В зоне катастрофы (СИ) - Давыдов Исай - Страница 10

— Но это уже наконец все антиземные козни космоса? Или еще есть?

— Есть и еще, Малыш! — Гудзи рассмеялся. — Космос неисчерпаем. По крайней мере, на пакости… Но нам бежать некуда, В нем родились, в нем и помрем, И мы с тобою, и все человечество. И вот тебе еще одна космическая пакость, В самом конце двадцатого века астрономы обнаружили, что Солнечная система приближается к газопылевому облаку. Почти такому же плотному, как «Конская голова». Или то, из-за которого выскочила наша ненаглядная Марлен… До конца двадцатого века это облако с Земли не видели. Пока не вывели в космос мощные телескопы. Лишь они все разглядели… До этого облака — пятьдесят тысяч лет пути. По космическим понятиям — рядышком. А потом начнутся крупные неприятности. Как минимум, по всей Земле резко похолодает. Потому что межзвездная пыль поглотит солнечное тепло. Да и свет тоже… Льды двинутся с полюсов к экватору. Сократится площадь посевов, и начнется голод. Возможно, изменится состав атмосферы, и люди начнут задыхаться.

Наверняка нарушится радиосвязь — вот как у нас с тобой… В общем, Земля окажется в зоне катастрофы. На много тысячелетий! И это тоже не фантастика, а наука. Как ты сам, зная все эти угрозы своему дому, — реальные угрозы! — стал бы искать другой дом?

— Конечно, стал бы, папа! Жить-то хочется!

— Вот человечество и ищет! — подытожил весь разговор Гудзи. — Просто вынужденно искать. Деваться некуда? А искать всегда трудно, опасно. То в шторм попадешь, то в зону катастрофы — да не будущей, а прямо сегодняшней! — то еще куда вляпаешься. Помнишь, знаменитый капитан Кук искал новые земли, а попал к людоедам, и они его съели.

— Про Кука я читал, папа. Но ведь случалось и наоборот.

— Приезжие ели местных?

— Не ели, но убивали. Хотя, вроде бы, и не дикари…

— Это, увы, случалось часто. Особенно на бедном моем американском континенте. От самого его севера до самого его юга… Миллионы индейцев были убиты.

— Неужели, папа, сильный всегда будет притеснять слабого? Вот мы на Бете преследуем трясунов…

— Точнее — не преследуем, а пытаемся изучать.

— Но ведь трясуны этого никогда не поймут! Как не поняли испанцев убитые инки и ацтеки, а англичан — убитые могикане…

Долгий разговор утомил обоих, и сон накатил почти мгновенно — глубокий и без сновидений. А из этого сна их вывел непрерывно нарастающий гул, который переходил в мощный грохот. Он падал откуда-то сверху и, казалось, подчинял себе все снежное безмолвие вокруг. Он впивался в мозг, заставлял дрожать каждую клеточку организма у разбуженных, ошарашенных людей.

Еще долго после того, как грохот начал ослабевать, Гудзи и Малыш сидели в оцепенении, зажав уши руками.

Очнувшись, Гудзи оглядел сына, сжавшегося в дрожащий комочек, и приказал себе немедленно включить внешний обзор корабля. И на фоне блеклой, однотонной серой мути, окутавшей, казалось, весь Эпсилон, сразу же увидел нечто потрясающе яркое. Вдали, у чернеющей кромки гор, садился на столп огня громадный звездолет. Иссиня-черный корпус его периодически обвивали красные и желтые полосы. Он многим напоминал тот корабль, на котором прилетела в систему Марлен экспедиция Кравца и который имел название «Марлен-З». И в то же время значительно отличался от него — казался как бы менее совершенным, более грубым, примитивным. Словно с высоты современной конструкции изящного транспортного биолета глядишь на его далекого-предалекого предка — электромобиль на воздушной подушке. Вроде, и принцип тот же, а явный «дедушка»…

Малыш тоже не отрывал взгляда от необычного зрелища.

— Чей это звездолет, папа? — спросил он.

— Выясним, — Гудзи вздохнул. — Не исключено, в гости пожаловала другая цивилизация.

— Что же нам делать?

— Подойдем поближе. Посигналим ракетами.

— А сами они нас не отыщут?

— Зачем это им? Наверняка не для того они сюда прилетели.

— Тогда зачем они нам? Хуже не будет?

— Да уж куда хуже?.. Особенно, если их тоже посадил метеоритный поток… И все же это встреча с другой цивилизацией.

Редчайшая удача! Хотя, конечно, не в праздничных обстоятельствах… Пойдем, сынок! Какой-нибудь информацией наверняка разживемся.

— А мы поймем друг друга?

— Как-нибудь. Если уж они построили звездолет, — значит, разумные существа. Жаль, не прихватили мы с Беты; приемники мыслей… Думал, не понадобятся… Ну да, может, у них есть какой-нибудь аналог? Для таких диких туземцев, как мы… Собирайся!

Малыш натягивал шерстяной костюм, потом комбинезончик на меху. Гудзи, одеваясь, сожалел о том, что мало выводил Малыша наружу. Выдержит ли он теперь путешествие до кромки гор?

Обследовав скафандр сына, Гудзи облачился и в свой, забросил кислородный баллон за спину. Баллон мягко осел на ремнях, как рюкзак, и защелка подключила его к дыхательной системе скафандра. Одновременно щелкнул и кислородный клапан на скафандре сына. К боку прилепили ракетницы.

«Может, оставить его и пойти одному? — мелькнула мысль. — Нет? Так можно навсегда потерять друг друга!»

Вскоре они вылезли из занесенного снегом корабля, а затем и из снежной ямы над люком и двинулись по рыхловатому снежному насту. С пояса Гудзи разматывался тоненький титановый тросик, закрепленный в кольце возле люка. Ракеты Гудзи собирался выстрелить где-нибудь в миле от звездолета.

К сожалению. Малыш быстро начал сдавать. Он все больше и больше отставал от неспешно двигающегося отца и не выпускал из перчатки скафандра почти невидимую ниточку тросика. Гудзи пришлось остановиться, отстегнуть с пояса карабинчик более плотного троса и пристегнуть его к поясу Малыша. Теперь он просто тянул Малыша на буксире.

Они двигались медленно, и телескопическая антенна «Гнома» все еще поблескивала сквозь снежную муть. Если бы кто-нибудь остался в корабле, он мог бы видеть их темные фигуры на экране внешнего обзора. Объективы антенны делали даже и полностью засыпанный «Гном» полностью зрячим. Как и полностью слышащим со всех сторон.

Однако еще несколько десятков шагов, — и снежная муть скрыла за собой блестящую иглу антенны, И теперь уже ничто вокруг не напоминало о первом космическом корабле, опустившемся на эту холодную планету.

Гудзи уже ощущал невыносимую усталость. Тревожила мысль: хватит ли кислорода? Ведь надо оставить еще и на обратный путь. Вдруг придется идти обратно? Рассчитывать на кислород пришельцев не приходилось. Может, они совсем другим составом дышат?

И в то же время два баллона он унести на себе явно не мог бы — не те силенки… Так что сознание сделанной ошибки не грызло.

Вдруг резко заметелило, завьюжило. Снежная пыль смерчем вознеслась над их головами, ветер неистово вцепился в две фигурки на снежном поле, и люди моментально потеряли зрительную ориентировку. Только титановый тросик угадывал, откуда они пришли. Да сигналы радиомаяка с антенны равномерно пикали в наушниках. Да еще подмигивал фиолетовый огонек на азимутном кольце компаса. Заблудиться — не заблудишься, но и не видать ничего…

Идти стало совсем невмоготу. Гудзи решил, что пережидать разгул бурана бессмысленно и пора высвечивать выстрелами пока еще не совсем заснеженную высь. Он выпустил не три, как поначалу собирался, а все пять ракет — красную, белую, зеленую, голубую и желтую. Разумные существа — да поймут!

И вот уже не то, чтобы двигаться, — стоять стало невозможно. Когда Малыш упал, — у Гудзи плыли перед глазами оранжевые круги. Но все же он поднял сына, поставил его рядом и попытался заслонить собою от стервенеющего ветра. Силы быстро таяли. И скоро уже ничего больше не оставалось, как сесть в снег и принять на руки Малыша, отдавая ему последнюю частичку своего тепла.

С каждым новым мгновением Гудзи все отчетливее осознавал полную безысходность их положения, Поторопился он, наверное, выскочить из «Гнома». Вернуться бы сейчас, пока еще есть кислород, туда, где светит хоть какая-то надежда!.. Но ведь в такую пургу не дойдешь. Даже и с тросиком. А если пережидать ее на месте, — кислород кончится.