Господин метелей (СИ) - Лакомка Ната - Страница 69

Клерки переглянулись, когда я поставила на стол шкатулку, полную серебряных монет. И через полчаса дом, в котором раньше жила моя мама, стал моим.

Правда уже после покупки один из клерков, который занимался оформлением документов, после туманных намеков и долгого покашливания сообщил, что прежний хозяин дома не смог в нем жить — то ли привидения, то ли злое колдовство было тому причиной…

Я заверила его, что не боюсь ни привидений, ни колдовства, и лицо у него вытянулось, но убеждать меня дальше он не стал.

Призрачные кони домчали меня до дома на площади, и я открыла замок.

Комнаты пришли в запустение, их давно не убирали, и в камине лежали горы золы. Но это даже обрадовало меня — работы много, и она отвлечет меня от тяжелых мыслей.

Конечно, я нигде не увидела следов пребывания моей мамы, но она жила здесь. Значит, и мне тут будет хорошо и уютно.

Сияваршан и Велюто перетащили мои вещи в одну из комнат.

— Хочешь, поможем с уборкой? — предложил Сияваршан.

Выглядел он уныло, и даже бородка повисла печально.

Велюто стал котом и ластился, просясь на руки. Я взяла его на сгиб локтя, пока осматривала дом.

— С уборкой я прекрасно справлюсь, — успокоила я призраков. — У меня огромный опыт в этом деле, благодаря мачехе и вашему хозяину.

— Близар дурак, — сказал Сияваршан мрачно.

— Он так решил, — ответила я, стараясь говорить равнодушно. — Будем уважать его решение. К тому же, вы знали, что я не собираюсь жить там вечно. Сразу был уговор, что уеду.

— Да, был, — пробормотал Сияваршан.

— Отсюда видна вся площадь, — сказала я, меняя тему. — Весь ледяной городок! Как чудесно!

— Слишком шумно, — проворчал Сияваршан, едва глянув в окно. — Дети галдят.

— Детские голоса — это хорошо, — возразила я, поглаживая Велюто по бархатной спинке. — Будет совсем не скучно.

— Зато нам будете невесело, — Сияваршан ковырял пальцем облупившуюся штукатурку. — Может, вернешься, малыш? Ты же знаешь Близара — у него в голове табун тараканов. Вот, втемяшилось ему что-то показать себя рыцарем. А ведь умирает за тобой, как мальчишка.

— Не будем об этом.

Велюто жалобно запищал, прижимаясь к моему плечу.

— Все, летите домой, — сказала я притворно-сурово, понимая, что еще чуть-чуть — и разревусь. — Передайте привет Аустерии с Фаларисом, я с ними даже не попрощалась.

Поцеловав Велюто в пушистую мордочку, я обняла и Сияваршана, а он смотрел на меня, словно до последнего не верил, что все вот так закончится.

— Счастливой зимы! — пожелала я им. — Все, вперед. Может, как-нибудь увидимся, когда наведаетесь в город за покупками.

— Это точно вряд ли, — угрюмо сказал Сияваршан.

Я смотрела в окно, как возле позолоченных саней появились два коня — белый и черный, и пустые сани покатили по улицам города, а потом пропали из виду.

Теперь мне предстояло научиться жить одной. Одной в огромном пустом доме.

Что ж, многим судьба не дает и этого. Так что грустить было и вправду грешно.

Засучив рукава, я принялась за дело.

Домашняя работа и в самом деле отвлекала. Я то и дело бегала в лавки, прикупая все, что нужно было для житья — сковородки, кастрюли, метлы и ведра. Торговцы, сначала говорившие со мной с опаской, вскоре сами начали предлагать товар и его доставку.

На улице мне кланялись совершенно незнакомые люди — дамы и господа, одетые богато, проезжавшие в добротных санях, запряженных прекрасными лошадьми. Я кланялась в ответ, стараясь не важничать, потому что понимала, что в этом заслуга Близара — меня охраняло его покровительство, пусть и на расстоянии.

Однажды утром я проснулась и, по-привычке выглянув в окно, чтобы полюбоваться ледяным замком на площади, обнаружила, что снежный городок обзавелся за ночь новой скульптурой.

Девушка в шубке и диадеме, с метлой и раскрытым мешком, приветливо улыбалась, приглашая взять подарки. И черты у этой девушки были моими — точь в точь.

Я смотрела на снежную Бефану и забывала утереть слезы. Близар был здесь. Совсем рядом. И он помнил обо мне. Стук в двери отвлек меня, я решительно вытерла глаза и отправилась открывать.

На пороге стоял Оливер. Веселый, с русыми кудрями, задорно торчащими из-под меховой шапки. Он держал корзину, полную колбас, желтых головок сыра, пшеничных булочек и прочих лакомств.

— Узнал о новоселье, — сказал он просто, — и сразу примчался. Здравствуйте, Бефана. Можно войти?

Я посторонилась, пропуская его.

— Как тут красиво и уютно, — похвалил он, оглядываясь. — Ваши слуги постарались на славу, — и тут же спохватился, протягивая корзину. — Вот, это на новоселье. Есть примета, что нельзя впервые приходить в дом без подарка. Хозяева не будут принимать с радостью.

— У меня нет слуг, — ответила я. — А вам в этом доме будут рады и без подарков, господин виконт. Не беспокойтесь зря.

— Оливер, — сказал он мягко. — Называйте меня по имени, если вам не трудно. И я настаиваю, чтобы вы приняли мой скромный подарок, — он торжественно вручил мне корзину. — Я был здесь лет пять назад. Отец хотел купить этот дом. Но тут было так пусто, почти страшно. А вы появились — и совершили чудо.

— Так уж и чудо, — сказала я, хотя похвала была приятна — я и в самом деле много сил положила, чтобы привести дом в порядок. Хотя бы жилые комнаты.

— Но то, что у вас нет слуг — это нехорошо, — заявил Оливер. — Я сам займусь этим, если позволите. Молоденькой девушке нельзя жить одной. Это опасно!

То, что он не заговорил про испорченную репутацию и правила приличия, было для меня большим облегчением. Я попыталась отказаться, но в конце концов согласилась на кухарку, дворецкого и горничную.

Оливер оказался человеком слова, и уже на следующий день мне были представлены трое слуг — все очень серьезные, почтительные, отлично знающие свое дело. Я сразу же оценила их труд — теперь мне не надо было разрываться между уборкой и готовкой, да и мужчина в доме внушал уверенность и спокойствие. Теперь я не боялась, что ночью нагрянут охотники за серебром, и у меня появилось много свободного времени, которое я могла тратить по своему усмотрению — кататься по городу на санях, посещать библиотеку, театр и модные лавки, заняться вышиванием — как и положено девушке моего возраста. Впервые я просто жила — без обязательств, наслаждаясь жизнью, предоставленная сама себе.

Близар оказался прав — я вдруг стала самой завидной невестой. Один за другим, мне нанесли визиты сначала соседи, а потом и вовсе незнакомые дамы и господа — всё очень вежливо, ненавязчиво, с пожеланиями доброго новоселья и советами, как получше обустроить дом. Потом полетели письма — приглашения на чай, на обед, на прогулку, на праздник или именины. И везде мне — тоже очень ненавязчиво — представляли молодых людей, которые вели себя так галантно и услужливо, будто я была принцессой крови. Но все это будто проходило мимо меня.

Да, жизнь стала такой, о какой можно было лишь мечтать. Но мне она казалась не настоящей. Словно я сплю и никак не могу проснуться. И сон — совершенно безрадостный, монотонный, серый. В котором совсем нет белизны и сверкания зимы. Как будто Бефана приехала в город, оставив сердце и чувства там — в мрачном замке на холме.

А спустя две или три недели приехал особый гость. Вернее, гостья. Дворецкий объявил о прибытии госпожи Антонелли, и я, собиравшая в гостиной букет из свежих цветов, купленных в королевской оранжерее, попросила поводить ее в комнату.

Мачеха приехала одна, и сразу же цепким взглядом окинула мое новое платье — голубое, в северную клетку, с отложным воротником из кружев, сама простота которого говорила о его цене.

— Смотрю, тебя выставили, но заплатили за услуги щедро, — сказала мачеха без приветствия. — Значит, ты понравилась колдуну.

— Да, заплатили щедро, — сказала я ровно.

Что-то произошло в моей душе, потому что в этот раз колкости мачехи не достигали соей цели. Я смотрела на нее — на совершенно чужую женщину, почти незнакомую, и не чувствовала ничего. Ни злости, ни раздражения, ни обиды. Только усталость и желание поскорее выяснить, в чем причина приезда, и расстаться. Лучше бы — навсегда.