Ржавый рассвет (СИ) - "Майский День" - Страница 37

Вникать в это странное заявление пока не стал, решив потом поговорить с Мышью серьёзнее. Мы отмылись от грязи, перекусили готовой едой, которая нашлась в холодильнике, и улеглись втроём на широкую постель.

Почему-то казалось, что самое страшное позади. Я не знал, куда держит путь судно, но верил, что наши неприятности остались в прошлом. Убедила меня в этом безмятежно заснувшая Мышь. Она улыбалась.

Отдохнув, я почувствовал себя совсем хорошо, голова побаливала и горло словно кислотой прополоскали, но учитывая, что пришлось недавно пережить, недомогание следовало счесть пустячным. Грейс сказала, что у неё всё прекрасно, Мышь требовала завтрак и выглядела хоть и немного взбудораженной, но вполне довольной жизнью.

Я уже прикидывал, как бы мне связаться с Джеральдом и выведать у него, что ждёт мою семью в будущем, когда в дверь деликатно постучали. Вампир вошёл, лишь после того, как получил разрешение, и сообщил, что Джеральд желает со мной немедленно побеседовать.

Фигуру парня ловко обтягивала красивая форма, да и остальные члены экипажа щеголяли в мундирах, я успел разглядеть, пока меня вели по коридорам и рабочим залам. Я не понимал сути происходящего вокруг, но все были при деле и выглядели уверенными и спокойными.

Джеральд тоже преобразился. Я не вдруг узнал его в новом обличии, хотя и видел старую голограмму. Китель сидел как влитой. Вампир казался выше ростом и стройнее, а уж появившаяся у него манера держаться очень прямо и властно буквально провоцировала на почтительный поклон, раз я не мог выразить уважение принятых у людей военных способом.

Он улыбнулся, жестом отпустил сопровождающего и предложил мне кресло.

— Это моя адмиральская рубка. Сюда, как ты понимаешь, мало кто вхож, но для тебя сделали исключение.

— Спасибо! — сказал я серьёзно.

Вампиру за многое следовало быть благодарным. Как я понял, собственно командное помещение располагалось за следующей дверью, а привели меня в приватную комнату, предваряющую святилище, но вероятно, и такой допуск следовало понимать как знак дружеского доверия.

— Борис, я хочу объяснить тебе, что именно затеял. Будущее планеты касается всех нас — это само собой, кроме того, я хочу обратиться с просьбой.

— А разве не всё ещё завершилось? — вырвались у меня не совсем обдуманные слова, но Джеральд не рассердился.

— Я несколько раз пробовал завести этот разговор, но планы свои полностью не озвучивал, да и были на то причины. Пока информация могла утечь, не стоило ею бренчать направо и налево, зато теперь мы уже на линии атаки и предъявим намерения в ближайший срок.

Я вгляделся в решительное властное лицо адмирала Тенебрис-Алиса и понял, что не могу понять, мучают его ещё боли или уже нет, зато совершенно уверен, что мерзкое зелье полностью утратило над ним власть. Мой приятель Джерри взошёл на свой пьедестал и оставил внизу не только руины дома, остов сгоревшего флаера, прочее застрахованное и канувшее в прах имущество, но и мирные привычки респектабельного помещика.

Он продолжал:

— Пока законы дурны не слишком важно, как следят за их исполнением. Можно действовать грубо или мягко, но рано или поздно игра за равновесие закончится плохо, поэтому начинать надо с основ.

— Поменять законы? Король Оливер не захотел нас услышать.

— Тогда почему бы не поменять короля?

Я не сразу понял:

— Заговор? Переворот? Разве такая власть, полученная обманным путём, не обернётся впоследствии ещё большим злом чем попрание скверного закона?

Джеральд беспечно пожал плечами.

— На самом деле схема всегда работала и не устарела до сих пор, но для её осуществления мне не хватит заговорщиков. Свернуть шею старой коронованной амёбе и посадить вместо неё молодого амбициозного кандидата будет нетрудно, вот только впоследствии придётся ломать систему, и те, кого она устраивает, составят слишком сильную оппозицию ещё не окрепшей власти. Мы втянемся в дрязги и дело остановится.

— Тогда как?

— Война. Следует выразить свою волю не тайно с кинжалами, а открыто с пушками.

Я растерялся.

— Джеральд, это немыслимо. Наверное, когда ты каперствовал на просторах вселенной, и то не замахивался на такое предприятие.

— Нужды не возникало, я и так имел вполне приличный доход.

— Но разве у тебя есть теперь такая сила? Войны же давно завершились.

Джеральд рассмеялся.

— Борис, когда ты был маленьким мальчиком, у тебя наверняка водились игрушки. Разве позабавившись с ними один раз, ты их выбрасывал на помойку? Нет, складывал в свой заветный ящичек, зная, что новых родители могут и не купить. Ну так с чего ты решил, что я свой флот отправил на свалку? Все мои корабли целы, да и много новых появилось за прошедшие годы. Торговля, контрабанда, разведка, сопровождение, перевозка научных экспедиций — в мире множество применений хорошим судам, и за каждое платят приличные деньги.

— А оружие? После мирной конвенции ни одно судно, кроме официальных военных кораблей не может войти в порт или приблизиться к планете с пушками на борту.

Джеральд спокойно кивнул:

— Вот именно поэтому мне и нужны были несколько дней на подготовку. Не только собрать корабли, но и вызвать из свободной зоны барражировавший там корабль с нашим оружием.

— Но королевский флот!

— Я в состоянии размазать его по окрестностям, не тратя и половины своего ресурса. Поверь, я знаю, что говорю: у меня отличные навигаторы, аналитики и прогнозисты, они мигом всё посчитали.

— В чём же тогда затруднение?

Джеральд ответил не сразу, словно не успел подобрать нужные слова и теперь искал их, отмахиваясь попутно от головной боли.

— Я же капер, а не солдат: не хочу убивать полезных нашей планете людей и уничтожать ценное имущество.

— То есть, ты предполагаешь действовать одними угрозами? — не понял я. — Держать всех под прицелом и диктовать условия?

— Чудесно было бы, да? Нет я не так наивен. Совсем без крови мы не обойдёмся, но именно потому, что сила на моей стороне, я хочу дать дорогу разуму. Мы попробуем ограничиться минимальным воздействием.

— И чем я могу помочь? — спросил я, уже догадываясь каков будет ответ.

— Мне нужна Виола, — заявил Джеральд.

Я промолчал, страшась даже начинать обсуждение этой темы. Вампир заговорил сам.

— Дети, которых мы вытащили с планеты, находятся на одном из кораблей, мы присмотрелись к тем, что постарше, но таких совсем мало, и подходящего кандидата мои эксперты не обнаружили. Два мальчика достаточно сильные прогнозисты, но слишком закрыты, не умеют работать в команде, девочка годом, или около того, моложе Виолы, просто не в состоянии совместить то, что знает, с реальным объектом, полагаю ей не достаёт элементарных знаний, поскольку выросла где-то в трущобах.

Он вздохнул, становясь отчасти прежним добродушным Джерри, с которым я познакомился, кажется, целую вечность назад.

— Борис, я никоим образом не настаиваю. Ты — отец, Грейс — мать, вы много перенесли и сейчас боитесь за своего ребёнка. Это понятно теперь даже мне.

Я кивнул.

— Джеральд, я не сомневаюсь, что ты защитишь её, обеспечишь физическую безопасность, но она совсем дитя, что станет с её психическим здоровьем, юным, неопытным ещё разумом. Девочке и так досталось сполна, я не уверен, что она нормально перенесла бомбардировку твоего дома, хотя и делает вид, что всё в порядке.

— Боря, она не делает вид, она приспосабливается, ты не понимаешь свою дочь так как вижу её я. У неё действительно всё в порядке, потому что существует где-то внутри предохранитель подобный тем, что получают при обращении вампиры. Нельзя выжить, если психовать по любому поводу или лить слёзы над каждой жертвой.

— Хочешь сказать, что мой ребёнок уже не человек?

— Этого я не знаю и не мне об этом судить, но необычные дети настолько важное и серьёзное для всех нас явление, что я готов развязать войну со страной, гражданином которой являюсь, чтобы их защитить. Ты, наверное, догадываешься, что мне и так жилось неплохо, и уж если я пошёл на серьёзный шаг, то есть для того веские причины. Мне не нравилось рабство, но я с ним мирился, полагая, что однажды благоразумие и милосердие одержат верх, и воцарятся правильные законы. Я ошибался, Борис. Выгоды работорговли продолжали превалировать над благоразумием и честью. Благодать сама по себе ниоткуда на нас не свалилась. Ну так возьмём её сами. Прямо сейчас.