Четвертая Скрепа (СИ) - Семеринов Иван - Страница 22

— Вы не читаете новостей? Или интернет-газет? — недоумевающе спросил Говорухин, у него начала кружиться голова.

— Работа тяжелая, со всей этой суматохой давно не читал. Со всей этой ситуацией я ночевал целую неделю в больнице. Жуткий оврал был.

— Принесите тогда еще зарядку, — сказал Говорухин. Врач только саркастично на него посмотрел, — пожалуйста, — его голос ослабился.

Коробку с вещами принесли спустя несколько минут. Они были расфасованы по пластиковым пакетам с застежками. Чувствовалось нереальным. Говорухин присел на стул — сразу заныли ребра, еще и спина, и вывалил содержимое на кровать. Было негусто. Только рваная и испачканная в крови одежда, да эти телефоны. Ноутбук куда-то исчез, хотя он мог просто оставить его в редакции. Вытащив из пакета телефон, он подключил его к зарядке. Спустя некоторое время экран загорелся изображением фирмы производителя, потом эмблемой операционной системы. В палате был включен телевизор, который смотрели его соседи-пациенты. Показывали новости. — Ну хоть в этот раз не «лебединое озеро», — кто-то из них заметил.

— Замечательный же балет, надо только чаще показывать, — кто-то ответил, а затем залился смехом

— Эх, жил бы ты в те времена, по-другому бы запел.

Алексей услышал фамилию Долгорукова по новостям и сразу обернулся. Потом прикрикнул, чтоб на секунду замолчали. В сюжете говорилось о том, что Город, хоть и понес, и финансовые, и архитектурные, и логистические потери, но, благодаря работе команды мэра и самого Долгорукова, эти потери удалось минимизировать, и быстро вернуть Город к жизни. «Таких людей, как Долгоруков, я бы хотел видеть в будущем в своем правительстве», — заявил лидер. Говорухин вздохнул, а тем временем дисплей телефона зажегся, и можно было приступать к сёрфу по сети. Алексей открыл сайт ЖИЛАЙФ и первым, что увидел был огромный заголовок: «МЕСТО ВСТРЕЧИ С КОНЦОМ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ. ПАМЯТИ ГОВОРУХИНА». Видимо за те две недели, что Алексей успел пролежал в отключке, его однофамильцу тоже нездоровилось. В списке авторов на сайте он себя не нашел, статью тоже. Решил пройти по ссылке, которую он заранее себе ретвитнул. Удивительно, но она оказалась совершенно рабочей, он тапнул по ней и увидел следующее: надпись «Опровержение», а под ней эти несколько символов.

В сердцах он бросил телефон, а затем закрыл лицо ладонями. Отдышавшись, он обратился к своим соседям:

— Ни у кого не найдется сигареты?

Следующие дни были заняты допросами полицией, да разбирательством со страховкой. Хранители порядка приходили несколько раз. Говорухин пытался выработать стратегию — как выйти из этой ситуации, как выскользнуть? Улики были не на его стороне. В машине, в которую заботливо положили обезглавленное тело, было море его крови. Да и обстоятельства нападения на него казались слишком подозрительными для простого гоп-стопа. Пришлось рассказывать как есть — о статье, о встречах с Долгоруковыми и о том, как он получил следственные материалы. Полицейские слушали внимательно, и даже делали вид, что записывают, а под конец разговора вообще проронили фразу: «Ну что ж вам это всё надо и надо. Вот что бывает когда надо. Ну почему вот вас не устраивает как есть?»

— Я плохо ценю, что имею, — ответил Говорухин, а затем спросил, — что с той мочкой уха? Вы нашли подозреваемого?

— Господин Говорухин, вы заинтересованная сторона, и вам я разглашать конфиденциальную информацию права не имею. Да я никому права разглашать информацию не имею, кроме начальства, — полицейский сделал паузу, его коллега уже жестами торопил его к выходу, — в бесправном государстве живем, эко-то, — он усмехнулся, — заверю только, что по базам у нас ничего не нашлось. Адьё. Поправляйтесь, и вот распишитесь тут, что мол претензий не имеете.

Говорухин расписался, рука заныла, и он почувствовал недомогание.

— А как же статья? А как же девушка?! А коррупция в вашем гребаном ведомстве! Я, конечно, не дольщик, и ваучеров никогда не хранил, чтобы верить в сказки, но должно же быть что-то! Да даже какое-нибудь изображение деятельности!?

— Ну, Господин Говорухин, это вам надо в пресс-службу нашего ведомства. Или в администрацию, мы люди подневольные. Что нам сказали, то и делаем. Телефон, надеюсь, найдете. — полицейские вышли из палаты.

— СТОЙТЕ! — закричал Алексей, — а как же ДОЛГОРУКОВ МЛАДШИЙ!?

Говорухин вздохнул и выругался. Затем стал строить догадки. Раз он еще жив, и даже в больнице, то А) его передумали убивать, Б) больница — слишком громкое место для мокрухи, Ц) кто-то или что-то за него вступились. Либо привилегированный статус, хотя навряд ли, либо кто-то живой из плоти и крови. Вот только кто? Д) смерть придет, и даже они не знают, когда.

От мрачного сосредоточения мыслей, будто стервятников у трупа, захотелось курить. Он спросил своих соседей по палате сигарету, и те ему не отказали, хотя уже посматривали на него с недовольством.

Со страховкой оказалось всё проще. Надо было заполнить несколько бумаг, ну а лечение было за счет редакции. Подрулин за него вступился. И не таким он уж плохим и трусливым шефом оказался. По закону сохранения энергии, или кармы, следующим начальником Говорухина должен стать какой-нибудь упертый садист-женоневастник с комплексом неполноценности и плохой потенцией. Холоп, вдруг ставший «маленьким царьком». Ну… чтоб такого увидеть, надо всего лишь посмотреть в зеркало. Алексей вдруг подумал о том, что не хочет ни от кого зависеть. Вполне нормальное желание. Может быть, немного инфантильное, но это с какой стороны посмотреть. Взросление наступает, когда ты перестаешь зависеть от родителей и начинаешь зависеть от начальства или общественного уклада, или когда кто-то уже начинает зависеть от тебя. Строительство новой жизни, чего уж там. «Да уж, сделать только ебало посморщенней, детей прожорливей, начальство недовольнее, жену поскандальнее, а общественное сознание еще тупее — вот уж взросление», — подумал он и закурил, присев на лавку. Лавка была промозглая и мокрая, а он на неё еще навалился. Накатывавшая усталость брала свое. Ночью ему снились кошмары, да и боль никто не отменят. Поспал, может быть часа полтора, а в остальном пялился в потолок и смотрел на то, как огоньки, проклевывавшегося сквозь занавески солнца играли вместе с тенями на потолке. Лысые деревья в прибольничном сквере напоминали о больных костях и отрите. Он докурил и стал возвращаться в палату.

На телефоне его ждало странное сообщение, беспокоящееся о его самочувствие, с незнакомого номера. Он ответил, что идет на поправку. Симка была совершенно новая. Номер был только у Подрулина и ментов. Сестре он так и не решался написать. Не хватало смелости. Зато хватило смелости спросить у незнакомца кто он такой.

Телефон дружелюбно прочирикал, и в следующий момент Говорухин открыл сообщение и прочитал про себя:

— Ну батюшки право забыли меня,

Рука что ли перестала болеть?»

Говорухин прилег на свою койку и быстро ответил:

— Другие части тела болели сильнее

Головорезы твоего отца хреново делают свою работу.

— Они сделали как раз достаточно, чтобы оставить тебя морально искалеченным на всю жизнь

— Боль уходит, раны заживают, совесть остается. Что тебе нужно?

— Просто хотел спросить о статье, как там она? Сколько просмотров собрала? Сколько там у вас юникальных узеров?

— Ха-ха, стоило бы написать, что тебя выебал Киркоров, тогда бы было больше просмотров.

— Nah.. из старых знаменитостей мне больше Минаев заходил.

— Сразу представил тебя в женском платье, мальчик…

— Так меня называла твоя мамаша.

— О, вот уже по-взрослому, может даже следующим сообщением ты перейдешь к делу.

— Взрослый, деловой человек…ой, а что у нас там с работой? Неужто уволили!? Ай-ай-ай

— В следующий раз шли войсом или добавь смайлы, чтобы твой наигранный тон вызывал больше омерзения.

— Ну так что, Алексей, что же ты будешь со мной делать, дорогой?!