Серебро и Золото (СИ) - Мах Макс - Страница 11

Они вздрогнули от неожиданности и разом разжали объятия, отстраняясь друг от друга. А в следующее мгновение Людо уже взлетел с постели орлом, подхватывая на пути к двери кочергу и швыряя Елизавете ее кинжал, с которым девушка не расставалась даже ночью, - тем более, ночью. И она легко и естественно "взяла" клинок из воздуха, поднимаясь на ноги. И тут дверь распахнулась, и "бомбой с зажженным фитилем" в комнату ворвалась Тилли ван дер Шенк. Ворвалась, пролетела "по инерции" большую часть пути от двери до кровати, увидела голую Елизавету, изготовившуюся встретить кинжалом неведомую опасность, затормозила, оглянулась через плечо, рассмотрела голого же Людо, скользящего к дверному проему с "обнаженной" кочергой в руке, и заорала еще громче. Хотя, видит бог, ее предыдущий вопль тоже был не из рядовых!

И вот Тильда стоит посреди спальни и орет почем зря, так что, кажется, еще немного, и рухнут, не выдержав испытания, тяжелые потолочные балки. И вдруг Елизавета замечает, как выглядит сейчас ее подруга, и начинает непроизвольно хохотать. И смех ее стремительно переходит в совершенно возмутительное ржание, тем более что в сумраке за дверью обнаруживается уже некое осторожное движение, и Елизавета начинает подозревать, кто это отступает там, "прикрывая отход главных сил", вооружившись гизармой, позаимствованной у одного из доспешных "рыцарей", украшающих парадный коридор.

Сцена, и в самом деле, полна откровенного комизма. Двое голых любовников застигнуты в самый неподходящий момент. Это так бесспорно, что уже достаточно смешно. Но и нарушившие их уединение "свидетели" выглядят немногим лучше. Тильда стоит и орет, совершенно позабыв, что прибежала в спальню Ловиса босиком, а ночная рубашка, спущенная на бедра, выглядит на ней балетной юбкой, что, в принципе, даже мило, однако совершенно не прикрывает маленьких, "дерзко торчащих" грудей. Очков на Тилли, по случаю, тоже не оказалось. Но на ее "герое", отступающем с алебардой наперевес, не было и той малости, что имелась у Тильды. Из одежды на Дамале остался один лишь нательный крест.

- Ооо! Хм... - Тильда замерла вдруг на полузвуке и оскорблено запыхтела своим вздернутым носиком. - Ты... Я... А ты!... Ты!...

- Извини! - легко согласилась Елизавета и пожала плечами. - Мне просто стало смешно.

- Смешно?! - возмутилась, вздергивая огненно-рыжие брови, Тильда.

- Э... - сказал, появляясь "на авансцене" Дамаль. - Кажется, мы с тобой, Тилли, недостаточно тщательно одеты.

- Это они! - гневно возразила Тильда и только в этот момент обнаружила, насколько прав ее Дамаль. - Ой!

- Что случилось? - взяла инициативу в свои руки Елизавета и, подхватив с постели одеяло, шагнула к Тильде. - Я слышала звон цепей. - Она обняла Тилли правой рукой и запахнула одеяло наподобие плаща. - А потом ты заорала, и я подумала, что тебя режут или... насилуют.

Все-таки она не удержалась и улыбнулась мальчикам, спешно прикрывающим срам, кто, чем мог.

- Мы с Дамой не брат с сестрой... - виноватым голосом, переходящим в обвиняющий шепот, сказала Тилли. Она еще пыталась защищаться, а значит, потрясение оказалось слишком сильным.

- Ты не поверишь! - улыбнулась в ответ Елизавета. - Но мы с Ловисом тоже. И ты заорала в самый неподходящий момент! Так что все-таки произошло?

- Тригерид пришел, - коротко объяснил Томас, пытавшийся обвязать чресла гобеленовым чехлом с кресла. - У покойного герцога скверная привычка... подглядывать за...

- За любовниками, - закончил он, краснея.

- Что серьезно? - Елизавете все еще было смешно.

- Да, - кивнул Томас, справившись, с грехом пополам, с толстым узлом. - Мне... э... одна знакомая...

- Знакомая? - нахмурилась Тилли, и подозрительно прищурилась на Дамаля, хотя, возможно, щурилась она из-за отсутствия очков.

- Да, нет же! - вскричал расстроенный Томас и, разумеется, всплеснул руками, в связи с чем не слишком надежный узел, оставленный на произвол судьбы, развязался самым естественным образом, и соскальзывающую гобеленовую "юбку" удалось перехватить только у самых колен. - Вот, черт!

И тут же в коридоре раздались инфернальный хохот и энергичный звон цепей.

- Сукин сын! - это было первое бранное слово, которое Елизавета услышала из уст всегда уравновешенного и "умеющего держать себя в обществе" Томаса фон дер Тица.

- Кто?! - в один голос спросили Тильда и Людо.

- Тригерид...

- Кто она?! - кажется, это был единственный вопрос, который волновал сейчас фрейлен Шенк, но вот у Елизаветы и, похоже, не только у нее, начал формулироваться в голове совсем другой вопрос.

- Беата... - пожал широкими плечами Томас, восстанавливая импровизированную юбку. - Она как-то сказала, что ее Тригерид чуть до истерики не довел: шесть дней подряд...

- А где она сейчас? - спросил Людо, обмотавший бедра банным полотенцем.

- Как где?- вскинул брови Томас. - То есть... одно из трех...

- Или у себя в постели, - стала перечислять Елизавета, прижимая к себе под одеялом начавшую явственно дрожать Тильду. - И тогда, она должна была уже услышать наши вопли.

Наши. Она великодушно распределила на всех присутствующих шум, поднятый Тильдой.

- Или в какой-нибудь другой постели, - осторожно предположил Людо.

Его гипотеза касалась, по-видимому, барона фон Байера и доктора д'Эвола.

- Похоже, мы здесь одни, - высказала вслух очевидное Тильда.

- Да, если они сейчас в мыльне... - Томасу явно не хотелось распространяться о подробностях личной жизни членов его и без того небольшой семьи.

- То нас никто ни в чем не упрекнет, - сформулировала вслух уже ставшую очевидной мысль Елизавета. - Аминь!

И тут же из залитого сумраком коридора раздалось нервное бренчание цепей.

- Герцог! - строго сказал Людо, делая шаг в направление по-прежнему распахнутой двери. - Или заходите, и познакомимся, или проваливайте в свой ад и не мешайте порядочным людям отдыхать!

От этих слов у Елизаветы сердце вздрогнуло", пропустив удар, и чуть сжало виски и переносицу, и запахло корицей или чем-то очень на нее похожим.

"Сейчас!" - поняла она едва ли не с ужасом, стремительно переходящим, впрочем, в восторг, и увидела, как сгущается мрак в проеме двери.

Герцог Тригерид "сплотился" прямо из обрывков тьмы, клубившейся в коридоре. И это не странно, если учесть, под каким прозвищем он жил и умер.

"Правая рука тьмы..." - вспомнила Елизавета, видя, как возникает перед ними фигура, словно бы сотканная из бесплотных теней. Но как бы ни были нематериальны "свет и тени", через несколько ударов сердца образ Яго Тригерида сформировался настолько, что герцога можно было уже узнать. Высокий сутулый мужчина с узким темным лицом и длинными кистями скованных цепями рук был, несомненно, похож на парадный портрет Правой Руки Тьмы, писаный мейстером Готфридом из Мюнстера.

- Рад знакомству! - сухо поклонился герцогу Людо.

Взаимно.

Слышал ли кто-нибудь еще - кроме Людо и Елизаветы - этот бесплотный голос? И если слышал, различил ли ту особую интонацию, с которой "говорило" привидение.

- Елизавета! - повернулся к ней Людо. - Разреши представить тебе герцога Яго Тригерида.

- Моя жена, герцог, - добавил он спустя мгновение, позволив Тригериду склонить голову в церемонном поклоне.

- Герцог! - улыбнулась через силу Елизавета.

Графиня! - создавалось ощущение, что сгустки тьмы, служившие привидению глазами, смотрят прямо на нее. - Или мне следует титуловать вас...?

- Я думаю, это лишнее, - остановил герцога Людо. - Пока.

Возможно, - согласился Тригерид и повернул голову к Томасу. - Виконт!

- Он что-то сказал? - напряженным голосом спросил Дамаль.

- Он назвал тебя виконтом, - ответила ему Тильда.

Твоя женщина слышит меня, вот так случай! - в голосе привидения явственно слышалась ирония. - С чего бы это, мой лорд?!