми, он предоставит Шализ все, что она попросит. Воодушевленная Королева, сама надела доспехи и взяла в руки меч, отправив Шаэссу на несколько месяцев во дворец Лорда Дивайна подальше от войны. Именно там он и получил начальное образование, в соответствии с темными традициями. Чужая культура, недобрые взгляды, постоянные занятия, чувство собственного бессилия — вот, что не любит вспоминать Серый Король. Темные привыкли к тому факту, что Доминатор обязан владеть боевой магией. Для них в порядке вещей то, чтобы будущий правитель тренировался на проштрафившихся подданных. Иногда, в самых неприятных снах, Шаэссе снится, что он, ребенком стоит посреди тренировочной комнаты, среди других детей правящих кругов, и не может сотворить даже самый простой удар. Он чувствовал себя белой вороной в черной и очень агрессивной стае. Там не было разницы между тем, кто ты — просто подмастерье, или отпрыск знатного семейства. Для Шаэссы, в силу титула, делалось исключение — в отличие от остальных, он ночевал не со всеми учениками, а в отдельных покоях и в его распоряжении было несколько слуг. Но с него требовали, как и с остальных, равняя всех по одной мерке. Шаэсса не умел отбивать магические удары, а лишь ловко избегал их. Он мог пройти целым и невредимым, к тому же незаметно где угодно, чем частенько пользовался, убегая с уроков. Письма от матери были редкими и скупыми на нежность и ласку, к которым так привык избалованным мальчик. Пара строчек о том, как идет военная компания, общие фразы и какая-то безделица. Шаэсса чувствовал себя покинутым, глядя на все родственные распри. Однажды он получил странное письмо от матери, которая писала о том, чтобы он срочно приехал. Она написала, что война окончена. Мама победила. Город взят, войска противника разгромлены, а Шаэссу необходимо венчать на царство. В сопровождении целого эскорта, Серый Принц ехал в город, который теперь принадлежит ему. Он видел пожарища и руины, леса кольев и развешенные на деревьях трупы. Голодные и беспризорные дети бросались под копыта лошадей, изувеченные калеки просили подаяния… Когда он въехал в Адельмар, то Шаэсса сначала не узнал его. Город был почти полностью сметен с лица земли. Принц въехал в Адельмар на закате, и поэтому ему показалось, что море было красным от крови. Багровые тучи клубились над его любимым городом, а чайки кричали так надрывно, словно оплакивали погибших. С тех самых пор Шаэсса не любил закат и чаек. Не утешало Шаэссу то, что уцелели лишь некоторые кварталы и дворец. Его отвели в главный зал. Серый Принц вошел в мрачное помещение, еще хранившее остатки былой роскоши. Кто-то велел ему подождать, слуги засуетились и забегали. Шаэссы не понимал, к чему такая спешка? Ведь, коронацию можно перенести на завтра… И почему его не встречает мама, неужели все время разлуки сделало ее черствой даже по отношению к собственному сыну?

— Железная Роза ждет тебя, — сказал один из солдат.

— Кто? — спросил удивленный мальчик.

Но ему не ответили.

Тем временем в комнату медленно вошел Лорд Дивайн. Его появление насторожило Шаэссу. Они смерили друг друга взглядом, но промолчали. На троне, в темной части зала сидела неподвижная королева. Она была закована в сверкающие латы, волосы ее были красиво уложены, а взгляд резал, словно нож, все, с чем соприкасается. В какой-то момент Шаэсса поймал себя на мысли, что его мать и стоящий рядом Дивайн похожи, словно брат и сестра, каковыми, если верить легендам, они и являются, ибо магическая сила в них одной природы. Одинаковая сталь во взгляде, черные длинные волосы, лицо, словно мраморная маска, жестокий изгиб губ и это имя… Железная Роза… Мать не могла назвать себя так. Оно делало розы для Шаэссы еще противнее… Она — не Шализ, она — Железная Роза. Его мать подбежала бы к нему, обняла бы его, и он бы сам с радостью бросился бы на шею матери. Шаэсса долго смотрел на бледное лицо некогда самого близкого человека, а потом развернулся и попытался уйти. Это была детская обида, словно его обманули.