Игрушка для драконов (СИ) - Иванова Инесса - Страница 41

Шилдс в два счёта оказался рядом, желая помочь. На мгновение наши пальцы соприкоснулись, и я почувствовала лёгкое покалывание. Но стоило платку очутиться в моих руках, как оно исчезло. Я понимала — теперь навсегда. Я больше не смогу лечить. Ни себя, ни других.

— Вам плохо, — полуутвердительно сказал Ингвар Шилдс и погладил меня по щеке. Я хотела улыбнуться и ответить, что, мол, нет, всё в порядке, но нервы сдали, и я заплакала ещё сильнее. Хозяин Свитенвилля аккуратно поднял меня на ноги и, продолжая гладить по спине и волосам, привлёк к себе.

— Я потеряла Дар, — всхлипывая и вздыхая, прошептала я, решившись наконец произнести это вслух.

— Я знаю, — сказал Ингвар и, взяв меня за подбородок, заставил посмотреть в глаза. — Мне очень жаль, Эмили.

Это было сказано мягким тоном, настолько не вязавшимся с моим представлением о суровом инквизиторе, способном лишь карать, что я прекратила плакать и доверчиво уставилась на мужчину, как ребёнок на взрослого. Словно сейчас он скажет нечто такое, что разом решит все проблемы.

— Клара говорит, что Дар может и вернуться. Со временем.

— Нет, — покачала я головой и, мягко высвободившись из объятий, вытерла платком мокрые от слёз щёки. — Я привыкну жить без него. Только не сразу. Сколько я себя помню, я всегда чувствовала Дар, а теперь как будто лишилась руки. На всё нужно время.

Ингвар, я незаметно для самой себя стала звать инквизитора по имени, медленно отошёл к дивану и, повернувшись ко мне спиной, произнёс:

— Эмили! Я не смогу словами выразить ту благодарность, которую испытываю к вам за спасение сына. Но знайте, что теперь всегда можете на меня рассчитывать.

Я попыталась слабо протестовать и сказать, что сделала всё не ради его расположения и не жалею о потере Дара, ведь ценой его потери куплена жизньь Филиппа. Но Ингвар прервал мои излияния, подняв вверх ладонь, как бы призывая дать ему возможность выговориться.

— Нет! Это стоит того, чтобы не просто произнести слова благодарности, но и сделать всё, чтобы помочь. Ваша мать подкинула мне неплохую идею, но я сначала должен спросить вас.

Я на пару минут даже забыла о пустоте внутри и лишь произнесла:

— Я вас слушаю.

Инквизитор подошёл ближе и взяв за руку подвёл к окну. Мне было приятно чувствовать себя в его власти, пальцы потеплели. Будто и не было потери Дара.

— Посмотрите, Эмили! — голос Ингвара ласкал и одновременно заставлял слушаться. — Там, за Сизыми горами, начинаются Пограничные земли. Вы знаете, что ваша мать родом из Северного королевства, где правят Маги, не признающие власти иных рас.

Я кивнула, смутно подозревая, что он хочет мне предложить. Но близость мужчины, стоявшего позади и аккуратно приобнимавшего меня за талию, вызывала смятение и жар в груди. Это мне нравилось. Я снова могла попасть под обаяние Дракона и дать искре физического влечения разгореться в любовный пожар. Только на этот раз без шансов на взаимность. Благодарность не равна любви, и я не верила в сказку, что одно порождает другое. Во всех романах о любви, прочитанных мной в девичестве, говорилось, что взаимные чувства возникают сразу, стоит только паре увидеть друг друга.

— Если вы пересечёте Границу, то сможете попросить убежища. Благодаря Дару создавать отпечатки, вы легко сможете вписаться в жизнь по ту сторону гор, — закончил свою речь Ингвар и отошёл, вызвав у меня вздох разочарования. Ингвар трактовал его по-своему: — Я понимаю, что для вас, рождённой здесь, одна лишь мысль о переезде в королевство вызывает страх. Но вы не будете одиноки. С вами уедут родители, да и там, как утверждает ваша мать, есть влиятельные родственники. Драконам в те земли путь заказан. Эдриксы не смогут добраться до вас. Вы начнёте новую жизнь, как и планировали.

Я оглянулась на Ингвара, и на секунду мне показалось, что на его всегда спокойном лице мелькнула тень разочарования. Я понимала почему. Как только я сбегу, обвинение развалится как шалаш из сухих веток под сильным порывом ветра.

— А что будет с ними? — спросила я, закусив губу.

— Ничего, — ответил инквизитор и снова приблизился, заглядывая мне в глаза. — Вы ведь этого хотите. Считайте, что ваш брак закончился мирным разводом. И все останутся при своих интересах.

— Я не согласна, — сухо ответила я, уловив насмешку в словах мужчины. — Рикард снова женится.

— Что же вас не устраивает? — угол рта Ингвара дёрнулся и шрам побагровел. — Ревнуете? Не желаете отдавать его другой?

— Вы издеваетесь? — мне хотелось дать ему пощёчину. Как он смеет так разговаривать со мной после того, что я пережила в этом недолгом браке?! — Он снова женится, и сделает несчастной ещё одну девушку. Я не смогу спокойно жить, зная, что кто-то страдает, потому что я побоялась дойти до конца и сбежала. Не хочу, чтобы ещё одна прошла через всё, что выпало мне!

Я говорила, уже не подбирая слова и не сводя глаз с Ингвара. Может, он был удивлён моей страстной речью, но лицо его потемнело. Мужчина посмотрел вдаль и произнёс глухим голосом:

— Это я виноват в ваших несчастьях. И знаю, что такое нельзя простить.

— Не понимаю вас, — я удивлённо взглянула на Дракона и поняла, что тот не лжёт. Нахмурившись, Ингвар посмотрел сначала себе под ноги, потом перевёл взгляд на луну и тёмный сад, застывший за окном немым свидетелем разговора, а потом словно решившись, наконец удостоил вниманием и меня:

— Что ж, надо найти в себе силы и быть до конца откровенным. Вы заслуживаете права узнать правду. Возможно, после этого не захотите со мной больше видеться, но я приму любое ваше решение.

— Вы меня пугаете, — слабо улыбнулась я, но на лице Ингвара не появилось и тени ответной улыбки.

— Присядьте, пожалуйста, — инквизитор указал на кресло, а сам пододвинул другое и сел напротив, положив руки на подлокотники. — Когда-то, не так давно. Впрочем, мне кажется с тех пор прошли годы… я был влюблён в женщину, сильфу из влиятельной семьи, но она не отвечала мне взаимностью. Её имя я вам не раскрою, да вы скоро и сами всё поймёте. Я не навязывался, предпочитая время от времени молча и издалека наблюдать за объектом свой страсти. Она была и есть очень красивая женщина, но не без недостатков. Тогда я закрывал на них глаза, полагая, что гордыня и тщеславие — милые женские черты, без которых немыслима успешная светская жизнь кокетки. Блистать она любила.

Ингвар посмотрел на свои руки и продолжил:

— Словом, в моём воображении она представлялась идеальной женой Дракона, пусть и из обедневшего рода. Вскоре я узнал, что за одного из нас она и собирается замуж. Помолвку ещё не объявили, но красавица уже ответила согласием на тайное предложение воздыхателя. Вашего нынешнего мужа.

И Дракон взглянул на меня, словно пытаясь распознать, какую реакцию вызвали его откровения. Я чувствовала всё возрастающий интерес к его истории. Сухарь Ингвар Шилдс, оказывается, тоже подвержен страстям!

Когда я осталась равнодушной к появлению в рассказе Рикарда, во взгляде инквизитора промелькнуло удивление. Но роман мужа и безымянной красавицы в самом деле совсем меня не трогал. И не потому что он случился до нашей свадьбы. Просто сама история была мне интересна только тем, что касалась сидящего напротив мужчины.

Я словно посмотрела на Рикарда его глазами. Насколько мой супруг был жалок в своём желании скрыть истинную сущность и казаться влюблённым, чтобы женить на себе жертву, а затем уже с радостью разделить её с кузеном!

— Я не мог допустить этого брака, Эмили! Но это не оправдание моему поступку.

— Какому? — прошептала я, прислушиваясь к биению собственного сердца, стучавшего в висках. Я смотрела на скомканный платок, зажатый в руке. Он давно утратил воздушность и красоту, превратившись в тряпку, мокрую от слёз.

— Благодаря работе, у меня есть покровители из Совета. Я заплатил за то, чтобы на будущий брак наложили вето, сославшись на близкое родство влюблённых. Сразу нашлись и доказательства, что их прабабки были кузинами. Но это полбеды. Через подставных лиц я купил карточные долги Рикарда Эдрикса, чтобы анонимно подарить их родителям невесты. Хуже, чем быть растратчиком и любителем азартных игр, это слыть им. Родителям вашего мужа срочно нужна была жена для сына, чтобы заткнуть рты сплетникам. Пусть не слишком знатная, и не сильфа, но достаточно богатая, чтобы приданым оплачивать увлечения мужа. При этом искренне в него влюблённая.