В паутине чужих заклинаний - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 45

— Дирк, ей ничего серьезного не грозит, — успокаивающе сказал Карл. — Дырка в памяти — это не повод для обвинения инориты в преступлении. Инориты, которая ни разу не была замешана в чем-то предосудительном.

— Эггер вон тоже раньше не был замешан, а взяли его сразу.

— У Эггера книгу нашли.

— В контейнере, не позволяющем ее заметить раньше времени.

Они перекидывались фразами, как мячиками друг в друга, неторопливо и даже с некоторым удовольствием. Было видно, что это занятие им привычно, свидетели не смущают, а напротив — придают игре достоверность и выразительность.

— Может, мне хоть кто-нибудь хоть что-нибудь объяснит? — жалобно спросила я.

— А муж на что? — удивился Карл. — Он вам что, ничего не рассказал?

— Нет. Заявил, что все, что нужно, расскажете вы.

— А что рассказывать? Сдается мне, он просто воспользовался ситуацией.

Я повернулась к Дитриху, с укоризной глядящего на нашего собеседника. Мой брак начал выглядеть еще глупее, чем за пять минут до этого. Но тут Карл расхохотался и сказал:

— Да вы садитесь, в самом деле. Инора Хартман, можно, я вас буду называть Линдой?

— Можно, — настороженно ответила я и села на самый краешек стула. — Но только если вы наконец мне объясните, что происходит.

Он кивнул, переплел на столе руки и чуть выдвинулся вперед, глядя на нас не в пример серьезнее, чем раньше.

— А происходит у нас следующее, — важно сказал он. — Решили наконец создать отдел по борьбе с запрещенной магией. Раньше этим занимался Совет Магов, но как-то так занимался, что случаев становилось все больше, а находили виновников не всегда, да и когда находили, для нас зачастую оставалось тайной, понес ли виновный наказание, а если понес — насколько оно соответствовало вине. Дела забирали у нас сразу, но последние два мы отбили. Разразился небольшой скандал, дошедший до придворного мага. И он неожиданно занял нашу позицию. Сказал, что каждый должен заниматься своим делом, иначе скоро в этой запрещенной магии погрязнет весь Гарм. Лауф с ним согласился. И вот…

Карл гордо на меня посмотрел, словно он лично внушал придворному магу нужные мысли или на худой конец диктовал речь для обращения к Совету Магов. Я вежливо улыбнулась. Не могу сказать, что мне это было интересно — пока дело не касалось ни меня, ни Дитриха.

— Так вот, — невозмутимо продолжил Карл, — возглавить этот отдел предложили мне, а я, в свою очередь, предложил Дирку вернуться и стать моим заместителем. Уж я-то точно не стану требовать, чтобы он не замечал нарушений закона. И тут он заявляет, что уже договорился с вами о партнерстве, поэтому не может принять мое предложение. А ведь я ему зарплату предложил не чета той, с которой он ушел!

Менталист недовольно посмотрел на Дитриха, который чуть ко мне повернулся и подмигнул. Так, получается, он согласился вернуться в Сыск? И если его не просто взяли, а пригласили, значит, никто его не выгонял? И почему это просто нельзя было мне объяснить безо всяких этих таинственных намеков, пугавших меня и заставлявших думать о самом худшем?

— Но я сказал, чтобы он подумал, прежде чем отказаться окончательно, — продолжил хозяин кабинета.

— И еще сказал, что лицензию мне пока не вернули, так что неизвестно, что там получится с нашим партнерством. Карл еще тот шантажист на самом деле.

— А то, — гордо ответил шантажист, словно речь шла исключительно о его достоинствах. — Но согласись, тебе самому хотелось вернуться.

— Но так же нельзя! — возмутилась я. — Человек сам должен выбирать, чем заниматься. Нельзя его заставлять. Вы сами закон нарушаете, а должны стоять на его страже.

— Линди, он, наоборот, помогал с возвратом лицензии, — успокоил меня Дитрих.

— Шутки у вас…

— Привыкайте, — невозмутимо сказал Карл. — Вам с нами работать.

— Мне?

— Вы же не бросите мужа? — уверенно сказал этот нахал. — А нам дают собственную лабораторию.

Если он думал этим меня соблазнить, то просчитался. Я прекрасно помнила маленькую комнатушку при офисе, носящую такое же гордое название. Хорошо, что мне ни разу не понадобилось сделать анализ чего-либо…

— Если там будет такое же оборудование, как у Дитриха, — невольно вспомнила я, — толку от такой лаборатории…

Карл вопросительно посмотрел на моего мужа. Тот пояснил:

— Набор юного алхимика. Ума не приложу, что теперь с ним делать. Все такое новое и ни разу не использованное.

— Пригодится, — уверенно сказал Карл. — В семейной жизни и не такие странные покупки находят применение, уж поверьте. Так вот, когда ваш муж, Линда, отказывался из-за вашего договора о партнерстве, я сразу подумал, что алхимик с Золотым дипломом нам очень нужен. Если честно, — он доверительно понизил голос, — даже больше, чем мне заместитель. Можно сказать, этого оболтуса я только из-за вас и соглашаюсь взять.

Я растерялась. Нет, мне приходило в голову, что если основывать Бюро, придется что-то исследовать для Дитриха, но пока он мне лишь один раз подсунул полынь, стащенную у рыжей Кремер. А если и здесь мне придется только перекладывать бумажки? Одно дело — заниматься этим ради Дитриха, и другое дело — ради Карла. Да и намеки на мои возможные проблемы с Сыском не радовали.

— Но если мне выдвинут обвинение? — спросила я. — Я не знаю, что мне удалили, и теперь боюсь, что я как-то замешана в гибели иноры Вернер. Мне же могли внушить отнести книгу Штефану, а потом стереть это воспоминание?

— Линда, я вам точно могу сказать — не могли, — уверенно ответил Карл. — Я же смотрел, стерли разговор, и то не весь, а пару реплик, но никак не действие. А под длительным внушением вам пытались изменить отношение к чему то. Вот это я хоть сейчас могу написать в заключении. И потом, не так-то просто заставить человека сделать то, что идет вразрез с его внутренними правилами. С вашими идет. При глубоком сканировании такие вещи нельзя не отметить, уж простите.

— А если мне все же предъявят обвинение?

— Почему вы так этого боитесь? — удивился Карл. — Считаете, что мы вас не вытащим?

— Боюсь, скажут, что вы меня покрываете, — пояснила я. — Эмили была настроена на меня донести, если Штефана не отпустят в ближайшее время.

Передо мной как живое встало лицо бывшей подруги, искаженное злостью, да нет же, даже не злостью — она искренне ненавидела нас с Дитрихом. И она не просто угрожала, она собиралась эти угрозы выполнить. И теперь, если Дитрих соглашается на работу, Штефана не выпустят, а меня не арестуют, непременно пойдут слухи, что меня отмазали. А уж если я сама устроюсь сюда…

— Эмили? — Карл вопросительно посмотрел на Дитриха.

— Девица, по уши влюбленная в Эггера, — пояснил тот. — Линда считала ее подругой, но для той дружба оказалась лишь пустым звуком. И ведь этот тип ей даже ничего не обещал, а только использовал.

— Так если он виноват, мы его в любом случае не выпустим, — сказал Карл. — Пойдут слухи, не пойдут. Что за беда? Поболтают и забудут. Так всегда было.

— В том-то и дело, мне кажется, подставили его, — ответил Дитрих. — Слишком много на это указывает. А он рано или поздно согласится на сканирование, результаты которого это подтвердят. Это сейчас он пока не осознал серьезности своего положения, а потом запоет как соловей.

— Не запоет. Брат его на сканирование не согласился, почему ему и заблокировали магию. Проступок был не столь серьезен, пошел бы на компромисс — почти наверняка остался бы с Даром. Хотя наш Совет Магов иной раз непредсказуем.

— А что он сделал? — тут же спросила я.

Если отказался — наверняка кого-то покрывал, а кого он мог покрывать ценой такой жертвы? Правильно, рыжую Магдалену. Семья Кремеров мне не нравилась все сильнее. Жена даже больше мужа. Уверена, что второй неизвестный, кому был разрешен проход в квартиру Штефана, — она. Но меня сильно смущало, что она не имела причин находиться у него дома в отсутствие хозяина. Все же она была невестой старшего брата, а не младшего, а Штефан утверждал, что их связывают только дружеские чувства. Или он соврал? Но Дитрих тоже говорил, что они не похожи на любовников…