Застывшая тень
(Большая книга забытой фантастики) - Остен Джон - Страница 56

— И я также, — сухо возразил Мак-Файл. — Вельтон, не говорите ему, кто я такой… Возможно, впрочем, что он никогда и не слышал обо мне!

— Вот этого, право, не могу сказать. Спросите лучше у сэра Джона. Я знаю только то, что, когда я услышал о нем, мне сразу же захотелось написать историю о таинственном человеке, происходящем от ацтеков, который знаком с черной магией и чтит все темные традиции, что перешли к нему от предков. Право, это так же интересно, как все то, что касается Египта!

— О, да! — внезапно с жаром воскликнул Мак-Файл. — Все зло, творившееся в Тире и Сидоне, весь грех Гоморры и Содома и пышность Вавилона, все это сосредоточено в тайной истории ацтеков. Лукавый дух, известный у них под именем Тляктеколототля, которого они все более или менее обожествляют, действительно существовал когда-то на земле. Мне пришлось видеть много странных вещей… Удалось раздобыть некоторые эссенции и поработать над прекрасно сохранившимися древними трупами, и результаты получились крайне любопытные. Но вы не должны думать, что Рама знает столько же! Он не может знать всего, если не побывал там, где я… Его бумаги не могут сказать ему многого, хотя он и должен ими дорожить, как доказательствами своего происхождения.

Мак-Файл внезапно переменил тему разговора.

— А скажите мне, пожалуйста, что не нашли никаких следов насилия на теле той несчастной умершей девушки?

— Никаких. Я видел ее уже умершей, она лежала на правом боку я имела вид уснувшей. Знаков на теле не было никаких, если не считать двух пятнышек за ухом, походивших на булавочные уколы и почти незаметных. Пятнышки были красного цвета и были похожи также и на укусы комара. Вот у вас на руке как раз два таких же пятна…

Мак-Файл быстро взглянул себе на руку, и вокруг его губ зазмеилась улыбка.

— Вы замечательно наблюдательный молодой человек, — добродушно заметил он. — А теперь не пойдем ли мы к моим старым друзьям? Мне очень хотелось бы их видеть.

В окнах замка были спущены шторы, а лорда Денмарка и его дочь они нашли прогуливавшимися по лугу перед домом. Они были, по-видимому, очень рады Мак Файлу и любезно настаивали, чтобы гости прошли в дом.

— Вы находите нас в крайне неспокойный, тревожный момент, — сказал Мак-Файлу лорд Джон, которого его друзья прозвали англо-индийцем за то, что большую часть своей жизни он провел в Индии. — Вельтон вам, вероятно, рассказал, в чем дело?

— Да, рассказал. История, по-видимому, очень таинственная… Не могу ли я видеть девушку, умершую так загадочно?

— Да отчего же нет! — возразил лорд, видимо взволнованный. — Бедное дитя все еще покоится в своей постели, и я могу вас провести наверх.

Мак-Файл вошел в темную комнату и начал с того, что поднял штору. Потом он склонился над постелью и с лупой в руках тщательно рассматривал тонкие черты умершей. Его острые глаза точно приковались к пятнышкам позади уха. Очевидно, теперь они увеличились в объеме и были багрового цвета с ярко очерченным темно-синим кругом.

— Боже!.. — прошептал Мак-Файл. — Так и есть! Слава Богу, что я пришел вовремя!

Дверь маленького коттеджа была распахнута настежь, и свет рабочей лампы Вельтона виднелся издалека. Он только что усталым жестом откинул в сторону перо, когда в комнату вошел Мак-Файл.

— Вы были очень терпеливы все это время, милейший Вельтон, — начал собиратель редкостей, — но зато теперь можете спрашивать!

— Вопросов у меня тысячи! — пылко воскликнул Вельтон. — Целых пять: вы увидели умершую девушку. По вашему желанию я увел тогда из комнаты сэра Джона и видел, что вы очень взволнованы. Я видел потом, как вы осторожно сняли одну из язвочек за ухом. Как же после этого мне не страдать любопытством!

— Да, да! — пробормотал Мак-Файл. — Продолжайте!

— Потом вы задали мне массу вопросов. Вы желали знать, оставалась ли дверь гостиной на ночь открытой и, кроме того, была ли закрыта дверь, ведущая в спальню мисс Денмарк. Вы спросили у нее самой, были ли открыты окна, и она ответила, что да… И когда она добавила, что имеет привычку скалывать на ночь занавесы на окнах, потому что со времени пребывания в Индии боится комаров и прочих насекомых, вы, видимо, были удовлетворены. Кроме того, вы посоветовали ей запирать на ночь двери гостиной и спальни.

— Все это верно, Вельтон, — сказал Мак-Файл. — Смерть этой девушки простая случайность, и яд был предназначен не ей, а Дафне Денмарк. Чудовище, которое мы теперь преследуем, не знало, что горничная спала в гостиной. Но опасность снова приближается и наступит раньше, чем исчезнет с горизонта луна. Враг наш может действовать только при очень хорошей и жаркой погоде. Я сказал сэру Джону, что хочу заняться ловлей бабочек и больших комаров и просил, чтобы он оставил открытым одно окно для меня, чтобы я мог проникнуть в дом, когда захочу. А теперь, пока луна высока, мы можем пойти с вами туда и следить за тем темным, злым ужасом, который царит теперь над замком. Мы с вами прокрадемся в дом и спрячемся в галерее, где сэр Джон хранит свои картины. У меня с собой потайной электрический фонарь и точно такой же я дам вам. Помните, что ужасная опасность неотвратима и что приключение будет из таких, что доводят нервных людей до сумасшествия…

— Я готов, — просто сказал Вельтон. — Я буду охранять женщину, которую люблю и которая любит меня, и готов жизнью пожертвовать для счастья Дафны Денмарк.

— Я это знаю… Ну, а теперь скажите: если Дафна умрет, кто наследует деньги Денмарк?

— Рама, конечно! Но ведь вы не можете же предположить, чтобы человек женатый и…

— Я ровно ничего не предполагаю, — перебил его Мак-Файл. — Телеграф в ближайшей деревушке довольно-таки много заработал от меня за последнюю неделю, но зато я узнал, что в последнее время Джулиан Рама находится в крайне бедственном положении, и что ему, во чтобы то ни стало, необходимо достать несколько тысяч фунтов стерлингов.

— Ах, так вот почему всю последнюю неделю Рама был в городе!

— Вы неправы, милейший Вельтон! Рама вовсе не уезжал, а все время был здесь. Он живет, как и вы, совершенно один в своем «Вороньем гнезде» и может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. Он превосходно ездит на мотоциклете и стоит ему переодеться немного, как его кто угодно в деревне примет за обыкновенного туриста. Сегодня ночью я вам покажу нечто, чего вы никогда еще не видали… Вот, для начала, фотография с фрески, которую я нашел в стране ацтеков. Фреску я уничтожил, но фотографию сохранил. Вот, не угодно ли!

Фотография представляла женщину в старинных одеждах ацтеков, лежавшую во весь рост на ложе с поднятым кверху белым твердым лицом. На одном виске виднелось нечто, похожее на опавший лепесток цветка, но когда Вельтон поглядел внимательнее, он увидел, что это была бабочка гигантских размеров. Сам не зная почему, Вельтон задрожал.

— Предположить можно самое ужасное, но тем не менее, я знаю немного… — сказал он наконец.

— А вот увидите… — угрюмо возразил Мак-Файл. — Это не что иное, мой друг, как Черный Принц. Но пойдемте, мы только понапрасну теряем здесь время! Между прочим, у вас есть еще тот мед, которым вы угощали меня вчера вечером? Если есть, то захватите его немного с собой.

Как два разбойника, прокрались они в громадный холл замка и оттуда наверх в галерею. Звука шагов их не было слышно, и ровно ничто не выдавало их присутствия, только раз яркий столп света из фонаря Мак-Файла упал на порог одной из спален, и туда он приказал положить немного меда.

— Теперь сядьте здесь, — сказал он шепотом Вельтону. — Вот здесь, на дубовый стул, и возьмите в руки этот восточный веер на длинной ручке. Я себе достал такой же. По правде сказать, я их попросту стащил со стены, которую они украшали. Я помещусь у шкафа по другую сторону коридора и, когда придет время, дам сигнал. Только, ради Бога, не делайте ни малейшего шума! Когда я скажу вам, вы моментально зажигайте ваш фонарь и махайте, что есть силы, по воздуху вашим веером, точно от этого зависит ваша жизнь! Да может быть, это так и будет…