Делириум (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 24

Прочувствуй это, кретин.

― Ну, скажи мне, кто тебя недолюбил, мамочка или папочка? Даже твоя мать не смогла…

Гермиона увидела, как он двинулся к ней и, повинуясь инстинкту, кинулась к выходу. Только замолчав, убегая, Грейнджер поняла, что перегнула. Это была та грань относительной безопасности, которую она не переступила, а перепрыгнула, разбежавшись. Мельком посмотрев вправо, гриффиндорка поняла, что дверь в собственную комнату закрыта и времени слишком мало. Как только рука Гермионы коснулась ручки двери в ванную, чтобы захлопнуть и зацементировать ее всеми возможными заклинаниями, она почувствовала, как задняя часть головы запекла огнем: он схватил ее за волосы и развернув, треснул спиной о кафельную стену, вызывая новую вспышку тупой боли и тут же выбивая палочку из ее рук.

― Не смей, сука! Не смей! ― Малфой притянул Грейнджер к себе и потом вновь приложил о стену лопатками. ― Не смей говорить о Нарциссе!

― Хватит, Малфой! Мне больно! Остановись! ― она истерила, пытаясь скинуть его руки, но хватка была слишком сильной.

Драко приблизился к ее лицу и, склонив голову, еле слышно проговорил на ухо:

― Я остановлюсь только тогда, когда выужу нужную информацию из твоего грязнокрового мозга и потом брошу прямо под ноги Темному Лорду — подыхать.

Оттолкнув ее от себя, он вышел из ванной, даже не потрудившись закрыть дверь. Гермиона стояла, приложив руки к щекам, и прерывисто дышала, успокаиваясь. Через несколько минут она услышала, как Пэнси зашла в башню, рассказывая что-то о предстоящем дне рождении, но уже спустя пару фраз, заткнулась и, судя по звукам прямо из гостиной, увлеченно принялась совсем за другой род деятельности.

Гермиона призвала к себе палочку, одиноко лежавшую под раковиной, и, пытаясь унять дрожь рук от выброшенного в кровь адреналина, запечатала изнутри дверь в свою комнату, надеясь, что это огородит ее от всего внешнего мира.

***

― Слава Мерлину, что маггловедение поставили последним уроком на сегодня, иначе с самого утра я бы просто это не вынес, ― услышала Гермиона измученную фразу от когтевранца, сидящего сзади и, боже мой, как же он был прав.

Исключительно мысль о том, что после этого урока, сутки, которые, кажется, были спроектированы самим Сатаной (а иначе, кто бы мог поставить Зелья и урок с Кэрроу в один день?) наконец закончатся. Хотя, если вспомнить, что теперь новоявленный директор в лице пунцовой жабы утверждает все расписания, то версия с Сатаной не так уж и далеко ушла от правды.

Нелогично большие, деревянные двери в класс хлопнули, и ученики увидели Алекто Кэрроу. Собрав рыжие волосы в пучок, ее голова визуально стала еще больше, превращая женщину в один большой необъятный шар.

При появлении профессора студенты тут же затихли, но тишина была гнетущей и выжидающей. Если, услышав шаги Макгонагалл, ученики умолкали из чувства уважения, вне зависимости от факультета, то Кэрроу просто наводила на всех ужас и отвращение, зная, на что способна эта женщина.

― Забудьте все то, чему вас учили на этих лекциях, если вы имели неосторожность посещать их, пока предмет вела эта бездарная клуша Бербидж, ― хохотнула она, поправляя воротник мантии.

Гермиона едва слышно перевела дух. Профессор Бербидж была одной из ее любимых учителей и смотреть на то, как нечто столь жалкое, как Кэрроу, насмехается над кончиной преподавателя, было для гриффиндорки сущей пыткой. Но она ничего не могла поделать. Иногда промолчать — более разумно. Фраза, которую она так часто повторяла Гарри и Рону, когда они вступали в перепалки с Малфоем.

Малфой. При воспоминании о нем, ее губы дрогнули и сжались в тонкую полоску. Чертов кретин. После его выходки, у нее на спине до сих пор виднеются два небольших синяка, которые, несмотря на размер, ноют тупой болью при касании.

― Большинство из вас, сидящих здесь, ― Кэрроу многозначительно провела взглядом по тем ученикам, которые сидели в бледно-серой форме, ― принадлежат к святой расе волшебников. Но если бы меня попросили рассказать о магглах в двух словах, то я бы сказала, что это грязные животные, по сравнению с которыми тролли ― верх человеческой цивилизации!

Высокий противный смех наполнил комнату, но никто из присутствующих не поддержал его. Кэрроу было наплевать на это. Она была в прекрасном расположении духа, получая истинное удовольствие только от своих лживых рассказов, не заботясь, насколько ученики поддерживают ее идеи.

― Но, несмотря на это, они оказались достаточно подлыми и коварными, чтобы суметь загнать волшебников в подполье! Заставить прятаться, словно крысы, боясь показать свой дар!

Повысив голос на несколько октав, Алекто передвигалась между рядами, изучая реакцию студентов. Большинство из них нацепили на лица равнодушные маски, и Гермиона могла поклясться, что заняты только отсчетом минут до конца урока. Что ж, факт того, что никто не слушает этот бред с восторгом и верой уже придавал сил.

― Старая власть так прикипела к этим мерзким магглам, что позволила им притеснять нас. Но ничего, вы должны знать, что это скоро изменится! Справедливость будет восстановлена.

Пожирательница взмахнула палочкой, и в центре кабинета заплясали фигуры людей в полный рост, словно затейливая игра света.

― Они презирали нас за нашу магию. Убивали, уничтожали все, что связано с волшебством.

Под аккомпанемент слов учителя незримые тени сформировались в фигуру женщины, а под ее ногами горел костер. Еще взмах палочки, и палач метким ударом острого меча обезглавливает человека, чья призрачная голова летит в класс, и прежде чем раствориться заставляет двух студенток на первой парте вскрикнуть и отскочить. Фигурки светились и менялись на сцены повешения, травли и разномастных убийств, которые только могли прийти в голову Алекто.

― Магглы сделали все, чтобы мы столетиями скрывались, несмотря на то, что волшебники превосходят их во всем! Мерзкие маггловские дети, которым по ошибке досталась в жилы капля волшебной крови заполонили мир, считая, что имеют такие же права, как и те, кто охранял и берег свой род в кристальной чистоте!

С каждым словом в голосе Кэрроу все отчетливее чувствовалась маниакальная ненависть.

― Но, наконец-то, все изменится. Во главе этого мира будут стоять те, кому он принадлежит по праву. И магглы, черт их дери, вместе с грязнокровками, наконец, займут свое место, ― она осмотрела класс с безумной улыбкой на лице.

От нее шли жуткие мурашки по спине. Это не человек, который делает что-то из страха за свою жизнь или жизнь близких. Пусть жалкий, делающий неправильный, лишенный храбрости выбор, но защищающий свою жизнь. Это человек, который свято верил в то, что говорил. В мировое господство, порабощение другой расы. Свято верил в ту жуть, которая поселилась в Англии, как паразит, заражающий все живое.

― Но сначала мы скормим им ту же самую пилюлю, которой они пичкали нас все это время! Заставим страдать так же, как страдали мы!

Класс заполнила еще более ощущаемая тишина. Она свалилась на плечи, предвещая что-то действительно ужасное.

Кэрроу взмахнула палочкой, и мертвая ведьма начала менять свою форму. Несколько секунд, и Гермиона увидела это.

Ее родители. Сначала девушка не поверила собственным глазам, вглядываясь в движущееся изображение, но чем дольше она смотрела, тем четче видела черты мамы и папы. Словно откуда-то издалека раздался щелчок пальцев, и волшебный фильм наполнился звуками. Волшебник в черном плаще держал в руках палочку и повторял «Круцио», пытая ее родителей. Крик заполнил помещение, и она видела, как лица самых родных для нее людей искажаются в гримасе боли, издавая истошные вопли. Несколько учеников ахнули от чудовищной картины, даже не понимая истинного ужаса происходящего.

― Паскуда… ― Гермиона встала, поворачиваясь к Кэрроу и практически не контролируя себя от отвращения и злости.

― Что, Грейнджер, знакомые лица? ― победно ухмыльнулась женщина, смотря ей прямо в глаза. ― Магглы и вправду будут на своем месте, и они еще расплатятся за то, что позволили своему отродью…