О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 10

Она направилась к буфету и принялась звякать посудой. Хадвар, осторожно высвободившись из объятий девочки, сел за стол напротив дяди. Банри последовала за ним, ощущая неловкость. Перехватив любопытный взгляд девочки, она выдавила кривую улыбку и опустилась на свободный стул.

– А теперь рассказывай, парень, – велел Алвор. – Что за тайны? И почему у тебя вид, будто ты с пещерным медведем подрался?

– Даже не знаю, с чего начать, – помедлив, отозвался племянник. – Ты знаешь, я служу в охране генерала Туллия. Мы проходили через Хелген, и вдруг на нас напал… дракон.

Банри отметила, что он не упомянул, с какой целью они прибыли в Хелген.

– Дракон? – Кузнец вытаращил глаза. – Какой дракон, ты что несешь? Ты часом не пьян?

– Муж, – строго сказала Сигрит, ставя перед гостями две полные тарелки с исходящим паром тушеным мясом. – Дай ему договорить.

К мясу она добавила по краюшке хлеба и по оловянной кружке с каким-то напитком.

– Да больше и говорить-то нечего. Прилетел дракон и превратил город в развалины. – Хадвар потянулся к еде. – Люди все были в панике. Не знаю, уцелел ли еще кто-то. Я бы и сам не выжил, если бы не помощь Банри. – Он кивнул в ее сторону.

Банри уставилась в свою тарелку. Хадвар явно преувеличивал ее вклад в их спасение. Скорее уж наоборот – без его защиты она давно была бы мертва.

Некоторое время усталые гости молча жевали, с трудом двигая челюстями.

– Мне нужно вернуться в Солитьюд и рассказать, что случилось, – сказал Хадвар после ужина и слегка замялся: – Я подумал, вы могли бы нам помочь… Дать еды, припасов, крышу над головой на первое время.

Он вопросительно взглянул на дядю, а Банри смутилась. Хадвар – родственник, с этим все понятно, а она-то тут при чем? Но Алвор, видимо, считал иначе, потому что безмятежно проговорил:

– Конечно! Друг Хадвара – мой друг. И я буду рад помочь всем, чем смогу. – Он поднялся из-за стола и пошел к выходу. – Поговорим лучше об этом завтра, а вы тут пока располагайтесь. А я пойду поработаю.

– Поработаешь? – удивился Хадвар. – На ночь глядя? У тебя заказ, что ли, горит?

– Да, не закончил кое с чем, когда вы пришли.

Кузнец удалился, а девочка, воспользовавшись паузой, насела на легионера, задавая ему кучу вопросов одновременно:

– Хадвар, ты правда видел дракона? Ой, какой он? У него большие зубы?

– Дорти, оставь брата в покое, – оборвала ее Сигрит. – Помоги убрать со стола.

– Может, я лучше папе помогу? – с надеждой поинтересовалась та.

– Ничего подобного, бери тарелки.

Банри, еле шевеля языком, предложила свою помощь в уборке, которую хозяйка немедленно и довольно вежливо отклонила. Когда мать и дочь потащили грязную посуду вниз, где, видимо, располагалась кухня, Банри глянула на свою свободную от повязок руку и содрогнулась. Понятно, почему Сигрит не пожелала ее участия, удивительно, что хозяйка вообще пустила на порог такую грязнулю. Впрочем, Хадвар выглядел не лучше – ожоги, порезы и жирная грязь пополам с копотью покрывали все открытые участки тела, а его броня большей частью превратилась в кожаные лохмотья.

Вскоре Сигрит вернулась и сказала:

– У нас осталось немного теплой воды. Давайте-ка займемся вашими ранами.

– Сначала Банри, – быстро сказал Хадвар. – Ее повреждения серьезнее.

Банри хотела было возразить, но поняла, что на это сил у нее уже не осталось. Она покорно захромала вслед за Сигрит вниз. При этом едва не упала с лестницы, хозяйка едва успела ее подхватить. В нижней комнате, возле стойки, похожей на барную, стояла здоровенная бадья, наполненная исходящей паром водой. Сигрит аккуратно подтолкнула гостью к емкости и проговорила:

– Давай, снимай это все и залезай в бочку.

Банри свободной рукой потянулась к застежкам брони, Сигрит, поняв, что это может долго продлиться, стала ей помогать. Когда кожаные доспехи, наконец сняли, Дорти, притулившаяся в углу, спросила:

– Ой, а что это у тебя на шее?

Банри растерянно потянулась свободной рукой к горлу. Из-за дракона и прочих событий у нее как-то из головы вылетело, что ее хотели повесить утром. Она посмотрела на Сигрит и спросила:

– У вас нет какого-нибудь зеркала? – Надо же было выяснить, насколько все плохо.

Хозяйка дома кивнула и, сходив наверх, принесла небольшое ручное зеркальце в потемневшей серебряной оправе. Лекарка взяла вещицу в руку и, собравшись с духом, заглянула туда.

Да уж. Крепости нервов хозяев дома, а главное – их дочери, можно было только подивиться. Вспомнив себя в возрасте Дорти, Банри подумала, что при виде столь жутко выглядящей тетки она быстро удрала бы и спряталась под кровать.

Вся левая половина лица, куда утром пришелся удар кулака повстанца, представляла собой огромный синяк. Кто-то из мятежников, по всей видимости, ударил пленницу кулаком в переносицу, отчего она стала похожа на не выспавшегося енота – оба глаза также были окружены синяками. Рот выглядел месивом свежих и покрывшихся кровавыми коростами ссадин. То-то ей было больно разговаривать и есть; кстати, этим же объяснялся металлический привкус пищи. Банри пощупала языком дырку на месте выбитого зуба и перевела взгляд ниже. Шею украшала черно-синяя поперечная полоса, кожа по всей ее протяженности была содрана.

– Это чего у тебя? – вновь подала голос Дорти. – Тебя повесили? Ты сделала что-то плохое?

Банри прямо посмотрела на нее:

– Нет. Ничего плохого я не сделала.

– А как ты?..

Но мать отправила девчонку наверх за чистой тканью для перевязок. К большому облегчению Банри. Еще раз с содроганием осмотрев повреждения, она вернула зеркальце хозяйке дома и занялась бинтами с ее же помощью.

Когда с омовениями и перевязкой было покончено, Сигрит завернула голую имперку в страшно колючее шерстяное покрывало и, проводив ее наверх, усадила на кровать дочери со словами:

– Посиди пока здесь, я займусь Хадваром, потом поищем, во что тебе одеться.

Легионер послушно отправился вниз промывать раны и обрабатывать ожоги. Банри безучастно проводила его взглядом. Через некоторое время он, одетый в одни потрепанные штаны, поднялся наверх и сел возле стола, устало подперев голову рукой.

Вернулся Алвор и, осмотрев измученных племянника и его спутницу, предложил готовиться ко сну. Сигрит, поднявшаяся на верхний этаж, посовещалась с мужем и сказала:

– Наша гостья ляжет на кровати Дорти…

– Подождите, – перебила ее Банри. – Я не хочу вас стеснять… К тому же, где девочка спать будет?

– Ничего страшного – Дорти ляжет со мной на нашей с Алвором кровати, – продолжила хозяйка. – Мужчинам я постелю внизу. Одеял у нас хватит, так что не замерзнете.

Кузнец с племянником спустились вниз, чтобы устроиться на лежаках из шкур, в то время как женщины располагались на ночлег уровнем выше. Банри, переодетая в одно из старых хозяйских платьев, осторожно вытянулась на детской кровати – при переломе ключицы спать полагалось только на спине. Она закрыла глаза, слыша, как Сигрит ходит по комнате, задувая сальные свечи одну за другой, потом соседняя кровать заскрипела – хозяйка дома присоединилась к дочери. Банри вздохнула и провалилась в сон.

Она пробудилась от жуткой боли. Всю левую руку, начиная от кончиков пальцев и заканчивая плечом, и область груди в районе ключицы словно раскаленным щебнем набили. Банри открыла глаза – в комнате было темно, хоть глаз выколи. С соседней кровати доносилось мирное сопение спящих матери и дочери, а снизу – приглушенный храп. Очевидно, еще была глубокая ночь. Банри попыталась заснуть, но игнорировать боль не получалось, к тому же ее лихорадило. После еще нескольких безрезультатных попыток заснуть, она сдалась.

Оставался только один выход. Банри снова закрыла глаза и сосредоточилась…

Когда она проснулась в следующий раз, уже рассвело. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь окна, расцвечивал пол и мебель яркими пятнами. Банри прислушалась: в доме царила тишина, кажется, в нем никого кроме нее самой не было.