Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов - Страница 52

– С ними никакой «братчины» я создавать, не намерен! Просто мне кажется, вам пока за глаза хватит русского и Восточного рынков. В будущем, я может быть, Европейский рынок вам отдам на откуп, но пока европейцы поставляют много нужных мне товаров, расплачиваюсь я за них, в том числе и товарами собственного производства. Какая мне разница, где они купят мой товар в Смоленске или Риге. Вы–то всё равно серьёзного морского флота, чтобы плавать до их германских земель, не имеете. Вот когда обзаведётесь своими морскими судами, то тогда с вами и поговорим о немцах, венецианцах и прочих.

– А посуда откель возьмётся? – спросил боярин Есиф Симеонович.

– Сами же знаете, что я железоделательный завод строю, к весне он первый товар должен дать.

– Я вхожу в твоё «паевое торговое предприятие», княжич – вскочил, подавая голос, Андрей Полюдович.

И тут, как плотину прорвало, вслед за ним, пожелали вступить и большинство присутствующих на этом собрании. Чуть не возникла потасовка, так как некоторые из торговых людей, бояр друг друга на дух не переносили, а тут неожиданно оказались в одной связке.

Минут десять ушло, чтобы мои новые компаньоны перестали махать кулаками и успокоились.

– Через своих доверенных купцов, можно ли Владимир Изяславич в твоё предприятие войти? – подал голос смоленский посадник Артемий Астафьевич.

– Да, пожалуйста! В Уставе нашей братчины всё чин чином распишем, кто туда входит и на каких правах. Пока Днепр не встал, подвозите соль, она мне требуется в больших количествах.

– Скажи–ка, княжич, а ты, нам, своим новым пайщикам будешь раскрывать секреты производства? – спросил смоленский «тысяцкий» Михалко Негочевич, тот ещё жучара.

– Нет, конечно, вы со мной организовываете не производственное предприятие, а торговое. Производственные секреты вам знать не следует! Новые товары я сам буду производить, ваша помощь в этом деле мне не требуется.

– Верно глаголешь княжич, – меня поддержали сразу несколько голосов, – некоторым пронырам только покажи, так они сразу из товарищества выскочат и сами начнут в печах варить!

Затихшая было бранная перепалка, разгорелась с новой силой. Но минут через двадцать товарищи выдохлись, затихли. Тут прозвучал неожиданный для всех вопрос.

– Ответь нам княжич, поднялся Фёдор Волковников, входящий в организацию купцов «вощников». – Как быть если в твоём «паевом предприятии» будут купцы, состоящие в других купеческих «братчинах»? За такое двурушничество нас могут оттудова повыгонять. Что делать?

Присутствующие задумались, похоже, у многих из головы вылетело, что некоторые из них состоят где–то ещё. И им было непонятно, как на совместный бизнес с княжичем, посмотрят их компаньоны.

– Сами не можете, вписывайте своих людей, приказчиков или ещё как исхитряйтесь!

Снова разгорелась жаркая дискуссия. Сидел я во время этих склок совершенно спокойно, не шевеля ни единым мускулом, не произнося ни одного слова. Ждал, когда они успокоятся и обратят на меня своё пристальное внимание. Затем я, всё также спокойно, как ни в чём не бывало, продолжал с ними общение. Такая, абсолютно не свойственная подросткам, да и большинству взрослых, выдержка, волей–неволей заставила многих присутствующих, ещё больше зауважать наследника смоленского князя.

Наконец, купцы с боярами, состоящие в профессиональных организациях – «складчинах» и «братчинах» сошлись во мнении, что, так как бизнес с княжичем явно выходил для них не профильный, поскольку такими товарами на Руси если и торговали отчасти, то только восточные купцы с венецианцами, значит и торговые общества, в которых они состоят, не смогут им выкатить никаких претензий.

Дождавшись, пока собрание угомонится, и всё внимание снова сосредоточится на мне, я заявил.

– Но с вами, уважаемые господа, я хотел бы открыть не только торговое, но и создать совместные производственные предприятия …

– Зовёшь нас присоединиться к своим кузнецам в железоделательный завод? – спросил боярин Басин.

– Не угадал, боярин, – ответил я, чуть улыбаясь. – Я планирую начать производство стекла, бумаги и мыла.

Что тут началось после этих слов! Все, перебивая друг друга, делились своим энтузиазмом и мыслями по поводу услышанного. Но успокоились быстро, минут через пять. Наконец из «зала» раздался первый осмысленный вопрос:

– Ты княжич сказал, что хочешь завести стеклодельное предприятие, – подал голос боярин Андрей Микулинич – смоленский стеклодельщик. – А, что будет с нашей братчиной, в коей я вместе с ещё двумя боярами состою, у нас, между прочим, уже есть своя стеклодельная мастерская ..?

– Вы что выпускаете? – задал вопрос я, и тут же сам на него ответил, – браслеты, перстни, бусы, да посуду кой–какую. Я со своим предприятием вашему делу помехой не буду, так как другой стеклянный товар делать буду, – и тут я опять огорошил всех присутствующих, сказав, – оконное листовое стекло, разноцветные стеклянные камни и зеркала!

Собрание взорвалось. Если оконное стекло (оконницы) были делом привычным, о каких разноцветных камнях идёт речь бояре с купцами не поняли, то зеркала, до недавнего времени (до захвата крестоносцами Константинополя), кроме как в Византии, негде в мире не выпускались!

– Мы с боярами с тобой в деле! – быстро сообразил, чем пахнет производство зеркал владелец стеклодельной мастерской. – Только хоть убей меня, я не пойму, как ты зеркала будешь делать, да и восточные эти благовония – мыла, или твой отец и наш князь раздобыли, где византийского мастера?

– То не твоя забота, Андрей Микулинич, – спокойно ответил ему, – недаром сказано в Библии «Большие знания порождают большие печали». Так ты со мной, Андрей Микулинич?

– Конечно, Владимир Изяславич, с тобой! – боярин поспешно подтвердил своё участие,

– Только бы вот долю нашей «братчины» обсудить надо, ведь мастера, как я понимаю, наши будут, оборудование тож …

– Если ваша братчина согласится, то мы с вами только вчетвером и организуем стеклодельное предприятие. Никого больше туда брать не будем!

– Истину глаголешь, Владимир Изяславич, – обрадовался Андрей Микулинич, – Нам в этом деле торговцы рыбой, да мехами всякими вообще ни к чему! Но мы будем та коже и в бумажном и в мыльном предприятиях участвовать! – опомнившись поспешно добавил боярин.

Тут же со всех сторон понеслись возмущённые выкрики.

– А харя, Андрейка, у вас не треснет?

– Да я тебе твой же стеклянный перстенёк, что ребёнку на мизинец не на лазит, на твой червячный уд натяну! Ей Богу!

– Не в бумагу, не в мыльные дела, мы вас как будущие пайщики не пустим! Верно, я говорю бояре?

Окружающие одобрительно зарычали.

– Да, действительно, Андрей Микулинич, – снова взял я слово, – с вас и так будет достаточно стекла и зеркал. Тем более я на юге княжества, в Зарое, обнаружил много пригодного для стекольного дела песков, предприятие наше и так большое выйдет и на первых порах затратное. Погонишься, Андрей Микулинич, за двумя зайцами и ни одного не поймаешь.

Бояре с купцами слегка задумались, осмысливая сказанное. Через несколько секунд дошло, похихикали, напряжённая атмосфера сразу слегка разрядилась. Андрей Микулинич благоразумно не стал настаивать на своём повсеместном участии во всех проектах.

– Ну, коли так … – стеклодельщик лишь с лёгкой грустью махнул рукой, – как скажешь Владимир Изяславич.

Тут же, в образовавшуюся паузу, вклинился купец–вощник Волковников.

– От нас, для вступления пайщиками в бумажные и мыльные дела, что тебе княжич треба будет?

– Сущие пустяки, – с хитрой улыбкой ответил ему, – ТОЛЬКО ВАШИ ДЕНЬГИ и ваш работный люд!

Собрание разразилось весёлым, громким хохотом. Так, весело нервически, смеяться над денежным вопросом могут только настоящие скупердяи! Но бояре и купцы мне сейчас были нужны как воздух! Всё дело в том, что они имели в своих усадьбах целые производственные комплексы, работающие на них вотчинные мастера, были людьми множества нужных мне профессий и умений. Тем более что рынок свободных городских ремесленников я, так или иначе, уже вычерпал (кто–то работает на меня напрямую, кто–то опосредованно, например, поставляя мне свой товар или услуги). Осилить новые производства без привлечения бояр и купцов было просто не реально, во всяком случае, это забрало бы лишние годы, которых и так, с учётом нависшей монгольской угрозы, не было.