Карт-Бланш для Синей Бороды (СИ) - Лакомка Ната - Страница 80

- Не верю, что слышу это, — медленно сказала я. — Ты хотел жениться на леди Милисент, уже будучи женатым на мне, а потом избавиться от нее, чтобы жить со мной?

- Отличный план. Жаль только, что Милли все испортила.

- Испортила?! На что ты рассчитывал, Реджи, затевая эту безумную подлость? Что я соглашусь подыграть тебе?

- Ты уже играешь по моим правилам, — сказал он ласково и потянулся потрепать меня по щеке, но я резко отвернулась. — Жена всегда и во всем должна поддерживать своего мужа.

- Мой муж — Ален де Конмор.

- Скоро он будет бывшим мужем, — спокойно пообещал Реджи.

- Ты сошел с ума. Одумайся, пока не поздно.

- Одуматься?! Когда я в шаге от цели?

В дверь постучали, и Реджи поспешил отойти от меня.

Вошла Барбетта с грелками, а следом за ней служанка внесла поднос с чашками и заварником.

- Миледи нужно уложить в постель, — сказала Барбетта.

- Оставь грелки — и уходите обе, — велел Реджинальд. — Миледи уже пришла в себя и в помощи не нуждается.

Служанки посмотрели на меня, но я сидела в кресле, ссутулившись, и лишь кивнула.

- Мы будем поблизости, — объявила Барбетта. — Если миледи что-то понадобится…

- Если миледи соизволит, то позовет вас, — Реджинальд выпроводил обеих служанок и запер двери.

- Тупые слуги, — прошипел он. — Но теперь нам никто не помешает.

- Они не тупые, — сказала я. — Они тоже люди, равные тебе и мне. Зачем ты так поступил с Пеле? За убийство благородной дамы его казнят.

- Всегда приходится кем-то жертвовать, — сказал Реджи мягко. — Он мог помешать — все время крутился возле тебя. Не думай о нем, Бланш. Лучше думай о себе. И о Гюнебрет. И просто делай, как говорю.

Гюнебрет… Я не имею права рисковать ее жизнью. Ален не простит, если с ней что-то случится.

— Да, — прошептала я, — я все сделаю, как ты хочешь… Только не причиняй ей зла…

- Вот это уже моя Бланш, — сказал Реджи с удовлетворением. — Добросердечная, которая заботится о других больше, чем о себе.

Он начал расстегивать верхние пуговицы камзола, и я испуганно вжалась в спинку кресла — нет, лучше умереть, чем…

Но Реджи не стал раздеваться. Он вытащил из-за подкладки крохотный стеклянный флакон, полный темно-красной жидкости — рубиновой на просвет. Опять опустился передо мной на колено и вложил флакон в мою ладонь.

- Приготовь шоколадные конфеты, — сказал он, — а в начинку добавишь вот это.

- Что это? — еле выговорила я.

- То, о чем ты догадалась. Этот яд — привет от Сильвани. Забавно, но он предоставил его мне совершенно бесплатно, едва узнал, для кого оно предназначено. Конечно, неслыханная щедрость с его стороны — этот яд продается по каплям, и за каждую платят золотой монетой, но Сильвани растерял всех своих клиентов в Ренне…

- Это из-за меня! — сказала я отчаянно. — Я пригрозила ему, что подам жалобу королю. Пусть мстит мне, а не милорду! Это ведь я помешала ему, а не милорд!

- Да, ты всегда мешалась под ногами… — произнес Реджи. — Кушанье лотофагов должно было убить графа медленно, и никто бы ни о чем не догадался, но ты сожгла все запасы — как безрассудно. И еще постоянно таскалась за графом ночами, иначе я бы давно его прирезал.

- Однажды ты уже пытался это сделать и не смог, — сказала я. — Второй раз у тебя бы тоже ничего не вышло.

- В тот раз ему повезло, — сказал он, заставляя меня сжать в ладони флакон. — Но ты права — яд надежнее. Ну что? Пора помочь графу воссоединиться с его покойными женами и невестой? Ведь этот многоженец так всех любил! Наверное, скучает в разлуке. Тем более сладкой будет смерть от лакомства, которое приготовишь ты. Ведь он любит и тебя. Верно, Бланш?

- Ты не знаешь его, поэтому так говоришь, — я сделала последнюю попытку вразумить Реджи: — Отступись! Покайся! Граф не станет наказывать тебя жестоко, если отпустишь его дочь!

- Не обсуждается, — Реджи указал мне на дверь. — Готовь свои конфеты, Бланш. И пусть они будут самыми лучшими из того, что ты когда-либо готовила.

Я молчала, и слезы душили меня. Вот так все закончится? Вот так?!

- Не будь таким жестоким, — попросила я. — Если у тебя хоть какие-то чувства ко мне, то пожалей, не разрушай мою сказку. Потому что только сейчас я начала жить, как в сказке.

Причем тут сказки, Бланш? — спросил он, хмурясь.

- Неужели ты не видишь, что я люблю его? И что не буду без него счастлива?

Он молчал долго, бледнея и все крепче сжимая губы. Надежда затеплилась в моем сердце: сейчас он одумается и откажется от очередного убийства…

- Не обсуждается, — он тряхнул головой и сделал знак, чтобы я поднялась из кресла.

- Этой сказке конец, Бланш. Да и вообще — оставь сказки глупцам, пусть они обманываются. У нас с тобой будет счастливая настоящая жизнь, а наши дети наследуют Конмор, и не пытайся отговорить меня от этого. И препятствовать тоже не пытайся. Дороже выйдет.

Перемешивая какао и добавляя в него по капле сливки, я спиной чувствовала взгляд Реджи. Он лично наблюдал за тем, как я готовлю конфеты, проследил, чтобы вишни были замаринованы в вине, в которое я сама должна была добавить яд. Мне казалось, что он испытывал извращенное наслаждение от того, что Ален будет убит моими руками.

Готовя смертельное лакомство, я мучилась мыслью — что предпринять? Как спасти графа? Как подать ему знак, что над ним и его близкими нависла опасность? Неужели небеса будут столь жестоки, отобрав нас друг у друга?

Я могла разлить яд или выпить его сама, чтобы лишить Реджи оружия, которое он может использовать против графа. Но что это изменит? Гнев Реджи обрушится на бедняжку Гюнебрет. А если я выдам предателя местному судье — вдруг Реджи и под пытками промолчит о том, где прячет дочь графа? Тогда доказательств его вины не будет, а Гюнебрет… точно погибнет. Или моя смерть… я невольно замерла, облокотившись на стол и на секунду зажмурилась. Кого спасет моя смерть? Никого. Она только отсрочит месть Реджинальда, но вряд ли заставит от нее отказаться. Если я умру, то Ален так и не узнает, кто столько лет и такими хитрыми путями добивался его смерти. Пройдет время, Ален захочет жениться снова, и кто знает — вдруг следующая жена окажется идеальной сообщницей для Реджи? К тому же, Гюнебрет… С моей гибелью она станет всего лишь нежелательной свидетельницей, свидетельницей предательства Реджи. И тогда он точно убьет ее.

Нет, я должна придумать что-то другое.

Прозрение пришло неожиданно, и у меня даже задрожали руки от волнения и душевного напряжения.

Он должен понять, он увидит — и поймет.

Я залила конфеты в формы и поставила охлаждаться.

- Через час они будут готовы, — сказала я Реджинальду.

- Ты молодец, — он тепло мне улыбнулся. — Теперь можешь отдохнуть. Слишком много на тебя свалилось за последнее время.

В понимании Реджи, отдыхом было мое заключение в собственной спальне.

- Я очень рад, Бланш, что ты приняла разумное решение, — сказал он, проводив меня до комнаты. — Здравомыслие никогда тебе не изменяло, за это я тебя люблю еще больше.

Кивнув в ответ, я молчала, сложив на животе руки и ожидая, когда Реджи уйдет. Он и в самом деле ушел, и услышала его голос, когда он распоряжался об охране для меня. Наверное, все же, боялся, что здравомыслие может мне изменить.

Теперь мне оставалось только молиться и ждать спасения.

Несколько дней прошли, словно в кошмарном сне. Меня выпускали из комнаты, и Реджинальд самолично сопровождал меня везде и всюду, ревниво оберегая от внимания слуг. Когда я заговаривала про падчерицу, он кратко отвечал, что пока я послушна, Гюнебрет жива. Когда же начинала разговоры о том, что лучше бы ему покаяться и оставить злые дела, Реджинальд смотрел на меня насмешливо и советовал вернуться к хозяйственным делам, как и подобает женщине.

- Ты ведь не каноник, Бланш, — говорил он. — Поэтому оставь проповеди. Не забудь сказать слугам, что леди Гюнебрет отправилась погостить в Ренн, с разрешения милорда графа, и вернется нескоро.