Альтернативная история всего (СИ) - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 10

Он отчаянно махнул рукой. Было видно, что такая жизнь и самому ему надоела хуже горькой редьки.

— Зубов не чистим! Умываемся и то через раз, когда пьем. Нет у нас брадобреев! Нет и не будет!

— Будут, — успокоил его Ирокезов старший, голосом не обещавшим ничего хорошего. — Надо только поискать. Главное правильно вопрос поставить.

— Это как это?

— А вот это видел?

Он показал воспрянувшему духом морячку кулак.

— Да тут этим никого не удивишь, — отмахнулся тот от демонстрации. — Тут мордобой дело привычное. Одно слово — дикость.

— Ну, мордобой — мордобою рознь, — туманно сказал Ирокезов младший. Матрос только плечами пожал.

— Ладно. Ты давно тут бедствуешь?

— Полгода почти.

— Значит, кто тут что знаешь и кого где искать — тоже, — полувопросительно — полуутвердительно сказал папаша. Матрос опять пожал плечами.

— Да тут и нет ничего. Деревня вон там, — он показал рукой в сторону. — Вон там лес. Во-о-он гора огнедышащая. Вон море. Больше и нет ничего.

— А пещера с сокровищами? Тебе ее не показывали?

— Чего? — переспросил матрос. Он наклонился вперед, словно боялся ослышаться. — Чего?

— Пещеру с сокровищами, — простодушно улыбаясь повторил Ирокезов старший — Нет? Ну, а ты твердишь все. Тут, брат много чего еще есть.

Ирокезов старший пошел в сторону деревни. Следом пошел ничего не понимавший сын. Догнав отца, негромко спросил.

— Какая пещера? Какие сокровища? Кладоискатель нашелся…

— Какая пещера? Обычная. Раз есть гора, значит, есть и пещера. Сокровищ там, конечно, может и не быть…

Он обернулся и увидел, как матрос-погорелец побежал следом.

— Не люблю таких.

— Он теперь за нами хвостом ходить будет.

— Ну и пусть ходит. Нужен же нам провожатый.

Матрос догнал их и пошел, отставая на пару шагов.

— А вы-то как тут оказались. Потерпевшие что ли?

— Это от кого потерпевшие? — нахмурился Ирокезов младший. — Обычно от нас терпят.

— Крушение потерпевшие, — поправился матрос.

— Нет. Мы по собственной надобности путешествуем, — ответил Ирокезов старший укрепляя подозрения матроса. Опережая другие вопросы, что без сомнения висели у него на языке, сам спросил:

— А ты как тут оказался? Корабль потопил?

Матрос смотрел на него свысока.

— Да нет. Капитан с корабля выгнал.

— Это за что же нынче с кораблей выгоняют? — заинтересовался Ирокезов младший.

— За буйство, — матрос горделиво приосанился.

— Ну-у-у-у-у-у? — с ноткой интереса переспросил Ирокезов старший, — чего же ты такого натворил?

— Капитану ногу сломал.

Интерес к персоне погорельца у Ирокезова старшего пропал, увял, испарился. Он и сам как-то не так давно тоже сломал ногу Магеллану, когда тот пытался пройти на своем корабле мимо мыса Бурь без остановки, так что ничего необычного в это не углядел.

— Тю-ю-ю-ю. Хиба ж це буйство? Це членовредительство! — сказал он. Матрос увял.

Разговаривая на посторонние темы, они дошли до деревни.

Крытые пальмовыми листьями хижины стояли кругом. В просветах между стенами было видно, как там мечутся люди.

— А ихняя порода против нашей помельче будет, — заметил Ирокезов младший, разглядывая мужчин с копьями и дубинами.

— Расист, — поморщился отец. — Харч тут скверный. Понимать надо. Посмотрел бы я на тебя, проживи ты всю жизнь на ананасах.

Толпа жителей с дубьем вышла навстречу Ирокезовым. Герои остановились, разглядывая убогих противников.

— Копья мелкие, дубинки легкие… Может я один их… А? — предложил сын. Ирокезов старший не ответил сыну.

— Хинди руси бхай бхай, — произнес он волшебное заклинание, однажды крепко его выручившее в стране собакоголовых людей, что находилась на самом краю земного диска.

Там эти слова чудесным образом разрядили напряженную обстановку, однако тут это не сработало. Мелкими шагами туземцы приближались. Вождь, как и полагалось образованному военачальнику, болтался где-то позади.

— Не достать мерзавца, — сказал Ирокезов старший. — И поговорить-то не с кем…

— А ты попробуй. Крикни ему, — посоветовал сын, — мало ли… Вдруг да откликнется?

Мысль была признана не лишенной смысла.

— Вы, что драться хотите? — спросил Ирокезов старший.

— Моя твоя не понимай, — ответил вождь. — Моя твоя копьем тык-тык. Потом съедим. Всех.

— Грамотный, — отозвался Ирокезов младший. — Вон как чешет на латыни..

— Лучше сама костер ходи, — добавил вождь.

Чтоб его поняли совсем правильно, вождь пальцами показал, как надо идти к костру.

— Мы подумаем, — сказал Ирокезов старший. Он отошел к пальме и поманил к себе морячка.

— Как звать-то тебя?

— Ротшильд.

Ирокезов дальновидно (чтоб не убежал) положил погорельцу руку на плечо.

— Ну, что Ротшильд, плавать умеешь?

Тот еще ничего не понял, и смело ответил:

— Могу.

— А летать?

Морячок посмотрел на папашу как на безумца. И отрицательно закрутил головой.

— Ну конечно, — согласился с ним Ирокезов младший. — Это тебе не миногу за ноги держать.

— Сейчас научишься, — подтвердил папаша матросские опасения. — Немножко полетаешь, а потом поплаваешь, а когда вернешься, тут все устроится.

— Зачем?

— Пещеру с сокровищами только с воздуха и видно. Когда полетишь, смотри в сторону огнедышащей горы. Вон туда.

Морячек машинально посмотрел туда, куда указывал палец Ирокезова старшего. В этот момент Папаша ирокезов согнул пальму, прислонил Ротшильда к верхушке и отпустил импровизированный метатель. Дерево разогнулось и с коротким воплем «А-а-а-а» где-то на полдороги сменившимся криком «О-о-о!» тот взмыл в небо.

Туземцы как завороженные смотрели за полетом, и Ирокезову младшему ничего не стоило одним прыжком добраться до вождя и вытащить его к папаше.

— Ну и чья взяла? — спросил Ирокезов старший, не сомневаясь, что у вождя хватит ума дать правильный ответ на правильно заданный вопрос.

— Твоя взяла, — догадался вождь. — Только твоя отпусти моя. Моя может показать пещеру с сокровищами.

— А! Твоя моя понимай?

— Понимай.

— Пещеру Ротшильду покажешь, а мне от тебя другое нужно. Брадобреи есть?

— Какой такой брадобрей?

— Который бороду бреет.

— А что такой борода?

Взгляд вождя был честен, без лукавства и коварства. Ирокезов старший посмотрел на мужчин племени и понял, что тут нет брадобреев и никогда не было… Не нужны они тут были. Борода у островитян не росла.

Делать было нечего. Ирокезов старший отпустил вождя и тот незаметно стал двигаться к своему воинству. Видя расстроенное лицо отца Ирокезов младший спросил у туземцев.

— Ну и что, думаете, это вам так с рук сойдет? На ничего подобного! Я вас научу! Каждый мужчина на острове будет уметь бороду брить. Я вас всех в брадобреи запишу!

— Ты чего несешь? — мрачно сказал Ирокезов старший. — Какие брадобреи? Да он брить тебя начнет, да не по злобе, а от неумения зарежет…

— Ничего… Я их научу.

— Чтоб они друг друга перерезали? И не жалко тебе их? Не остров будет, а покойницкая.

— А ты их не жалей, папенька. Чего их жалеть. Они-то только в прибыли останутся. Брадобрей- хорошая профессия. На века. Я каждому из них такую профессию дам. И найду тех, на ком они без опаски учиться будут…

Три недели спустя на острове, который впоследствии назовут островом Пасхи, появились первые истуканы, над которыми трудились островитяне, оттачивая свое брадобрейское мастерство.

А еще несколько месяцев спустя чисто выбритые Ирокезовы вместе с Ротшильдом и его сокровищами отплыли от острова брадобреев, оставив после себя загадочные исполинские статуи и положив тем самым начало богатствам банкирского дома Ротшильдов.

Третий месяц Ирокезовы бродили по Египту без всякой цели, без маршрута — шли куда ноги несли. Пожелав смешаться с местными, они бродили по стране, добывая пропитание честным трудом — расчищая каналы и углубляя колодцы. Спрос на работу был — лето выдалось и жарким, и пыльным. Небольшие речки кое-где высохли настолько, что превратились в асфальтированные дороги…