Выбери меня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 39

Пользуясь тем, что в саду мало посетителей, направилась к окраине. Хотела лучше осмотреть забор и найти хоть какую-нибудь лазейку. Но на всем пути, пока шла вдоль каменной кладки, не нашла ни одного подходящего выступа. От отчаяния прислонилась к прогретой стене и заплакала.

«Единственный шанс сбежать — на охоте. Стянуть платье, бросить в воду и, возможно, что-то получится…» — от волнения задрожали руки. На негнущихся ногах я пошла к качели, чтобы подумать и собраться.

Редгор едва ли не ползком следовал за баронессой. Как только доложили, что экипаж Его Высочества приближается, он был начеку. Заготовил пламенную речь, готов был петь серенады, стоять на коленях, клясться в любви, однако стоило увидеть их лица, возликовал:

«Идеал Аверсии тоже облажался!»

Несколько дней Брефет корил себя, что сотворил непоправимые глупости, испортил отношения с избранной, но теперь появилась надежда, что победа будет за ним.

Чтобы не попасть под горячую руку, ведь раздосадованные женщины часто изливают раздражение на подвернувшихся первыми, обычно служанок, решил немного обождать и дать ей успокоится. Но вдруг прибежал Вожутер и сообщил, что леди Лавира, не дойдя до покоев, развернулась и побежала в сад.

Он спешил, чтобы не упустить ее из вида. Но чем дальше она шла, оглядываясь и петляя, укреплялся в подозрениях, что у Кризель тайное свидание. Или же должна получить важную весть — от того и бродит вдоль стены. Но баронесса, полагая, что одна, и никто ее не видит — дала волю чувствам. И уже скоро виконт уверился — шпион верно доложил: между Высочеством и Кризелью произошла размолвка. Причину никто не знал, ведь почти до самого окончания поездки они смеялись, мило общались. Теперь же принц недоволен, а баронесса пытается сбежать…

«Самое время — действовать!» — растянул губы Брефет.

— Леди Кризель, могу я подняться к вам? — бархатный голос прозвучал ни громко и ни тихо.

— Зачем? — я вскочила с качели.

— Рад увидеть вас, слышать ваш голос.

— Я уже ухожу! — подошла к тропинке, но Брефет ловко забрался на крутой пригорок и теперь преграждал спуск, не позволяя пройти. Однако руки не распускал и смотрел прилично, без похоти в глазах.

— Молю, не убегайте! Нозу томпар — лезе вофу… — начал он, и я захлопала глазами.

«Колдует что ли?!» — на всякий случай отступила на шаг.

— Вы не говорите на ликонском? — до виконта наконец-то дошло, почему баронесса так ошарашено смотрит.

— Нет.

— Я стих хотел вам прочесть.

— Про любовь? — насторожилась. Поди, опять целоваться полезет.

— Про грусть сердца. Вы ведь грустите.

— А вы утешитель?

Редгор молчал, впопыхах выбирая слова. Кризель, как осажденный бастион, закрылась и отказывалась впустить парламентера.

— Простите за те глупости, — неожиданно для меня почти взмолился Брефет, и я впервые увидела его грустным. — А чтобы развеять печаль, хотите, еще щенка подарю? Рыженького. Они с Тото будут славно играть, и вы — улыбаться.

И все-таки негодяй умел быть милым и трогательным. Я впечатлилась, но из вредности ответила:

— Хочу. Но девочку.

Виконт широко улыбнулся.

— Вижу в вас деловую жилку.

— Дело в романтике! — солгала.

— А! — кивнул смеющийся мужчина. — У Тото с девочкой будут чувства?

Я прищурилась, намекая, мол, не нарывайся, и приняла гордый вид, ставший для меня защитной стойкой.

— Позвольте составить вам компанию, миледи. Прошу, — Брефет опустился на колено и смиренно склонил голову.

Однако я не спешила соглашаться и, пользуясь случаем, разглядывала широкие плечи, темную, немного вьющуюся шевелюру, перевязанную зеленой лентой.

«Наверно, пользуется хеденшолдерсом», — улыбнулась своей шутке. И в этот миг виконт поднял голову и, решив, что я оттаяла, обрадовался и подал руку.

И тут я спохватилась, что забыла перчатки на качели. Брефет проследил за моим взглядом. Не успела моргнуть, стянул перчатку и протянул смуглую руку.

— Я тоже люблю нарушать условности.

Простое касание, незащищенных тканью и кружевом, рук в этом мире обладало некоторой интимностью. Когда ладонь оказалась в мужской — широкой и горячей, смутилась. А от поцелуя кончиков пальцев покраснели щеки, и чаще забилось сердце… Никогда не думала, что такая целомудренная неженка!

Судя по взгляду виконта — он был тоже ошарашен. Некоторое время шел в молчании, иногда чуть сильнее сжимая мою руку. И я не спешила заговорить. Так мы дошли до дворца.

— Мне следует отпустить вашу руку, чтобы не вызывать пересуды, но я не хочу отпускать вас.

Я, после его необъяснимого поведения, не знала, что ответить, поэтому осторожно высвободила руку и, бросив нейтральное:

— Доброго вечера, — убежала.

Брефет провожал баронессу взглядом. Ее трепетание, искреннее, без жеманства, поразило Редгора.

«Неужели неприятности сбили спесь? Будто две разных Кризели…» — он не ехидничал. Как ни удивительно, но ее беззащитность тронула его.

Вернулся в покои задумчивым.

— Удалось? — не удержался Жут и полюбопытствовал.

— Почти. Но сдается мне, я выбрал неверный подход. Она умна и недоверчива. А теперь еще узнал, что трепетна, как лань.

— Это она то?!

— Сам не поверил, если бы не видел.

— И что теперь делать?

— Ждем охоты. Должно получиться. А пока найди еще вильскую девочку. Золотую.

— Теперь-то кому? — чуть не подавился Вожутер. — Если ей же, то золотой девочкой скоро станет она!

— Такова плата за мою глупость.

— А вы часом не влюбились?

— Сам-то веришь?

Жут решил промолчать. Но сдавалось ему, что влюбленность Редгора не за горами. Если днями и ночами думать о ледышке — глазом моргнуть не успеет и готов влюбленный идиот. Это он по себе узнал.

Опасаясь склок с соперницами, два дня перед охотой безвылазно сидела в комнате и читала, принесенный Терезией труд. Книга, рассказывающая о правилах поведения в свете, пригодился бы, если бы я собиралась оставаться баронессой, но в планах был побег.

Трусила ужасно, нервничала, еще и Свельда, принимавшая слухи близко к сердцу, переживала и ходила расстроенная.

— Леди Кризель, может, обойдется еще? — спрашивала с надеждой, хлопая грустными глазами. Я долго отмалчивалась, но на вселенскую печаль служанки надоело смотреть до чертиков.

— У тебя есть жених? — спросила ее, подходя к сути издалека.

— Есть, — кивнула она и тепло заулыбалась. — На праздник Урожая поженимся.

— Как замечательно, — восхитилась я, располагая к беседе. — А какой ты видишь замужнюю жизнь?

— Как какую? Большую семью! Чтобы детишек много. Дружную. И в любви…

— И чтобы муж верным был?

— А как же! — подхватила она.

— Ревнива?

— Бывает, — призналась. — Манос красивый. Высокий… — По ее счастливому взору поняла, что мысленно она уже на свадьбе гуляет и детей нянчит. — Лонта на него глаз положила, а он меня выбрал!

— А если бы ты узнала, что пока ты со мной, он к ней ходит?

— Что?! — вопрос вышвырнул Свельду из грез. Девушка нахмурилась, чаще задышала, сжала губы…

Я даже устыдилась, что так встревожила, зато погружение позволит ей лучше примерить мою шкурку.

— К чему говорю то… — поманила девушку пальцем и хлопнула ладонью по кровати. Она подошла ближе, и я шепотом продолжила. — Принц богат, хорош, да только и после свадьбы намерен волочиться за каждой юбкой.

— Но он же принц! — неожиданно горячо заступила за Олистера Свельда. Не ожидая такого двоедушия, я разозлилась на предательницу.

— Да чтоб тебе такой жених достался! — выпалила в сердцах.

Служанка едва с кровати не упала. Слезы потекли из ее глаз.

— За что вы так со мною? — заревела она.

— А ты со мною?! Я в поддержке нуждаюсь, а ты?! Себе такого не хочешь? Если его оправдываешь, представь себя на месте избранной!