Застывшая тень
(Большая книга забытой фантастики) - Остен Джон - Страница 57

Фонарь Мак-Файла потух, и некоторое время слышалось только тяжелое дыхание двух людей, сидевших в абсолютной темноте. Прошел час времени и потом еще, и Вельтон почувствовал, что каждый его нерв был напряжен и что скоро настанет момент, когда он должен будет встать с места, или иначе он не сможет удержать крика.

И затем внезапно молчание было прервано глухим жужжаньем. Звук походил на нежный звон проволоки, когда ее касается прибрежный свежий ветерок. Жужжание было слабо, но напряженному слуху Вельтона оно показалось громовым и заставило его задрожать с ног до головы. Ему казалось, что звуки повсюду, что они проносятся над его головой, вьются у того места, где стоял Мак-Файл. Наконец, к его облегчению, послышался голос Мак Файла:

— Начинайте, ради Бога, начинайте!

Вельтон вскочил на ноги и начал размахивать веером до тех пор, пока не заболела рука, и по его вискам не покатились капли пота. Он смутно сознавал, что Мак-Файл делает то же самое, и потом наконец он перестал и резкий светлый луч точно разрезал темноту…

У веера Мак-Файла виднелось нечто богатое красками и багровое, и пунцовое с золотом, большое, трепещущее…

— Поймал! — крикнул хрипло Мак-Файл. — Поймал!.. Теперь можете идти сюда и смотреть, опасности больше нет!

На полу лежала кучка ярких красок — все, что оставалось от Черного принца, злейшего, по мнению Мак-Файла, исчадия ада.

— Что это такое? — прошептал Вельтон.

— Здесь я не могу объяснять, да и кроме того, мы еще не кончили! — возразил Мак-Файл. — Только, ради Бога, не трогайте этого. На всей земле не найдется ничего более красивого и вместе с тем ядовитого. А теперь вы понимаете, кто все время меня тревожил?

— Этот дьявол Рама! — воскликнул Вельтон.

— Вы не ошиблись! А теперь подождите, пока я надену перчатки и уберу все следы этого ужасного дела. Потом мы направимся с вами к «Вороньему гнезду» и там докончим. Пари держу, что мы найдем этого негодяя дома!

— Видите ли, — говорил Вельтону Мак-Файл, пока они шли по освещенной яркой луной, дороге, — в иное время вы ничего бы от меня не добились о Черном принце, но, во-первых, меня заинтересовала старинная рукопись, которую вы нашли в Британском музее, а потом, когда вы мне рассказали о Джулиане Раме и загадочной драме в замке, я почувствовал себя обеспокоенным и решил во что бы то ни стало осмотреть умершую девушку. С первого взгляда я увидал, что она пала жертвой самого сильного яда, который только существует на земле.

— Как он называется? — спросил Вельтон.

— Терафин. И находится он только в одном насекомом, а именно в грандиозной бабочке, слывущей под названием Черного принца. Я говорил об этом, года два тому назад, профессору Скелетопу, и он делал изыскания по этому поводу, а результат знали только мы двое. Я сразу узнал здесь терафин, и профессор подтвердил мое предположение, когда я послал ему язвочку, срезанную с умершей. Я знал, от чего умерла девушка, и начал производить дальнейшие изыскания в карьере загадочного Джулиана Рамы… Я узнал, что он ездил в Южную Америку, будто бы по делам одной фирмы. Очевидно, тогда он и нашел Черного принца, как нашел его я сам…

Голос Мак-Файла перешел при этих словах в хрип, и в его глазах отразился бесконечный ужас.

— Нет, не хочу останавливаться на этом времени! — воскликнул он, вытирая пот, катившийся со лба. — Я часто вижу это во сне и просыпаюсь, весь дрожа. Из моей памяти никогда не изгладится ночь, которую я провел в развалинах храма ацтеков, сплошь увитых ползучими и вьющимися растениями, издававшими пряный аромат, и при свете полной луны увидел в первый раз Черного принца, а потом еще одного, и еще, и еще, целое полчище их, облепившее улей с медом диких пчел, который мы нашли и вытащили наверх днем. Я боролся с ними, как борются с дикими зверьми, и убил их всех и закопал, пока спали мои спутники-туземцы. Я не желал, чтобы они знали, что старая их легенда превратилась в явь… Никогда, с тех пор, я не входил в развалины ацтеков иначе, как при дневном свете. А теперь вы знаете, почему я тогда задавал вам все эти вопросы и почему я просил сэра Джона не открывать Раме, что я имею тождество с Мак-Файлом, собирателем редкостей… Я не желал, чтобы Рама узнал, кто я, и мне кажется, что он и до сих пор не догадывается. А теперь идемте, так как наша ночная работа еще не кончена…

Пока они поднимались на холм, ведущий к «Вороньему гнезду», им навстречу попался один из рыбаков. По-видимому, он очень торопился и вздрогнул, когда Вельтон окликнул его по имени.

— В чем дело, Тайр? — спросил Вельтон.

— Случилось нечто очень нехорошее, ваша честь! — ответил тот. — Я проходил по прибрежным утесам, когда туда же подъехал мотор с тремя людьми. Они тоже остановили меня, как и вы, и сказали, что двое приехали из Лондона, а третий оказался господином Паско, который, вы знаете, теперь начальник здешней полиции. Они сказали, что имеют приказ об аресте господина Рамы.

— Он арестован?

— Нет… Он, вероятно, издали увидел, что едут к нему, и когда автомобиль подъезжал к его дому, он выскочил из ворот, как сумасшедший, на своем мотоциклете и хотел, кажется, поехать по Маграмской дороге, но разогнал очень сильно и не мог остановить свою машину…

Прежде, чем мы могли опомниться, он оказался вместе с мотоциклеткой на утесах и вместе с ней свалился вниз в море! Я иду сказать об этом сэру Джону.

— Мы сделаем это за тебя, — сказал Вельтон. — Ты возвращайся назад, там, может быть, понадобится твоя помощь.

Когда рыбак скрылся, Мак-Файл толкнул Вельтона.

— Пойдем, — сказал он. — Я не смогу заснуть, пока не будет все выяснено! Я не настолько глуп, чтобы поверить, что это чудовище Рама истощил весь свой запас Черных принцев. Они не могут долго жить в нашем климате, это верно, но держатся, пока держится жаркая погода, и особенно им благоприятны ночи, когда луна во второй четверти. Последнее время ночи были очень жарки, а сегодня днем было так знойно, что я был убежден, что нападение совершится сегодня ночью. И как видите, оказался прав.

— Но разве они не опасны для тех, кто их держит?

— Не для тех, кто имеет костюм моториста… Раме он годился и не только для того, чтобы скрываться, но также и для того, чтобы защищаться от Черного принца благодаря толстым перчаткам, маске и кожаному плащу. Он, очевидно, явился сегодня к замку с ящиком в руках и выпустил свою проклятую бабочку в открытое окно галереи.

Они дошли до «Вороньего гнезда» и нашли все двери раскрытыми настежь. В столовой горела парафиновая лампа, а в углу стоял несгораемый шкаф с раскрытыми дверцами. Шкаф был полон старинных рукописей, в которых опытный глаз путешественника узнал манускрипты ацтеков.

— Соберите их все вон в тот мешок, в углу, и выбросьте из окна в сад, — сказал он Вельтону. — Утром мы придем и подберем. А теперь, наверх!

Они поднялись в верхний этаж по широкой лестнице и обыскивали каждый уголок при помощи своих фонарей. Наконец они остановились перед запертой тяжелой дубовой дверью.

— Мне кажется, что здесь, — заметил Мак-Файл, отодвигая крепкие задвижки. Они вошли в комнату, разделенную на две половины крепкой металлической решеткой до потолка. Комната была жарко натоплена, а когда Мак-Файл направил наверх луч своего фонаря, послышался снова тот мелодичный звук, который уже раз слышал Вельтон в замке. Только здесь этот звук был гораздо сильнее и в это же время с потолка спустилась вниз масса, искрящаяся всеми цветами радуги.

Зрелище было поистине не имевшее себе равного. Это была громадная бабочка с крыльями дюймов десять длины. Тельце было точно из черного бархата, опоясанное широкой, пурпурной полосой. Черные у основания крылья переходили постепенно в ярко-голубой оттенок и сверкали золотыми звездами, рассеянными по всем направлениям. На голове была золотая коронка, а большие глаза переливались, точно опалы. Насекомое было несравненно по красоте и вместе с тем производило крайне жуткое впечатление.