Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса - Страница 24

— Простите, запамятовал. Должен отдать вам должное, Элиас Бернс, мое первое впечатление о вас было ошибочным. Вы правы, в таком случае мотива у мисс Норт не было. К вашему рассказу дополню, что по словам миссис Грапл — пожилой тетки убитого, накануне своей смерти, мистер Вуд сделал мисс Норт предложение.

Заметив, как растерялся собеседник, Таггерт, улыбнулся:

— Удивлены? Оказалось, у мистера Вуда тоже был хороший вкус.

— Благодарю, успокоили, — усмехнулся невесело Айзек. — Кстати, из-за Ханны разругались мать Саймона и тетка.

— Да неужели?

Мистер Гриндл не удостоил детектива ответом, сосредоточившись на разглядывании вареного арахиса и рубленой свинины, политой красным соусом.

— Пахнет изумительно! А что вы узнали, Таггерт?

— Какой вы, Элиас, нетерпеливый. Дайте хоть кусок проглотить. Мой голодный живот завывает, как койот.

— Неужели? А мне всегда казалось, что койоты не воют, а тявкают.

— Сразу видно, что вы городской житель. Поездили бы с моё по железным дорогам, вылавливая бандитов и грабителей, узнали, как «тявкают» эти зверюги.

— И как такой бравый хранитель закона оказался в Пенсильвании, которая от голодных койотов запада находится далеко?

— Знаете, Элиас, после ранения стрелой в колено, прыгать и бегать по штатам резко расхотелось. С возрастом все больше хочется покоя и уюта.

— То есть, как я понял, мне попался хромой, ленивый детектив, мечтающий заработать на старость?

— А, как понял я, мне достался городской выскочка, не нюхавший пороха.

— Но это вам, Лиам, не помешает взять от городского выскочки хорошую сумму в виде вознаграждения.

— А я, видите ли, Элиас, не привередлив в этом плане.

— Зато я, знаете ли, Лиам, весьма требовательный наниматель.

— Уже успел заметить. Даже нормально поесть не даёте.

— Простите, но я волнуюсь за свою любовницу.

— Слушайте, Элиас, дайте нормально пожрать! Мне еще всю ночь шляться, вынюхивая тайны!

— Как интересно! — делано изумился Айзек.

— Не то слово! Зато в злачных местах удалось узнать, что, наш мистер Вуд был не так прост, как казался. Так же, как и его друг Ален. И, вообще, странная между ними была дружба.

— Рассказывайте!

— Ну, дайте же поесть!

— Я вам вторую порцию куплю.

— Договорились.

Сторговавшись, настроение улучшило у обоих.

— Городок этот тихий, спокойный, но с сюрпризом. Про красные рубашки наслышаны?

Айзек кивнул.

— Так вот, и Ален, и Саймон состояли в объединении защитников традиционных южных ценностей. А вы знаете, как они выражают свое несогласие?

— Представляю.

— Я с севера, и мне происходящее здесь кажется дикостью. Тем не менее я выяснил, что у краснорубашечников есть свой сплоченный костяк. Или банда по-другому. И спонсором местного объединения является Виктор Хоут, — шепотом произнес Таггерт.

— Что-то я совсем не понимаю, к чему вы клоните.

— Да все просто! Вы знали, что Виктор слал мисс Норт цветы и предлагал стать его дамой? Нет? Он входит в городской совет и имеет огромное влияние. А она его отвергла.

— Думаете, это он?

— Не сам он, но, вполне возможно, кто-то из его окружения. А еще я узнал, что… Вы слышали про историю с Зильберами? Да? Так вот, миссис Зильбер сразу после пожара стала рассказывать, что мисс Норт…

— Об этом я слышал. Даже успел посмотреть на этого Аарона, — с раздражением огрызнулся Айзек.

— Да что вы? — поддел его детектив. — Тогда должны понять, как Виктор должен был разозлиться, когда мисс Норт отказала ему, предпочтя мистера Вуда, а потом по слухам тощего Аарона Зильбера.

— Вы его тоже видели?

— Нет, наслышан об этой истории. Согласитесь, он попал в некрасивое положение? Виктор ей предлагал помощь, слал цветы, а тут подобное унижение. А он злопамятный человек! В городе некоторые перешептываются, что стоит лишь мисс Норт дать согласие, она тотчас выйдет из-за решетки. Понимаете, какой расклад?

Айзек молчал.

— Да, вы еще подумайте, Элиас, серьезно подумайте: готовы ли вы ради служанки-любовницы, пусть и хорошенькой, пойти наперекор такому влиятельному человеку?

После разговора Айзек вернулся в съемную комнату злым. Ему хотелось швырять вещи, переломать все, что попадется под руку.

«Почему, оставив тебя на несколько дней одну, ты не могла спокойно дождаться меня и нашла кучу, просто огромную кучу неприятностей, из которой не вылезти?!».

Он не мог заснуть трезвым. Едва появилась надежда, вслед на ней настигло разочарование и бессилие. Конечно, он может нанять ей адвоката, двух адвокатов, но получится ли что-нибудь?

Предложенный Таггертом вариант был логичным и похожим на истину, но Айзеку было неприятно думать, что от него ничего не зависит. Что достаточно Ханне дать согласие, и она упорхнет из тюрьмы. Нет, это, конечно, снимало тяжесть с души, однако снова страдала мужская гордость. Какой-то местный делец собирался увести его любовницу у него из-под носа.

«Стоит любовницу приодеть, вывести в люди — выстраиваются толпы желающих увести ее. А если бы она выглядела как в тот день, когда впервые пришла ко мне, заметил ли этот Хоут ее или прошел мимо? Благодетель нашелся!» — разъярился он.

Айзек уснул подавленным. И ночью ему приснилось, как после оглашения приговора, Ханну вздергивают на ближайшем дереве, а красномордая Мэриетт и счастливо улыбающаяся Кэтрин стоят довольные рядом и кричат: «Смотрите, что случается с грешниками и распутницами!»

Утром проснулся с больной головой, но с твердой уверенностью, что если Ханна поклянется, что была верна, станет добиваться рассмотрения дела в другом штате. Если здесь он никто, то в другом штате, Виктор Хоут тоже теряет важность и влияние.

"Но, если только поклянется!" — просто так разбрасываться деньгами Айзек не намеревался.

Утром Таггерт планировал встретиться с шерифом. Детектив не собирался выдавать свою истинную профессию и решил притворяться пронырливым журналистом до тех пор, пока это будет возможно. А Айзек планировал осмотреть дом миссис Грапл хотя бы снаружи, а если повезет, то и поговорить со вдовой.

Чтобы не привлекать внимание, мистер Гриндл долго прогуливался по городу, а потом как бы мимоходом вышел к домику старухи. Вынужденное хождение кругами злило. Он думал, что приедет в Байборо и будет наблюдать, как Лиам выполняет работу, а вместо этого не менее его занимался делом.

Новым Шерлоком Холмсом Айзек себя не мнил, прекрасно осознавая, что не настолько талантлив, чтобы разобраться в одиночку в сложном деле, но и безразлично прогуливаться по городу и наслаждаться жизнью, пока Ханна сидит в городской тюрьме, не мог. Ему нестерпимо хотелось встретиться с ней, посмотреть в серые глаза и принять решение. Подсознательно он мечтал, что при встрече она покажется ему абсолютно чужой, и он со спокойной совестью вернется домой и навсегда забудет о ней. Но пока судьбоносной встречи не произошло, Айзек пытался составить свое мнение о произошедшем.

Дом был каменный, уютный, с диким садом, но наглухо зашторены окна сквозили пустотой, отчаяньем и печалью.

«Можно понять состояние старой женщины. Потеряла племянника, рассорилась с его матерью. К ее словам не прислушиваются, и она даже не может помочь Ханне. В одночасье стала одинокой, как и я…»

Он знал, что дочь миссис Грапл жила с мужем в Мэне и крайне редко приезжала в Байборо.

Чтобы не стоять около дома и не привлекать постороннего внимания, несколько раз прошелся вдоль улицы, надеясь, что его прогулки останутся незамеченными. Айзек уже готов был удалиться, однако краем бокового зрения заметил, как едва шевельнулась занавеска в доме вдовы. Он резко обернулся, но напрасно. В окне снова было тихо. И все же Айзек был уверен, что его раскусили.

«А безобидная старушка весьма подозрительна! У нее незамеченной не прошмыгнешь, — поймал он себя на мысли. — Об этом следует рассказать Таггерту».

К этому времени он продрог и вынужден был вернуться в дом Моррисов.