Эверест. На грани жизни (СИ) - Васина Екатерина - Страница 20

Спать хотелось, но в стылом номере я начинала дрожать, даже завернувшись в спальник. Кстати!

Я молча вернулась в номер, вытащила спальный мешок на веранду и начала залезать в него под ошалевшим взглядом Алекса.

— Однако. — вымолвил он, когда я уже превратилась в толстую гусеницу и устроилась на жестком полу веранды.

— Здесь просто холодно. — сообщила любезно, — а в номере холодно, сыро и душно. Тут еще и на звезды можно любоваться. — закончила в спину Алексу.

Тот ушел в номер, не закрыв дверь. Я же, глядя на звезды, прислушивалась к шуму неподалеку. Там кто-то выругался, потом раздался смешок и пожелание идти к чертям. А следом появился довольный Алекс в обнимку со своим спальным мешком.

— Тебя вроде к черту посылали. — сообщила я осторожно.

— Ну они не сильно ошиблись адресом. — зевнул Алекс, устраиваясь неподалеку, тоже похожий на огромную пухлую гусеницу.

Угу, гусеницу с небритой мужской физиономией.

Я молчала, решив поспать. Тем более оказавшись на действительно свежем воздухе организм понял, как устал. И потому в голове уже начали мелькать яркие цветные зарисовки из будущего сна. На миг показалось, что падаю, дернулась и услышала задумчивое:

— И все же, почему ты рассорилась с папочкой?

Сон стек сразу и резко. Повернув голову, я увидела как Алекс разглядывает резные столбы веранды. Глаза его чуть поблескивали в отсветах немногочисленных фонарей вокруг. Ниалам ночью казался загадочным и очень-очень древним. Огромная луна заливала все вокруг холодным серебряным светом. Оттого мне иногда казалось, что город замерз и останется таким навечно.

Что только не приходит в голову в горах.

— Хочешь поиграть в психолога? — поинтересовалась у Алекса.

— Просто не понимаю. Твоя сестра постоянно мелькала в журналах, в горячих сплетнях, а тебя ни видно, ни слышно. Ты не пользуешься его деньгами, хотя могла бы.

— Нина в клинике для наркозависимых. — ответила я сухо. — А деньги его мне не нужны. Сама заработаю.

— Восемь лет назад ты вполне пользовалась его состоянием.

— Мне было девятнадцать и я считала, что он не такой уж засранец и ублюдок.

— А теперь?

— А теперь повзрослела, поумнела и почерствела. — отрезала я. — Мой папочка решил, что в состоянии распоряжаться мной как выгодным вкладом, я этого не захотела, меня попытались принудить, я ушла. Все. Точка. И теперь живу так, как считаю нужным. И на Эверест в итоге попала сама, пусть и пришлось продать дом. Но все равно он мне не слишком нравился, там призраки живут. Зато теперь куплю небольшую квартиру после возвращения. Спокойной ночи!

С этими словами закрыла глаза и решила больше на комментарии Алекса не реагировать. Ха! Как будто он думает, что все девушки мечтают о богатом родителе и о его деньгах. Может, когда-то мне это казалось нормальным, но теперь я лучше бомжом стану, чем обращусь за помощью к отцу. До сих пор помню его мерный голос, темные стены кабинета, блестящую поверхность стола, в котором отражался он сам и моя рука.

"Ты должна понимать, Джулия, что родилась не в простой семье. Твои увлечения могут быть лишь временными, но не более. Я потратил на тебя кучу денег, и не собираюсь, чтобы они улетели в трубу, если моя дочь сорвется где-нибудь на очередной горе. Так что отныне ты больше не занимаешься альпинизмом. Выбери что-то более безопасное. И займись внешним видом. Я могу договориться с пластическим хирургом насчет твоего носа и груди. Поправишь кое-какие нюансы и мы подберем тебе выгодного мужа. На примете есть несколько. В принципе, с твоим приданым, можно и пластику не делать, и так сойдет. В любом случае я не собираюсь делать тебя убыточным вкладом".

После этой тихой проникновенной речи он перестал быть моим отцом. Но всего этого рассказывать Алексу я не собиралась. Даже Лехе то не сказала в свое время. А упырь точно не проникнется, скажет только, что такого и ожидал.

— Медоед, — услышала тихое ворчание Алекса, — самый медоедистый медоед на свете. Дом она продала. Охренеть! Маньячка!

— Зато самостоятельная. — буркнула в ответ.

— Джулия, с вами все в порядке?

Я вынырнула из сна, в котором карабкалась на вершину Эвереста и пыталась найти лопнувшую веревку. Открыла глаза и пару секунд созерцала склонившуюся надо мной Иоши. Потом вспомнила и невольно скосила глаза в сторону. ни Алекса, ни его спальника.

— В номере холодно было.

Иоши огляделась и заметила:

— Так и здесь не жарко.

— И не душно. — я потянулась, насколько позволял спальник. Чувствовала себя на удивление выспавшейся и отдохнувшей. — А ты со своим кондером справилась?

— Да. — кивнула Иоши. — Подняла температуру в комнате до восемнадцати и неплохо выспалась. Доброе утро, Алекс.

Я тут же завертела головой, пытаясь понять, где тут упырь. Потом услышала шаги со стороны головы и даже чуть шею вывернула. Чтобы увидеть перевернутое изображение Алекса с двумя кружками, огромными и дымящимися.

— Доброе утро, — он вручил одну из кружек Иоши, вторую поставил рядом со мной. — Я не добрый, просто хочу, чтобы вы поскорее проснулись, согрелись и готовы были выступать дальше. Путь неблизкий, остальные уже готовы.

При этом с меня не сводил глаз. Они, кстати, цветом могли соперничать с небом над нами, такие же синие и глубокие. Так мы и смотрели друг на друга, пока деликатное покашливание Иоши не заставило Алекса резко отвернуться и удалиться куда-то в сторону лестницы.

— У нас очень хороший гид. — сообщила японка. — И он сделал вкусный кофе. Явно сам, потому что из этого ресторана я ничего пить не смогла, зерна пережженные.

Я вылезла из спальника и тут же застучала зубами о край кружки. Но сделав первые два глотка застонала от блаженства. Тепло волной прокатилось по телу. И сразу появилась энергия.

— Да я такой кофе пила только в Италии. — сообщила я шепотом Иоши. — Если он такое готовит сам, то его девушки на части рвут.

Сказала и тут же прикусила язык. Вот жеж, я ведь про его личную жизнь ничего не знаю. Может он женат и семеро по лавкам. То, что кольца нет ни о чем не говорит. Мало кто из альпинистов носит их при восхождении. Там любая мелочь может оказаться опасной. А я не раз слышала истории, когда кольцо цеплялось за что-то и буквально отрывало своему владельцу палец.

Ну не может такой мужчина быть свободным! Хотя… характер у него поганый, пусть и заботливый. Но ведь девочки любят плохих мальчиков.

Слишком любят, я бы сказала. Часто это перерастает в сериал "бьет-значит любит". Я одного такого с лестницы от подруги спускала. Точным ударом в челюсть. Да, драться нехорошо и неженственно, но когда твою подругу избивает пьяный неадекват, зовущийся гражданским мужем…

В общем, у меня теперь нет подруги, которая решила, что лучше такой муж, чем никакой. Интересно, они до сих пор вместе?

Тут я поняла, что уже минуту стою и просто смотрю в кружку. А Иоши с вежливым вопросом во взгляде смотрит на меня.

— Задумалась. — пояснила я. — Бывает такое после сна. Надо собираться и выезжать. И, Иоши, может быть, перейдем на более неофициальное общение? У нас впереди куча дней, где придется плотно работать и общаться. А у меня "вы" вызывает ощущение, что я с очередным заказчиком беседую.

— Я не против, Джулия. Значит, на "ты"?

— Именно. — улыбнулась я, делая очередной бодрящий глоток.

Все же хорошие отношения с соратниками по восхождению значат очень много. Там, наверху, когда борешься за воздух, когда организм умирает каждый час все больше, а еду приходится запихивать, невольно тянешься за каждой каплей позитива. Ну и подниматься с теми, кто симпатичен, гораздо комфортнее.

Спустя час мы выехали дальше. В райцентре Тингри, на высоте четыре тысячи двести метров, мы провели сутки. И двинулись дальше, постепенно привыкая и адаптируясь в увеличивающейся высоте. По утрам я прислушивалась к себе. Но кроме чуть учащенного сердцебиения пока все остальное было в порядке, даже голова не кружилась и не болела. Остальные тоже не жаловались, разве что Андрей пару раз потер поясницу и сказал, что ее чуток тянет. На что Виктор — наш второй гид — окинул его озабоченным взглядом и сказал, что в базовом лагере сразу же к врачу.