Никому не скажем (СИ) - Резник Юлия - Страница 27

Достаю из кармана телефон и быстро набираю Еве: «Разреши мне дать ему в глаз». Она косится на загоревшийся дисплей и снова, как тогда у меня в спальне, закусывает губы. Сгребает с парты трубку, медленно, стараясь не привлекать к себе внимание, опускает руку под стол и быстро-быстро набирает ответ: «Он того не стоит. Но спасибо».

Качаю головой, глядя в ее улыбающиеся глаза, и снова набираю: «Ты и сама классно его заткнула». Ева улыбается шире и откладывает телефон, давая понять, что нам следует вернуться к учебе, но я не могу! Меня раздирают эмоции, и мне нужно выплеснуть их, чтобы не взорваться. Недолго думая, я набираю всего одно слово «люблю», нажимаю «отправить» и замираю, как смертник в ожидании исполнения приговора. Ева опять подтаскивает к себе телефон.

Залипает на нем, резко вскидывает ресницы и касается ладонью сердца.

Я самый счастливый сукин сын на Земле.

Ева. Настоящее.

К счастью, мне не приходится изворачиваться и юлить. Женька, сам того не зная, развязывает мне руки, отпросившись с ночевкой к другу на выходные. Так что уже утром следующего дня, не давая себе шанса включить заднюю, я сообщаю Киту, что вечером пятницы буду свободна. Он отвечает коротким «ок». А чуть позже присылает сообщение с указание адреса и времени встречи. Вот тогда до меня в полной мере доходит, во что же я на самом деле ввязалась.

Куда только девается мой идиотский кураж? Я всерьез задумываюсь о том, а не переоценила ли я свои силы? На что вообще рассчитывала, глупая? Неужели думала, что Кит захочет узнать, для чего мне эти деньги? Неужели надеялась, что после этого он передумает и сможет… наконец, сможет разглядеть во мне что-то большее? То, что разглядеть раньше не смог… Не сумел! Неужели рассчитывала, что он откажется от возможности меня трахнуть и убережет нас от ошибки, о последствиях которой я даже думать боюсь?

Нет. Нет… и нет! Ничего подобного. Он все так же слеп. Чуда не произошло, хотя время чудес уже так близко! Кит просто покупает меня. Покупает, как какую-то шлюху. А я… знаете, я даже не обижаюсь. Потому что сама себя ему предложила. Потому что мне самой это надо, как воздух. Так уж вышло, что больше всего человек всегда хочет то, что не может получить. Совсем скоро я получу Кита. И тогда, ну, мало ли… Вдруг переболею им? Излечусь…

Выздоровею. Вдруг это на самом деле случится? Вдруг мне хоть так удастся избавиться от чувства одиночества, которое преследует меня после смерти мужа? Вдруг это поможет хоть на время заполнить образовавшуюся в душе пустоту, которая с каждым прожитым днем расползается все сильнее, так что еще чуть-чуть, и я вся ею стану?

Рабочая неделя проходит, словно в тумане. Сейчас спроси меня, что происходило в те дни — не отвечу. Как будто это все было не со мной. А утром пятницы у меня начинается паническая атака. Я вдруг понимаю, что совершенно не готова к нашей встрече. В голове вертится извечный женский вопрос, что надеть? Как ему понравиться? И это глупо, наверное, учитывая нашу ситуацию, но для меня дело чести — выглядеть на все сто. Пусть видит, что потерял.

Разменял по мелочи. Пусть локти кусает.

Хотя… о чем это я? Ничего он не поймет. Ни-че-го.

Выпроваживаю Женьку и надолго залегаю в ванную. Скраб на все тело, лосьон. Педикюр и маникюр обновлён накануне. Тело — идеально гладкое. Надеваю кружевной черный комплект. Чулки… Оборачиваюсь к зеркалу. К счастью, после родов моя фигура не слишком изменилась, разве что грудь стала чуть тяжелей, но это еще никого не портило. Словом, ничего нового я не вижу, но почему-то совершенно не могу узнать себя в отражающейся от поверхности зеркала женщине. А может, так даже лучше? Это не я… Все, что произойдет — будет не со мною.

Медленно тянусь рукой за платьем. Черным, глухим, под самое горло, и спускающимся ниже колен. Никаких вызывающих тряпок. А вот красной помаде… да. Той женщине в зеркале — она очень идет.

Кит предлагал прислать за мной машину. Но я отказалась. Зная, что смогу в любой момент от него уехать, я чувствую себя свободней. Мне нужна моя машина. Сажусь, пристегиваю ремень, еду… Телефон мигает сотнями сообщений, но я игнорирую их все. Паркуюсь. Вскидываю взгляд, в попытке угадать, где окна квартиры Кита… На лобовом стекле туда-сюда ходят дворники, счищая подтаивающие снежинки, и я думаю о том, что если снегопад не прекратится в ближайшее время, машину мне придется откапывать.

Снова тренькает сообщение. Но в этот раз что-то заставляет меня взглянуть на экран. Это Юлька. Шлет мне Степкины фотки и обзывает колдуньей за то, что мне удалось так быстро найти деньги на его лечение. Степка с мамой уже прилетел в Кельн и даже успел устроиться в больнице. И знаете, робкая надежда в его глазах дорого стоит. Я судорожно втягиваю воздух и заставляю себя выйти навстречу вьюге. Погода просто волшебная. Меня настигает детский, обычный в преддверии Нового года восторг. Сейчас такой неуместный…

Тряхнув головой, бреду к подъезду. Набираю код домофона, и спустя пару секунд дверь передо мной распахивается.

Поднимаюсь на лифте, а внутри что-то тикает, будто я проглотила бомбу с часовым механизмом, в котором уже начался обратный отсчет. Кит встречает меня в домашних изрядно поношенных низко сидящих на бедрах шортах. И все… больше на нем ничего нет.

— Привет, — сглатываю я.

— Привет. Проходи.

Он не предлагает мне помочь раздеться. Я скидываю с плеч шубу и растерянно оглядываюсь. В минималистичном дизайне огромного холла я не вижу хоть чего-нибудь похожего на шкаф. Наконец, Кит забирает у меня шубу, нажимает на какой-то невидимый рычаг, деревянная панель отъезжает в сторону, открывая моему взгляду шикарную гардеробную.

— Пойдем…

Послушно плетусь следом. В неуютной тишине квартиры мое сердце стучит оглушительно громко. Кит толкает тяжелую дверь, щелкает выключателем, и мы оказываемся прямехонько в спальне. Неожиданно. Я надеялась, что это будет не так… в лоб. Озираюсь по сторонам, но взгляд каждый раз возвращается к огромной, застеленной покрывалом винного цвета кровати.

— Хм… ты что же, даже выпить мне не предложишь?

— А ты хочешь выпить? — вздергивает бровь Кит.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Смотреть на него, такого красивого — нет сил. Он манит меня, несмотря на всю дикость ситуации, в которой мы оказались. Я хочу коснуться его. Провести подушечками пальцев по ребрам, очертить кубики пресса и выпуклые косые мышцы живота…

— Тебе не кажется, что для девушки, которая проповедовала трезвый образ жизни, ты слишком много пьешь? — иронично интересуется Кит, все же подходя к бару.

— Я уже давно не та девушка.

— Я заметил. Вина?

— Пожалуй.

Установившуюся тишину нарушает сначала легкий «чпок», с которым Кит откупоривает бутылку, а затем звук льющейся в бокал жидкости. Залипаю на уверенных движениях его рук. Кит заканчивает и протягивает мне бокал.

Подхожу ближе, чтобы его забрать. Ноги дрожат, и мне приходится контролировать каждый свой шаг. Наши пальцы встречаются. Я забираю бокал и тут же осушаю его в несколько жадных глотков. На стекле остается след от помады.

Взгляд Кита темнеет.

— Разденься, — командует он и, в несколько размашистых широких шагов преодолевая комнату, плюхается задницей на кровать.

— Ч-что?

— Разденься!

Тянусь за бутылкой. Пожалуй, мне не помешает еще один бокал.

— Нет! — звучит за спиной резкий окрик. Почти как «фу» собаке, понимаете? Руки дрожат сильней. Я оборачиваюсь, презрительно вздернув бровь. Это презрение — единственная защита, которую я могу себе позволить прямо сейчас. — Хочу, чтобы ты оставалась вменяемой, когда я тебя буду трахать, — поясняет Кит.

Окей. Хорошо… Я принимаю вызов. Гордо вскидываю подбородок, как будто мне и правда есть чем гордиться, и стаскиваю платье. Красиво не получается. Слишком замысловатый фасон. Но уж как есть. Отбрасываю в сторону ставшую ненужной тряпку и, заставив себя открыть глаза, тянусь к бретелькам на лифчике.