Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов - Страница 81

– Княжич, а как же так выходит? Это, что ли, наш старейшина нам неверную цену сосчитал?

Да! Похоже, он действительно думает то, что он привёз – руда.

– Всё он, верно, вам сосчитал! Да только это цена чистой руды, а не этого хлама, – при последних словах я ткнул носком ботинка привезённую им бесформенную кучу земли с редким вкраплением бурых камушек руды.

Уловив на себе всё ещё лишённый разумности взгляд мужика пояснил:

– Привезённую тобой землю я покупать не буду. Мы покупаем только эти бурые камешки, очищенные от земли и желательно промытые.

До мужика, наконец, дошло, кряхтя, усевшись на колени, он стал отделять «зёрна от плевел». Подобных этому случаю происходило множество, чудаков на Руси всегда хватало, я был далеко не одинок.

Шведскую железную руду «по первой воде» обещались доставить немцы и некоторые русские купцы, плавающие до Готланда и Стекольна (Стокгольма). Импортная руда требовалась мне, прежде всего для производства более качественных стальных инструментов, арбалетных дуг, клинков.

Вообще же, главной проблемой был острый дефицит гидравлических мощностей. Механизированы были лишь работа воздуходувок, да некоторых молотов. А в «обогатительном цехе» на Ильинке вообще господствовал сугубо ручной труд. Здесь рабочие по–прежнему поднимали железные отливки при помощи блоков, и дробили уже обожженную руду, доводя её до состояния порошка. Затем полученный порошок ссыпался в жёлоб и промывался – вода уносила лёгкие частицы пустой породы. И все эти действа рабочие производили под лёгким навесом, считай, что на открытой площадке.

Но это всё лирика. Прознав про первую плавку, не смотря на промозглый вечер, у доменной печи собралось полным–полно какого–то левого народа. Всех их пришлось разгонять. Остались только, помимо наёмных рабочих и пайщиков, некоторыми из моих дворян, да князь с ближними воеводами.

Дождавшись отмашки поставленного пайщиками управляющего предприятием, рабочие шустро покатили тачки с рудой и углём. Двигаться им приходилось по плавно вздымающемуся вверх настилу. Поднявшись на высоту, они опрокидывали содержимое тачек прямо в доменную трубу и порожняком спускались вниз, чтобы заполнить их снова. Наконец загрузка была закончена.

– Поджигай! – во всю мощь своих лёгких проревел управляющий.

Помощники метнулись исполнять его приказ. В доменной печи характерно загудело разгорающееся пламя.

– Воздух! – прокричал управляющий так, что у меня возникло ощущение что ему и впрямь не хватает для дыхания воздуха.

В этот ответственный момент я едва сдерживал себя, чтобы не захихикать, до того лица окружающих были серьёзны, как будто они не печь, а водородную бомбу испытывают.

По команде «воздух» люди не упали ничком на землю, как я это подспудно ожидал, потому, как у меня эта команда ассоциировалась с заходом вражеской авиации для пулемётно–бомбовых ударов по наземным целям. Но нет, подмастерье с помощью рычага открыл затвор желоба, по которому начала поступать вода на колесо, вращающая вал. Опять же, регулируя сток воды, можно усиливает или ослаблять дутьё, а вместе с ним и пламя. Другие рабочие в это время уже успели подключить приводы от валов к мехам. Последние сразу ожили, стали закачивать кубометры воздуха в печь. А из трубы в тот же момент брызнул фонтан дыма и искр. Управляющий отреагировал мгновенно, ещё сильнее, хотя казалось, куда уж громче, он заорал.

– Газы!!!

У меня от услышанного сразу заболел живот, а тело начало уже заметно сотрясаться от, наверное, всё же, истеричного смеха.

Доменную трубу удалось перекрыть с большим трудом и риском для жизни. Злыдарь – главный княжеский воевода даже пожертвовал щитом одного из своих воинов, чтобы рабочий, перекрывающий задвижку на трубе, смог бы защититься от брызжущих из неё искр.

Перекрытым задвижкой в трубе доменным газам ничего не оставалось делать, как начать поступать в услужливо для них открытые воздуховоды нагревательных печей. По команде «факел», газ в одной из печей был подожжён и теперь уже процесс пошёл в полной мере.

Периодически верхняя крышка домны открывалась и в неё, заранее определённой пропорцией, засыпались требуемые ей ингредиенты: уголь, руда, известняк.

Уже утром, с первыми лучами солнца, разбили располагавшуюся на дне доменной печи «летку» и из неё тут же стал вытекать расплавленный чугун. Он стекал по желобу, разделяясь на два потока. Первый вёл к приготовленным формам, предназначенных для выплавки чугунных изделий. Второй поток расплавленного чугуна стекал, к последовательно стоявшим одна за другой, пудлинговым печам. Как только печь заполнялась, то проход в неё тут же блокировался, и чугун начинал заполнять следующую в очереди печь.

Управляющий орал на своих подчинённых просто мама не горюй! Несмотря на неоднократные тренировки, воцарилась неимоверная суета, люди начинали сбиваться с ног, напрочь позабыв кому куда бежать и что делать. Только проснувшийся от шума–гама Перемога (князь со своими воеводами вечером отправился спать, обещаясь прийти по–утру) смог быстро навести порядок, успокоив затрещинами самых суетливых вместе с наводящим панику управляющим.

Пришлось и мне вмешаться, не выбирая при этом выражений.

– Шлак потёк! – что есть сил, закричал я. – Сукины дети! Перекрывайте желоб! Чугун с дер…мом не смейте перемешать! А то на выходе го…но получите!

Слава Богу, успели отсечь шлак.

– А «летку» обратно кто за вас забивать будет? Перемога что ли?

Стоило моему пестуну недобро нахмурить брови, как эта, в общем–то, довольно сложная процедура, прошла на удивление легко и быстро. Откуда не возьмись и князь со своими ближниками нарисовались, заворожённо рассматривая льющиеся потоки расплавленного металла.

Впрочем, на них я не обращал ни малейшего внимания. Как только всё это фееричное действо началось, я, как неугомонный бегал от одной печи к другой, раздавая направо и налево указания.

Даже Перемога не смог успокоить княжича, так как был неоднократно послан по различным сексуальным маршрутам. Он с удивлением наблюдал за кардинально преобразившимся княжичем, с губ которого то и дело срывались различные наставления мастерам и рабочим:

– Не хлопай глазами, отливай!

– Следи за отжигом!

– В формы заливай!

Князь со своими ближниками, наблюдая за происходящим лишь диву давался. Творящаяся вокруг суматоха могла легко заворожить и гораздо более подготовленных людей, что уж говорить о людях средневековья. Все «великосветские» зрители – князь, его воеводы, княжича дворяне, не принимающие участие в производстве, просто стояли столбняком, футурологический шок или как это называется?

Не успел опомниться, как в домне скопилась новая партия чугуна – выбили летку – и всё с начала! Только в этот раз расплавленный чугун потёк не направо, к пудлинговым печам, а налево, к литейным формам. Это партия чугуна должна целиком пойти лишь на чугунные изделия (чугунные котлы, сковороды, мельничные жернова), а следующая будет направлена в пудлинговые печи, и соответственно пойдёт на железные изделия. И так будет чередоваться из раза в раз.

Само название «пудлинговые печи», я естественно поменял, на более удобоваримое для русского слуха – «отражательные/пламенные печи», в той российской истории именно так они и назывались. В этих печах, в отличие от тех же кричных горнов, было разделено рабочее и топочное пространства пламенной печи, с целью изолировать чугун от топлива во время передела. Рабочее пространство отделялось от топочного с помощью так называемого «пламенного порога», предохраняющего находящийся в ванне металл от непосредственного влияния топлива, и в частности от такого вредного процесса как переход серы из топлива в металл. Расплавленный металл в ванне непрерывно перемешивался, для улучшения процесса шлакообразования. Для усиления тяги, эти печи были оснащены длинной дымовой трубой и не требовали воздуходувного оборудования. Топливо, забрасываемое на железные колосники, могло использоваться дровяное или угольное.