Дон 3. Клан (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 69

Вот так я сидел и медитировал, осторожно и нежно расширял каналы, по крайней мере вскрыл все восемнадцать основных и тридцать шесть вспомогательных. Каждое вскрытие это не слабую боль пережить приходилось, как в момент дефлорации. К счастью прошло всё удачно и на удивление легко, видимо у парня была предрасположенность к пси-силе, хотя одарённым, как я уже говорил, тот и не был. Мой резерв заполнился где-то процентов на десять, хотя я всего час медитировал, поэтому встав на ноги, решил искупаться и одежду постирать, а то от неё отчётливо попахивало, а рядом урчал ручей, как замер. Включив ночное зрение, ещё ночь была, на горизонте только-только просветление стало проявляться, я рассмотрел два десятка мужиков с дубьём, саблями, были мечи и другое оружие. Явно банда подбиралась. Поэтому я громко сообщил:

- Бандиты от ручья идут!

- Что вокуешь? - спросил часовой неподалёку, но почти сразу его заглушил рёв пошедших в атаку тятей.

Часовой у лошадей упал, самострелом его в шею подстрелили, но караванщики уже вскакивали с оружием в руках, с которым спали, и встретили татей как надо, заняв оборону внутри повозок. Я же откатился за ближайшую повозку и пережидал бой, с любопытством крутя головой. Хм, а может и не зря меня сюда отправили, даже интересно стало. Да, решено, мне тут нравится. Пока нравится.

Вокруг стоял шум драки, азартные крики, удары металл о металл, или металл о дерево, стоны раненых, и другие шумы, обычно сопутствующие подобным дракам. Тут с внешней стороны от охранного ограждения, то есть у повозки под которой я прятался, мелькнули чьи-то ноги, в добротных портках, сапоги коричневые, сверху виднелся кончик ножен боевого ножа. Похоже ворог, все свои с внутренней стороны. Рядом вроде никого, так что выкатившись наружу, я подбил неизвестного под колени, и когда тот начал заваливаться на спину, выпустив в небо арбалетный болт, то ударом ребром ладони по горлу, вырубил того, не убил. Быстро отстегнув поясной ремень, вырвав тот из-под тела, застегнул на себе, слегка болтался, нужно новую дырку проковырять, но некогда, сорвал также с плеча длинный ремень с колчаном полным болтов, и я стал взводить арбалет. Сделал это легко, используя пси-силу, работал в первый раз, но справился, наложил болт, и прицелившись, выбрав самого здорового татя, что махал огромным бревном, который видимо сам считал оглоблей, как пропеллером, раскидав уже троих защитников, что отлетели поломанными куклами, выстрелил. Мелькнув, болт вошёл в грудь здоровяка, пробив ватную стёганную куртку, да глубоко, только хвостовик торчал. Тот постоял, пошатываясь, я искоса за ним приглядывал, перезаряжая арбалет, но всё же упал. Это вызвало заметные волнения и испуг среди татей, те дрогнули, похоже я главаря убил. А нет, вот один из бандитов стал команды раздавать, это главарь, а здоровяк скорее всего знамя победы, тот кто прорывал линию обороны, батыр, или богатырь у них. Если у бандитов есть такое понятие. Второй болт полетел в главаря. Наповал, болт также вошёл в грудь. Это и решило дело, остальные рванули кто куда, я успел выстрелить в третий раз, болт сбил с ног парнишку лет шестнадцати, в поясницу попал, тоже наповал, а остальные разбежались. У повозок лежало с десяток татей, убитых и раненых, примерно с только же было и среди защитников.

Преследовать те не стали, а перебираясь через повозки, быстро осматривали тела татей, без затей добивая раненых. Сам я быстро раздел своего пленника донога, кулем сложив одежду и обувь, потом сев в его изголовье, положил ладони на виски, и стал скачивать знание язык. Это одно из того чему меня научил Арг, только тут одна проблема, донор языка умирает от обширного кровоизлияния в голову. Не самая приятная смерть для донора. Так что караванщиков на это дело пускать нельзя, а татя не жалко. Хм, так он три языка хорошо знает? Берём все три. Пятнадцать минут я просидел, и очнулся, с сильной головной болью, когда меня затеребили за плечо. Я уже хорошо понимали все три языка, но нужна практика. А языки довольно интересные. Основной турецкий. Потому как тать был турком, татарский, тот долго в Крыму прожил, ну и русский. Причём не простой тать, ранее тот толмачом и писарем при крупном турецком купце был. По виду русак, но всю жизни в Османской империи жил, вот и выучился. Точнее выучили, тот и отрабатывал у купца долг. Я не запоминал его жизнь, так пролистал ради интереса. Уже тут на Руси он убежал от купца, гнилой человечишка, вступил в банду татей и второй год разбойничал. Стрелял тот хорошо, самострельщиком был, и не арбалет это был, а самострел, как его на Руси называют. А вот время не такое и древнее как я думал. Уже шестнадцатый век, пистоли и пушки известны, просто в банде и караване ими никто не пользуется. Бояться грохота при выстреле. Банда разместилась в крупном селе, схрон в лесу рядом с селом, там на заимке награбленное держат, позже в Новгороде распродавая. И да, тут земли Мурома, до города не так и далеко, вёрст с полста. Это всё что я выяснил из памяти татя. Сейчас тот бился в судорогах, из носа и рта кровь хлестала.

А тряс меня за плечо здоровый такой воин седоусый, что внимательно меня изучал.

- Справный отрок, - сказал тот, распрямляясь и приглаживая усы. - Твоих четверо?

Понимал я того отлично, но отвечал медленно, ещё привыкая к местному русскому.

- Да, дядька. Этот, тот здоровый с лесиной, главарь и там ещё в спину одному убегающему попал.

Тот стоял рядом один, другие делами занимались, раненых перевязывали, часть убежали за татями, что умудрились часть табуна увести.

- Значит всё правильно, - кивнул тот продолжая поглаживать усы. - Ты холоп купца Хворостовского. По Правде взяв в руки оружие можешь стать воем. Или вернёшься в холопы?

- Нет, не вернусь.

- То добре. Кузьма Иванович Правду чтит, так что отныне из свободных воев ты. Можешь в боевые холопы пойти, когда подрастёшь и воинское ремесло усвоишь. Или в свободные, в варяги, как мы. Хм, ловко ты из-под повозки выкатился и этого татя уложил, не ожидал… Тела побитых тобой ворогов не трогали. Всё что с них по Праву твоё.

- Благодарю.

Встав, я и поклонился. Тут такие правила, и не мне их менять. Тот ушёл, продолжая командировать охраной каравана, а я так понял, что воин начальник охраны, подрядился со своими воями сопровождать купца. Причём судя по двум девушкам и матроне, ехал тот супругой и дочерями на выданье. С ним было несколько слуг и холоп Прошка, он помощник конюха, да и вообще для всего использовали. Это я услышал от караванщиков, которые дивились что Прошка побил татей. Ранее за ним подобного не замечалось, трусоват, и связать всё дважды два было не трудно. А пока, когда воин уходил, я пытался удержать тяжёлый ремень, который скользил по бёдрам к ногам. Плюнув. Поднимая ноги по одной, вытащив их из пояса, и продев через голову, надел ремень наискосок, от правого плеча к левому боку. На ремне было два ножа, один большой боевой, и небольшой обеденный, а также небольшой подсумок, в котором кроме удавки ничего не было. Да и кошель отсутствовал. Видимо тати оставляли их у схрона. Похоже те не ходят грабить со своими деньгами, надеясь на чужие. Вот ведь гады.

Медлить я не стал, одежду и обувь татя свернул в тюк, используя как узел его синий кафтан, убрав всё внутрь, а к телу уже спешили двое, кажется возничие, чтобы утащить труп. Сам я быстро обыскал три остальных тела, снимая не запачканную кровью одежду и обувь, вырезая и отмывая от крови болты. Все три в телах были, не пришлось выискивать. У подростка, убитого последним, обуви не было. А так неплохо прибарахлился. Кстати, боевой нож с того здоровяка я подарил купцу. Мне шепнули что так полагается, по Правде. Дар тот поронял, подобрел лицом. Сам он ранен был, лезвие сабли распахало руку. Но татя, что на него напал, тот победил, смахнул голову с плеч. С его тела уже сняли трофеи и передали ему. Осмотрев одежду, я оставил себе добротные портки и сапожки арбалетчика, они чуть больше, но фактически мой размер. Рубаху, кафтан тоже с арбалетчика, эти куда больше, ушивать нужно, шапку с главаря, ремень с ножами, исподнее брать не стал. А всё остальное продал купцу. Тот выплатил две серебряные монеты и двадцать шесть медных. Кошель бонусом пошёл, я его к ремню привязал. Глава охраны каравана, что присутствовал при продаже, кивнул, цена была неплоха, средняя, я тоже пользуясь знаниями толмача прикинул, нормальная цена. У главаря только сабля ценной была, видно по отделке непростому ранее хозяину принадлежала, может и дворянину какому. Лезвие настоящий булат, довелось ранее видеть, знал как тот выглядел. Её я оставил себе.