Космос (СИ) - "pine wood / limitless the sky" - Страница 29

— Льюис, ты помнишь, что ты обещал одному из аристократов взамен на то, что тот уберет твоих современников из экспозиции? — Я скривился после слов Яскера, будто лимон съел.

— Он еще не забыл об этом?

— Забыл?! Ты никак шутишь?! Да он уже кучу интервью дал по этой теме.

— Какой теме? — Не понял я.

— По теме его затянувшихся ожиданий вашей встречи, которую он ОЧЕНЬ ждет.

— Треш… — Я устало выдохнул, откинувшись на любимую травку, которую старался приминать только в одном месте. — Он их действительно убрал?

— Да. Устроив грандиозную демонстрацию своему безграничному великодушию, распиарив с помощью твоей просьбы собственное имя. — С презрением выплюнул сидящий на гравитационном «стуле» Яскер.

— И что делать?

— На оперу его мы не пойдем… Скоро будет одно мероприятие… — Загадочно протянул Яскер, с хитрецой поглядывая на меня. — Думаю, мы должны его посетить все вместе.

— Что за мероприятие? — «Мероприятия» я любил. Особенно потому, что заканчивались они всегда не так, как все планировали изначально.

— Не скажу…пусть это будет сюрпризом. — Яскер хищно улыбнулся и, оттолкнувшись длинными ногами, обтянутыми в плотную коричневую ткань, откатился на небольшое расстояние от меня, покружившись на одном месте. Я заметил, что чем дольше мы общаемся, тем больше свободы себе позволяет Яскер. Раньше я и представить себе не мог, что этот затянутый в безупречную одежду сухарь позволит себе покататься и подурачиться на гравитационной подушке.

Ну что ж, сюрприз однозначно удался… Меня привезли на мутировавшие гладиаторские бои, по масштабам напоминавшие ММА. Только была проблемка, о которой никто из аристократов не знал, и «проблемка» заключалась в том, что я обожал ММА, и зрение мое ухудшилось неспроста: до десяти лет во дворе не было ни одного парня, с которым бы я не умудрился подраться. Из-за моей импульсивности вывести меня из себя ничего не стоило, достаточно было бросить что-нибудь колкое или усомниться в моих возможностях, как я бросался с помощью кулаков доказывать обратное. Однажды я сцепился с парнем старше меня на несколько лет на лестничном пролете в школе. Он обозвал меня глистом, а я врезал ему мусорным ведром по харе… А дальше меня просто унесло: самостоятельно остановиться я уже не мог, скатываясь в какие-то древние инстинкты, пульсирующую агрессию, толчками бегущий по венам адреналин и возбуждение.

Мы сцепились, и постепенно драка сместилась на лестницу, не помню, кто из нас первым упал, но я каким-то образом слетел на пролет ниже, неудачно упав спиной на одну из ступенек. Как я не сломал себе позвоночник, я не знаю, но зрение после этого стало стремительно падать, потому секцию бокса, несмотря на все мои истерики и уговоры, меня заставили бросить, но свою «любовь» я не забыл, являясь ярым фанатом боев без правил, бокса и так далее…

И вот меня, разнаряженого просто в чудовищно пафосный наряд дорогой куртизанки, с чертовой диадемой на голове, идеально уложенными волосами, дорогими цацками на руках и брильянтовом колье (наряд выбирал чертов аристократ, а я обещал надеть то, что он пришлет, ну я и надел, мужик сказал — мужик сделал), привели на огромный стадион, заполненный бесчисленным количеством разумных, в чьих жилах просыпается огонь от предстоящей схватки. Боже, я хотел сказать Яскеру, что это плохая идея, но когда мы медленно вошли через специальный коридор вглубь стадиона и не спеша прошли к нашей VIP-ложе, находящейся почти вплотную к рингу… Я уже не мог отказаться от шанса увидеть бои, я чувствовал сгущающееся напряжение в воздухе, плотную, разрушительную энергию чистой агрессии, животной мощи инстинкта уничтожения.

Ооо…это щекочущее чувство в затылке, когда медленно поднимает голову самая древняя, первобытная, мощная и худшая, самая жестокая и бесконтрольная часть в тебе, чувствующая агрессию в воздухе кожей и заряжающаяся от нее. Давящая пружина внутри готовилась распрямиться, содрогаясь от предчувствия и напряжения… Все усугубило мое воздержание, мне нужна была разрядка, моя беспомощность и злость требовали жертвы, пробуждая звериную, все менее контролируемую ярость. Я шел за Яскером рядом с болтающим без умолку аристократом и не слышал его, я чувствовал толчки, синхронные толчки миллионов ног разумных, бессознательно отбивавших ритм наступавшего бога войны, ждущего схватки и крови, и я ждал вместе с ним. Дикое чувство единения со всеми разумными, слившимися в единый организм, ждущий зрелища и насилия, выхода копящейся агрессии.

— Не трожь меня!!! — Я грубо отбил руку притронувшегося к плечу Яскера, забеспокоившегося и почуявшего мое состояние.

К сцене грациозно спланировал ведущий, стоявший на гравитационной доске в странном костюме, с невероятной диадемой из перьев на голове. Видимо диадема была обязательным украшением аристократов на этом мероприятии. Весь его образ был острым, безупречным и насмешливым, смеющимся над сутью человеческого желания быть лучше. В надменной, будто все понимающей улыбке читалась усмешка над всеми разумными, в особенности над мутантами, больше других подверженных инстинктам. Он на нескольких языках объявил о финале завершающегося периода прошедших в течении недели битв, определивших финалистов, а точнее выживших. Теперь предстояло насладиться кульминацией, перед которой, под тяжелый барабанный бой и надрывные скрипки, спел гимн насилию чарующим глубоким голосом слепой разумный с длиннющей черной гривой, совсем чуть-чуть не касавшейся пола. Его слегка хриплый голос ввел всех присутствующих в еще больший транс и напряжение.

Просто поразительно, как талантлива может быть вселенная даже в самых худших своих детях. Тонкий стан разумного был укутан в полупрозрачную ткань, плотно прошитую изломанными спицами, плохо скрывающими за собой расписанное неизвестными мне черными и золотыми символами тело. На голове певца, как и у всех аристократов (и у меня, плебея, в том числе) была диадема с огромным ореолом уходящих в разные стороны золотых лучей, заканчивающихся острием. Большой, на грани диспропорции, рот был накрашен черной помадой, делающей лицо еще более жутким и каким-то надломленным. Нет смысла переводить дословно, но смысл песни сводился к отсутствию жалости к слабым и открытой дороги для сильных.

Как только жуткая песня была спета, к тощему чудовищу на своем гравитационном «скейте» изящно подплыл ведущий и с идиотским видом (я уже начинал раздражаться из-за того, что бои все не начинаются), загадочно, подогревая интерес заведенной публики, прошептал в микрофон, что сегодня на этом очень знаменательном событии присутствует «ангел прошлого». Я сначала не понял, про кого он это говорит, но когда в зале поднялся восторженный гул и уже надоевшая мне парочка фриков направилась в мою сторону, все встало на свои места. Мою недовольную физиономию протранслировала голограмма, отчего я смутился и попытался закрыть свое лицо ладонями, но это вам не телевизор, тут лицо так просто не спрячешь.

В общем, фрики подлетели ко мне. Певец, вполне искренне заламывая тощие руки от восторга, хрипел своим жутким голосом мне комплименты. А ведущий совершил главную в своей жизни ошибку, приобняв меня и запустив свою культяпку под ткань моей одежды.

Мой наряд был таким же специфическим, как и у остальных: на мне были черные, похожие на натуральную кожу брюки, плотно обтягивающие мои ноги, а поверх «платье», состоящее из двух кусков, а точнее двух рукавов, соединенных между собой узкими треугольниками, обхватывающими мою талию и уходящими длинной юбкой в пол. Получалось так, что эти «тряпочки» закрывали мои руки, плечи, бока, но на груди и спине образовывался внушительный треугольник оголенной кожи, почти полностью открывающий вид на мой торс и спину. Стянуто это все безобразие между собой было множеством тонких золотых цепочек, которые мало помогали скрыть мое тело. Ожерелье тоже мало справлялось с этой задачей. Дальше ткань уходила полосами в пол, образовывая длинную юбку, через разрезы в которой было видно ноги. Все это вульгарно-стильное безобразие было нежно-розового цвета, а вместе с моей относительно небольшой по сравнению с другими диадемой, сделанной из ракушек, необычно контрастировало с достаточно дерзкими брюками.