Тайны герцога Вельфа (СИ) - "Сонная Сказочница" - Страница 42

— Далее, — вновь потребовал Вестэль.

— Мистер Фицрой утверждает, будто в день прибытия выпил так много вина, что даже не помнит, как дошел до постели. Его слова подтверждает лакей по имени Берни, который его туда и положил. Мистер Клиффорд, мистер Картер, мистер Блэквотер и лорд Морган, вернувшись из своей поездки, играли в карты до полуночи и в двенадцать десять разошлись по своим комнатам.

Вестэль поставил напротив имен Артура, Джонатана, Арманда и Генри минусы, Элвис был удостоен вопросительного знака.

— Во время покушения на вашего дядю в столовой с самого начала присутствовал мистер Картер, мистер Клиффорд и мистер Фицрой присоединились позже. Мистер Блэквотер и лорд Морган прибыли, когда герцог уже отпил из бокала.

Вторая колонка расцвела плюсами и двумя полуминусами.

— Итак, — приступил к анализу Вестэль, — если исключить ваших родственников, у которых не было ни сил, ни мотивов для совершения преступления, то у нас остается семеро подозреваемых. И я думаю, что убийца кто-то из присутствующих на сегодняшнем завтраке.

— С чего вы взяли? — удивилась Лидия.

— Подбросить яд можно было заранее. Преступник даже просто мог смазать им стенки бокала, не дожидаясь, пока в него нальют вино, ведь швадрийское стекло всегда цветное и даже грязь на нем незаметна. У убийцы было две причины присутствовать за завтраком: во-первых, этим он пытается вывести себя из-под подозрения, во-вторых, он бы захотел лично увидеть, как умирает ненавидимый им герцог Вельф.

— Вы так уверены, что это убийство на почве ненависти? Не заказное?

— И кто же, позвольте узнать, из моих друзей или гостей дяди похож на наемника? Джонс и Эванс — контрабандисты, не более. А представители столь славных дворянских родов, как мои друзья, скорее сопьются и проиграют все свое состояние в карты, чем займутся такой черной работой. Нет, тот, кто согласился ради убийства дяди сунуть свою голову в пасть ротвейлеру, его яро ненавидит.

— Что ж, если вы правы, то под подозрение попадают в первую очередь мистер Джонс и мистер Картер, так как они сидели за столом еще до появления Его Светлости, — задумчиво произнесла Лидия. — А также мистер Клиффорд и мистер Фицрой, которые опоздали, но ненадолго. Но что с мистером Блэквотером и лордом Морганом?

— Я бы предложил их исключить. Отравитель не стал бы опаздывать к началу собственной пьесы.

— И того четверо, — утвердила мисс Деллоуэй. — Есть какие-нибудь еще догадки?

— Боюсь, что нет, — хмурясь, покачал головой Вельф-младший. — Без вещественных доказательств даже наши выводы кажутся притянутыми за уши.

— А что насчет ловушки, которую вы обещали расставить?

— Так как дядя собирается появиться за ужином, она может и не сработать. Но я все равно собираюсь быть на страже этой ночью.

— Но ведь Его Светлость вмешается, если мы так и не сможем найти убийцу? — осторожно спросила Лидия.

— Кто знает, — растерянно ответил Вестэль.

Повисшую в кабинете неловкую тишину смог разогнать только звук гонга, возвещающий о начале ужина.

— Однако, клянусь, даже если дядя будет бездействовать, я буду защищать вас. В конце концов, спасать дам — обязанность джентльмена, — вскинув подбородок, попытался выставить себя в лучшем свете Вестэль.

— Благодарю вас, мой лорд, — присев в реверансе, ответила ему Лидия и ухватилась за предложенный ей локоть.

Вместе они направились в сторону столовой. Напряженность прошла, и вместо неловкой тишины между маркизом и девушкой воцарилась атмосфера непринужденной беседы. Вельф-младший с шутливым позерством изображал себя рыцарем, готовым на все, ради прекрасной дамы. Мисс Деллоуэй, немного растерявшись, была больше похожа на очаровательную сельскую дворянку, чем на идеал благородной леди. С ней не впервые пытались флиртовать, но, пожалуй, один только Вестэль смог сделать это столь непринужденно, что его ухаживания возымели неожиданный успех. Лидия впервые серьезно задумалась о замужества.

Однако их идиллия была прервана открывшейся за поворотом картиной. Посреди просторного коридора, ведшего из северного крыла в столовую, на довольно близком расстоянии друг от друга находились Марта Деллоуэй и Джонатан Картер. В их встрече не было бы ничего предосудительного, если бы не отсутствие свидетелей и того обстоятельства, что сын купца держал в руках ладонь объекта своего воздыхания. Свидетели в лице Лидия и Вестэля не замедлили появиться. И замершая на мгновение, младшая сестра приступила к решительным действиям. Она вырвала ладонь из рук студента, сделав вид, что сама хотела ее обхватить, и, увлекая Марту за собой, бодро произнесла:

— Сестра моя, ты сегодня выглядишь такой бледной. Наверное, тебя очень сильно потряс утренний инцидент. Кто мог подумать, что наш гостеприимный хозяин, герцог Вельф, окажется в такой ситуации!..

При этом младшая мисс Деллоуэй строила старшей сестре злобные гримаски, как бы намекая, что разговор об увиденном обязательно состоится позже. Джонатан же, наблюдая, как его возлюбленную уводят, лишь горестно вздыхал. У него был такой расстроенный вид, что даже Вестэль, обиженный на него после прочтения послания лорда Сеймура, пожалел друга. Впрочем, здесь Вельф-младший ничего поделать не мог, и потому лишь слегка похлопал своего друга по плечу, выражая ему мужскую солидарность.

Адальберт Ольфсгайнер лишь на второй час после ухода доктора Кэмерона понял, что сегодня для него настал день испытаний. Его Светлость вел себя вовсе не так, как положено больному. Он виртуозно играл на нервах своего камердинера. Слуга даже подумал, что милорд выпил яд только для того, чтобы он не мог ни в чем ему отказать. С большим трудом бывшему воспитаннику Геральдхофского Лицея удалось отбросить эту кощунственную мысль, как очерняющую облик его повелителя. Взглянув на второго советника Его Императорского Величества, требовавшего кормить его специальной восстановительной смесью с ложечки, Адальберт счел за лучшее думать о мягкой шерстке, милых треугольных ушках, нежных подушечках лап и сладком мурлыканье котов, вследствие чего сделался невозмутимым, как Будда.

Однако отговорить милорда от вечернего безумства не смогли бы все языческие боги Ботилиано. Поинтересоваться в открытую по какой причине Его Светлость подвергает свою жизнь опасности, камердинер не смел. Он долго ходил вокруг да около, пока сам господин не облегчил его тревоги:

— Ты сам все узнаешь за ужином. А сейчас лучше принеси мне мороженного!

— Не слишком ли вы беспечны для того, кто едва не умер этим утром, Ваша Светлость? — холодно поинтересовался Ольфсгайнер.

— Адель, не будь такой злой. Как только я выйду из этой комнаты, то вновь стану герцогом Вельфом, величественным вельможей, которому положив в рот палец, можно лишиться руки. Но пока нас здесь только двое и пока все сюжеты не подошли к своей логической развязке, позволь мне еще немного насладиться твоей заботой. Я ревную, когда ты беспокоишься о ком-то, кроме меня, и все же люблю эту твою хорошую сторону.

Девушка вылетела из комнаты под добродушный смех милорда. Он видел, как лицо ее залилось краской до самых ушей. И за этот смех мороженного ему пришлось ждать целых полчаса.

Ужин был назначен на семь. Его Светлость собирался в столовую как в военный поход. Он восемь раза переодевался, заставляя камердинера раз за разом комментировать его облик. Лишь после оценки «даже одеяния богов Олимпа блекнут в сравнении с сиянием вашего фрака» от раздраженного Ольфсгайнера герцог Вельф был удовлетворен. Подборка подходящих наряду перчаток заняла еще двадцать минут. Далее наступила очередь волос. Выбранный узор для прически отличался такой сложностью, что понадобился целый час, дабы выплести его из длинных русых прядей Его Светлости. Когда же пришел черед выбора одеколона из внушительной коллекции Северина, Адальберт вздохнул с облегчением. Но это было еще не все.

— Последнее приготовление, — произнес Вельф-старший. — Подойди.

Измученный камердинер беспрекословно приблизился к своему господину. Северин же неожиданно отодвинул золотистую челку и, наклонившись, быстро чмокнул слугу в лоб.