Эверест. На грани жизни (СИ) - Васина Екатерина - Страница 19

Карл Хейли — тридцать восемь лет, врач-хирург из Нью-Йорка, каждый год берет отпуск и едет покорять очередной пик. Женат, трое детей, уверяет, что в предках есть самые настоящие викинги.

Иоши Судзуки — пятьдесят лет, глава строительного департамента чего-то там в Киото. Пятеро детей, двое внуков, муж. Бешеная деятельность во всем, включая восхождение. Пару раз побывала под лавинами, выжила и сумела обойтись без травм. Пока что я определял ее как самую сильную в группе. Плюс спокойная, движения четкие, без лишней суеты.

Вадим Исаев — сорок лет, своя фирма по продаже альпинистского снаряжения и спортивного питания. В разводе второй раз, обожает спорт. До Эвереста поднимался только на Аннапуру, плюс пара семитысячников. Я на всякий случай мысленно поставил метку напротив его имени. Слишком он пытался казаться независимым и крутым.

— Андрей Земельцев — сорок пять лет, какой-то пост в городской администрации одного из городов-миллионников. Если честно, мне плевать на его пост. Гораздо сильнее я оценил тот факт, что Андрей оказался спокойным и рассудительным. Не стал встревать в спор, который пытался затеять Вадим, а спокойно переключился на другую тему. Выглядел он худощавым, но сильным, снаряжение оказалось новым, дорогим и подобранным со знанием дела. Эверест должен был стать его первым восьмитысячником.

Ну и вишенка на торте альпинизма — Джулия Кострова! Та-да-а-ам! Самая молодая в команде, самая резкая и порывистая. Глядя на нее я всерьез подумывал о том, чтобы всеми правдами и неправдами отправить ее в Катманду, а оттуда — куда подальше. Можно в Антарктиду, так надежнее будет. При этом история ее восхождений впечатляла. Как и удачливость. Три лавины словила, пять раз попадала в непогоду, три раза ее лагерь сносило ветром. И ничего, стоит вон, улыбается…м-м-м-медоед.

— Это наш отель. — сообщил сухо, пока Виктор и Марк с шерпами возились у снаряжения. — Советую выспаться, завтра с утра едем дальше, вглубь Тибета. До базового лагеря добираться примерно шесть дней, прислушивайтесь к ощущениям. Акклиматизация будет происходить постепенно.

— Дык не первый раз готовимся то. — подал голос Вадим. — Прорвемся. Тут всего-то два восемьсот. Я вон хоть сейчас стометровку тебе выдам.

Вот таких людей в группе я терпеть не мог. Все то он может, а гиды — идиоты, которые перестраховываются и вообще всячески его ограничивают.

— Я не сомневаюсь, что каждый из вас сейчас чувствует себя хорошо.

— Тогда почему опытных альпов не закидывать до базового на самолете? — продолжал недоумевать Вадим.

Он еще и идиот, ну просто отлично! Глубоко вдохнув холодный воздух, я объяснил как можно более доброжелательно:

— Резкий перепад высот скажется на любом, даже самом подготовленном человеке. Ваша же задача постепенно приспособиться к повышению высоты. Потому мы будем двигаться медленно, зато надежно. Еще вопросы есть?

— У меня! — подняла руку Джулия. Ну точь-в-точь школьница. Еще и улыбка такая милая. Я пинком изгнал из головы образ медоедки в короткой школьной форме из секс-шопа и кивнул: говори, мол.

— Правда, что на подходе к вершине сейчас настоящая очередь?

Ладно, вопрос действительно нормальный, даже без подковырки.

— Все зависит от многих факторов и заранее не стоит себя настраивать на две вещи: что подъем окажется простым и что впереди соберутся толпы желающих взойти на вершину. Но да, в последние годы народу здесь стало больше. Опять же, все зависит от времени выхода, погоды, и еще кучи всего.

— А ограничение по времени есть? — задала следующий вопрос Джулия.

— Если до определенного времени не поднимаемся на вершину, то разворачиваемся обратно.

— Это почему еще? — вскинулся Вадим, а вместо меня ему ответила Иоши. Тихим и крайне вежливым голосом.

— Ну вы же не первый раз на восхождении. Сами подумайте.

— Давайте я скажу. — вмешалась Джулия.

Ну кто бы сомневался! Я закашлялся, намекая ей все же помолчать, но девушка и ухом не повела, глазом не моргнула.

— Вадим, ну представь ситуацию, когда вы проспали группой на выход, в итоге стали подниматься часа на два позже. А солнышко то в отличие от вас проспать не может. Взойдет, обогреет все вокруг, подтопит смерзшуюся за ночь массу снега и льда и та-дам! Лавина! А на Эвересте еще одна штука есть: после вершины у вас одна мысль, побыстрее вниз идти. Кислорода остается мало, сил еще меньше, а тут резко начинает темнеть. Вот не хотела бы оказаться в таком положении!

— Все верно. — кивнул я. — Все мы здесь не первый раз участвуем в восхождении, все понимаем, что это не увеселительная прогулка. Потому внимательно слушаем рекомендации, не забываем о правилах безопасности. И при малейших подозрениях на нелады с организмом тут же сообщаем мне или Виктору. В базовом лагере покажемся врачу. Если есть хронические болячки обязательно ему сказать. У него есть много медикаментов, но если принимаете что-то специфическое, то должны всегда таскать с собой. Об этом я говорил еще при переписке.

— Главное, чтобы никто не страдал медвежьей болезнью. — глубокомысленно сообщила Джулия. — Имодиума тогда не напасешься.

Я мысленно треснул себя по лбу. И велел расходиться по комнатам. Все равно ничего интересного в городе нет. Разве что рынок с китайскими побрякушками, так их и в Катманду хватает.

Когда-то я считала, что уже на высоте две тысячи метров человек может потерять сознание от горной болезни. Но мне тогда было десять лет, так что простительно.

А сейчас я стояла на длинной веранде не менее длинной двухэтажной гостинице и дышала воздухом на высоте три тысячи семьсот метров. И чувствовала себя вполне хорошо. После Занг Му мы прибыли сюда, в городок Ниалам. Здесь провели одну ночь, день и вот теперь длилась вторая ночь. С утра планировали отправиться дальше. Я слышала как ворчал Вадим, которому не терпелось добраться до базового лагеря, но молчала. Чувак просто нервничал, я так поняла, что он уже собирался на Эверест два года назад, но фирма оказалась мошеннической. Тот шум я помнила, тогда гудели все альпинистские форумы. Понятное дело, что Вадим нервничает. Но все равно иногда хотелось ответить ему крайне ехидно.

Я потерла ладони в перччатках. И услышала как скрипнула соседняя дверь. Судя по волоскам, мигом вставших дыбом, ко мне изволили явиться сам господин упырь.

Ладно, ладно, не совсем уж он и упыристый.

— И что это за бессонница? — послышался хрипловатый голос сбоку от меня.

И внутри все сразу затанцевало, закружилось. Мама моя, это я от одного тембра что ли лужицей растекаюсь? Давно мужчины не было, давно.

— Ты сам тоже не спишь. — заметила, чувствуя как скрипнули перила под его весом. Алекс устроился рядом, с интересом разглядывая небо. Чистое и огромное, с мириадами звезд и запахом холода. Здесь ночами становилось весьма зябко.

— Наш коллективный разум так и не сумел справиться с китайским кондиционером. — признался Алекс. — Виктор и Марк вместе со мной бились над ним два часа. В итоге в номере плюс десять.

— На свежем воздухе хорошо спится. — ответила я не без ехидства и сразу получила ответку.

— То-то я смотрю ты без задних ног дрыхнешь. И ключевое слово "на свежем". Там Вик и Марк вещи раскидали, помыться не удалось, вода холодная только.

Я хмыкнула и сообщила, что для гида он слишком нежный и ранимый.

— На восхождении вообще в лучшем случае влажными салфетками обтираешься и вперед. Знаю я одну девицу, которая каждый вечер бегала мыться, где только можно. Ее потом с температурой под сорок с горы спускали в ближайшую больничку. Двухстороннее воспаление легких.

— На восхождении организм по-другому работает. — серьезно ответил Алекс. — А тут вроде как цивилизация, и я хочу нормальных условий. Но каждый раз понимаю, что не до конца сбросил розовые очки.

— А по мне, так их тебе уже давно в переносицу вдавили. — зевнула я.