Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 29

—Даэтран? Но это же на... — не договорив, Дола охнул, получив меткий пинок в коленную чашечку.

Скрежеща зубами, он схватился за ушибленное место. Лайе продолжил, как ни в чем не бывало:

—Да, Дом Даэтран, тебе не послышалось. Я не совсем понимаю, какой во всем этом они имеют интерес, но у нас нет права на отказ.

—Значит, Ресургем? — подал сиплый голос Хасами. — В Ресургеме сейчас чума. Не лучшее время, чтобы туда соваться.

—Послание из разряда «срочно», нужно выдвигаться. К тому же, как я понимаю, оно пролежало у тебя не один день, так что мы уже задержались, — пожал плечами Лайе. Он сложил письмо и убрал за пазуху.

—Чума нам нипочём, на нас не действуют болезни jalmaer, — добавил Дола.

—Ах да, очередное «наследие» богомерзких Совершенных, — беззлобно сплюнул Хасами. — Парни, не забывайте, что вы смески, поэтому не стоит лихо будить.

—Но с нами, ведь, Сольвейг. Верно? — не согласился с ним Дола.

Никто из участников разговора не заметил, как насторожилась ведьма. Лайе, конечно, успел оборвать брата раньше, чем он сболтнул лишнее, но ведьма задумалась, о чем же чуть не проговорился желтоглазый иллириец. Он хотел сказать «наш»? Возможно, он имел ввиду, что близнецы принадлежат правящему Дому Вечной Земли? Кто же они тогда? Сольвейг вдруг сообразила, что они не называли ей свой род, только имена. В ведьме проснулось жгучее любопытство, с каждым разом братья оставляли все больше вопросов — и ни одного ответа.

Услышав про чуму, ведьма очнулась от своих размышлений и успела услышать обрывок беседы. Поэтому, когда близнецы уставились на нее в ожидании ответа, ведьма согласно кивнула головой.

—Я с вами. Мой Дар позволяет исцелить от чумы.

Лайе с сомнением посмотрел на неё, но от комментариев воздержался.

—Значит, выдвигаемся через час.

—Но я хотела искупаться... — жалобно протянула ведьма.

—В речке искупаешься. — отрезал Лайе, смерив ее высокомерным взглядом. — Хочешь с нами путешествовать, привыкай к другим условиям.

—Перестань брюзжать, — хмыкнул Дола. — Не пугай женщину.

—С тобой я потом еще побеседую, — недовольно буркнул Лайе, и, демонстративно громко отодвинув кресло, вышел из-за стола и направился на улицу.

Хасами проводил его долгим взглядом.

—У него потрясающая способность располагать к себе окружающих, — пробормотал он. — Как ты его выдерживаешь?

—Он мой брат, Хасами, — рассмеялся Дола. — Ближе него у меня никого нет.

—В таком случае, я тебе сочувствую. — Хлопнул его по плечу шеддар и снова уронил голову на руки, всем своим видом показывая, что намерен дремать дальше.

Дола повернулся к Сольвейг.

—Лайе, конечно, дал нам час на сборы, но я даже отсюда чую его негодование. Предлагаю поторопиться и выходить уже сейчас.

—Как скажешь, мой дорогой. Как скажешь, — кокетливо улыбнулась в ответ ведьма.

====== Глава 3: Ресургем. Чума ======

Комментарий к Глава 3: Ресургем. Чума Прошу прощения за долгую паузу. Как-то резко все навалилось и все, что остаётся — выплывать из дерьма и не забывать про творчество.

Бурно и свободно несла свои воды могучая Ильимани. Брала она своё начало далеко за Мерцающими горами, рассекала собой всю Землю Радости, а затем впадала в беспокойное Море Жажды, что лежало далеко на юге.

И, ближе к северу, на берегу Ильимани стоял город, куда вели все дороги Джалмаринена.

Сердце Земли Радости, Ресургем, белокаменная столица. Считался сей город прекрасным, и с красотой его могли сравниться лишь города Иллирийской Империи. Говорили, что Ресургем был построен задолго до Периода Исхода, и что он стоит на руинах ещё более древнего города, что существовал ещё в забытую эпоху Первозданных. Говорили, что именно там, в Ресургеме, увидела свет одна из Первозданных — Хасидзиль, и от того сие место отмечено печатью благодати. Во все века Ресургем был резиденцией королей и королев Джалмаринена, и до сих пор, из года в год по весне наступало время балов, и во дворец стекались аристократы со всех концов Земли Радости. Были среди них холодные, гордые северяне, являли здесь свой лик знаменитые рыцари Айнцкранга, были тут и хитрые торговцы жаркого Юга, князья Золотого Пути. Приезжали сюда и помещики западных губерний, что стояли на болотах. Нигде, кроме Ресургема, нельзя было увидеть столь разных представителей джалмарийского народа, и только здесь они сосуществовали в мире.

Любой джалмариец мечтал попасть в Ресургем — здесь не было места предрассудкам, здесь не было грязи и черни, и здесь надо всеми простиралась длань вдовствующей королевы Ясмин. Конечно же, все вышеописанное относилось к Верхнему Ресургему, в нижней части города, как и везде, процветали преступность и нищета.

Ещё говорили, будто, под королевским дворцом лежат древние катакомбы, а в них — сотни гробниц, где покоятся Первозданные, все, что осталось от прежнего мира после Периода Исхода.

Но, отнюдь не за покоем, покровительством или расхищением древних могил, держат свой путь в столицу три путника. Внешность их весьма примечательна: рослые серокожие нелюди, близнецы, облачённые в кожаные доспехи; на предплечье каждого виднеется повязка с рисунком буревестника, символ Хисантской Гильдии. И с ними женщина — маленькая, с ладной фигуркой: по плечам и пышной груди, что обтянута плотной тканью дорожного платья, струятся черные, как смоль, волосы, на губах играет лукавая улыбка, а глаза горят ведьминским огоньком. Изящные ручки уверенно держат поводья, и если бы она подняла их ладонями вверх, то можно было бы увидеть багровые символы Меченой, словно выжженные на коже.

Маленькая женщина удобно расположилась между близнецами, и старалась вести непринужденную беседу. Один из них шутил в ответ, громко смеялся и бурно жестикулировал, а второй молчал, лишь изредка поглядывая на близнеца. Мысли его были бесконечно далеки от темы оживленного разговора.

Лайе-Ласка вслушивался в песню реки Ильимани, что звучала в шуме её волн, плеске их о крутые берега, и пела ему река о самой жизни, о том, как бесконечно свободна её душа, и о том, как прекрасна Земля Радости. И Лайе безмолвно, но всем своим существом внимал реке, что была древнее всех городов на Земле Радости. Никому, даже своему брату, не смог бы он объяснить, каково это — слышать глас Земли Радости, видеть души тех, кто когда-либо здесь жил и умер.

Джалмаринен... Земля Радости, Живая Земля, помнила то время, когда важно было устоять, выдержать, и не сгореть под иссушающей, обжигающей магией Совершенных. И теперь Джалмаринен радостно приветствовал одного из потомков Совершенных, что ехал по его землям. И чувство это было столь переполняющим, что Лайе задыхался благоговейным трепетом.

От духов не сокрыть истинную сущность, не обмануть их словами, и потому Лайе слышал, как они зовут его, их голоса звучали в журчании воды, в шелесте листьев и тихом скрипе деревьев, звучали в пении птиц и стрекоте насекомых.

И был Лайе так поглощён созерцанием танца духов, что вздрогнул, когда в его блаженное состояние вторгся чужой голос.

—Ты тоже слышишь. — черноволосая ведьма всегда старалась подобраться к нему, как можно незаметнее, и, надо сказать, иногда ей это удавалось.

Сольвейг пристально смотрела на него своими зелёными глазами, внутри которых плясал ведьмин огонёк. Лайе медлил с ответом, он перевёл взгляд на спутницу и теперь созерцал ее нестареющее личико. Она была красива. Он чуял ее силу, огромную, накопленную за многие годы. Отнятую у многих. Лайе понимал, что Сольвейг для них бесценна. Видел он и то, как она старается обратить на себя внимание Долы. Хоть Дола и отзывался на ее заигрывания, сейчас Лайе тихо посмеивался над ведьмой: видел он, что Дола немного, но все же потерял интерес к ведьме. Будучи прожжённым шельмецом и повесой, он всегда остывал к женщинам, получив желаемое. Впрочем, нельзя было сказать, что все попытки ведьмы были безуспешными, потихоньку, маленькими шажками, она завоевывала внимание Долы обратно. И, глядя на неё, Лайе никак не мог отринуть чувство неприязни, одолевавшее его с первого дня знакомства с Меченой ведьмой.