Затянувшееся путешествие (СИ) - "Niole" - Страница 41

— Ясно, – вздохнула Валентина и, бросив последний взгляд на заплаканную цветочницу, которая ко всему стала икать, вышла из домика, оставив Изольду наедине с Даникой.

После мокрого снега с дождём, каменные улицы Вайтрана покрылись сплошной ледовой коркой. Как ни старалась Валя идти осторожно, но всё таки умудрилась шлёпнуться на мягкое место где-то на полдороге до Йорраваскра. Совершенно разбитая, в связи с возникшими проблемами, она кое-как поднялась и, не обращая внимания на боль в пятой точке потащилась к своей временной обители.

Собиралась в дорогу Валя на удивление медленно и рассеянно. Сказывалось ли то, что ей предстояла долгая дорога по незнакомым местам, или падение вызвало лёгкое сотрясение в зоне прямо противоположной той, что соприкоснулась с землёй, но факт оставался фактом. Даже тихая Тильма не удержалась и осведомилась всё ли в порядке у гостьи, когда Валентина снесла плечом тяжёлый подсвечник, свалив заодно на пол кипу книг Вилкаса, большой серебряный кувшин с водой и разбив красивое стеклянное блюдо. В конце-концов со сборами было покончено. Валя искренне понадеялась на то, что ничего не забыла и села на кровать в задумчивости. С одной стороны неплохо было бы отправиться в путь немедленно, но несколько часов полноценного сна были бы более чем необходимы. В итоге человеческая слабость одержала победу и, раздевшись, женщина забралась под плотное шерстяное одеяло, чувствуя себя маленькой на широченной кровати Соратника.

Как только Валя закрыла глаза, вихрь мыслей закрутился в сознании. Болезненность расставания с Левелином была не хорошим знаком. Нельзя привязываться к обитателям иных миров — это первое правило путешественника. Путешествие заканчивается, а значит расставание неминуемо. Если зацикливаться на ком-то не из своего мира, то и до невроза недалеко. Валентина очень хорошо помнила как одну девицу откачивали: наглоталась, дура, таблеток, тоскуя по своему возлюбленному, то ли известному космическому пирату, то ли герою. В мысли о барде и прочих знакомых неожиданно вплелись воспоминания о странном сне в пещере контрабандистов. До сих пор Валентина не предавала значения этому видению, но сейчас невольно задумалась о его причинах и о том, кем были те странные существа со звериными глазами. Дальше в причудливую косу раздумий вплелись образы ярла Виндхельма, Нируина, Мясника с его запасным ножом. Всё это чередой меняющихся картин захлестнуло Валю, унося её в царство тревожных снов.

Проснулась она под утро. За окном царила темнота, лишь где-то вдали на горизонте возникла бледная полоска света, говорящая о близости рассвета. Ещё более разбитая, чем вечером, Валя, решив не сообщать в Йорраваскре о своём отъезде, наспех оделась, набросила на плечи рюкзак и выскользнула из обители Соратников.

Стучать в двери хозяина конюшен пришлось довольно долго. В конце-концов заспанный конюх открыл дверь, грозясь тому, кто стоит за ней страшной расправой, но увидев Валю тут же остыл.

— Чего надо? – щурясь будто филин в солнечный день, спросил он.

— Лошадку мою, – негромко ответила Валентина.

— Серую? – конюх сладко зевнул, потянулся и, схватив с деревянного комода плащ, набросил его на плечи. — Ну пошли.

Заледеневшие травинки хрустели под ногами. Небо светлело, где-то вдали, над лесом поднялась в воздух стая птиц и с громким клекотом унеслась вдаль. Конюх возился с тяжёлым замком, когда к Вале подошёл белый пёс с несколькими большими чёрными пятнами на голове и корпусе. Женщине была хорошо знакома эта собака, пушистая и крючкохвостая, она постоянно гуляла неподалёку от таверны Эрлиндила. Валентина задумчиво гладила мягкую прохладную шерсть, пока конюх возился с лошадиной сбруей.

— Она холодная совсем, с ночи, – пробурчал он, подводя лошадку к Вале.

— Я не буду сильно гнать, – заверила конюха женщина, – ты мне только овса насыпь в сумку, мало ли, как по дороге будет.

Тяжело вздохнув, мужчина скрылся в пахучей темноте конюшен, и вернулся неся в руках увесистую суму, доверху набитую требуемым.

— Сколько с меня? – Валентина достала кошель.

— Нисколько, – конюх выразительно зевнул, – удачи в пути.

Протянув тяжелый кожаный мешок Вале, конюх почесал затылок, ещё раз зевнул и, недовольно косясь на светлеющее небо, направился в сторону дома.

— Ну, пока, – Валентина потрепала пса по голове, на прощание и забралась в седло.

Умная собака ещё какое-то время глядела вслед удаляющейся всаднице тёмными глазами, а затем, вильнув пушистым хвостом, направилась в город.

***

Валя не настраивалась на лёгкий путь. Поэтому её оружие пребывало в полной боевой готовности, а сама женщина то и дело беспокойно осматривала окрестности. Серая лошадка не выказывала беспокойства, а значит, по крайней мере дикие звери по близости не бегали. Вчерашняя меланхолия развеялась не оставив и следа на душе у Валентины. Холодный ветер, бьющий в лицо, отрезвил рассудок, а приятное волнение , как всегда перед новым приключением, вытравило из сердца неясную тревогу. Выяснив у стражи направление, Валя пустила лошадку крупной рысью. По дороге тянулись несколько обозов, везущие товары в Вайтран. Два из них были с хорошей охраной, с десяток крепких типов в потёртой запыленной броне и тёплых меховых плащах подозрительно посмотрели на проезжавшую мимо путницу.

Рощицы вдоль дороги уже практически полностью разделись, среди опавшей листвы то и дело мелькали серо-белые шкурки зайцев. Сырой ветер бил в лицо, Валя накинула на голову капюшон и вытерла набежавшие на глаза слёзы. Мохнатая лошадка, привыкшая к такой погоде бойко бежала вперёд, потряхивая головой. Сверяясь с милевыми столбами Валя двигалась на запад, удаляясь от спокойного и безопасного Вайтрана.

Первый день пути пролетел незаметно, усталость почти не ощущалась, но когда плащ ночи опустился на Скайрим, всё таки пришлось сделать привал на обочине. Валя спутала лошадь, развела костёр и, накормив и напоив серую, устроилась возле огня. Ветер гнал тучи по небу, звёзды и луны то появлялись, то исчезали за непроницаемым свинцовым полотном. Валентина зябко куталась в плащ и пыталась читать книгу, которую нашла в библиотеке Вилкаса. Ей оставалось надеяться, что Соратник не обидится на то, что она взяла его вещь без спроса и покинула Йорраваскр. Женщина скорее почувствовала, чем услышала какое-то движение среди деревьев. Лошадь захрапела, волнуясь, а Валя вскочила и обнажила меч. Призрачная тень вынырнула из-под сени деревьев и направилась к кругу света, окружавшему костёр.

“Волк”, – на миг скользнула мысль в Валиной голове, но женщина тут же отбросила её. Животное было куда меньше местных волков, и безбоязненно шло к огню, а ведь даже свирепые лесные звери трепетали перед пламенем. Красный отблеск костра окрасил белоснежную шерсть в розовый, а тёмные глаза сверкнули. Валентина с облегчением узнала в ночном госте того самого пса, который провожал её у Вайтранских конюшен. Как собака смогла угнаться за выносливой скайримской лошадкой осталось для женщины загадкой. Но она искренне обрадовалась появлению пса, будто встретила старого друга. Мокрая и усталая собака растянула у костра и внимательно смотрела на Валю. Разделив свой скромный походный ужин, состоявший из вяленого мяса и хлеба с псом, женщина залезла в тёплый спальник.

— Ну и как мне тебя называть? – спросила она у лохматого гостя.

Пристальный взгляд тёмных глаз послужил ей ответом. Валя была не сильна в придумывании кличек для животных. У неё была собака, раньше, огненно-рыжий боксёр с замысловатым именем в родословной. Валентина не нашла тогда ничего лучше, кроме как сократить то, что было написано в документе. Так пёс по кличек Файерболл трансформировался в Файра, а затем путём сложных превращений в Фунтика. Так Файерболл и именовался Фунтиком до конца своей, увы, недолгой жизни. После потери любимого пса, Валя не решалась заводить животных, и вот теперь красивый пушистый кобель не отрываясь смотрит на неё. Но они не дома, а в чужом мире, под чужим небом.