Пути Держателей. Книга первая (СИ) - Фролов Андрей - Страница 38

— Судя по рассказам моих старейшин — трудно, но реально. Для демона.

Киоши покачал головой.

— Меня учили, что гекару демона сгорает в адском горниле Ямы. Те, кого миновало пламя — единицы оставшихся в живых, — остаются там навеки глотать грязную пыль и мерить вечность собственными кишками. Сущность демона просто заканчивается с его падением в Яму.

— Ты забываешь про реинкарнацию.

Юноша фыркнул и проводник не понял, что было в этом звуке — то ли недоверие, то ли шумная благодарность за ужин. Киоши склонил голову.

— Конечно, я слышал от наставника, что пока сущность не достигла дна, ее можно попробовать вернуть. Но это не заставляет меня поверить в достоверность слухов. Не знаю… ты затронул слишком сложные материи. Не проще ли оставить тему, сосредоточившись на случившемся? Теперь-то ты его точно выпотрошил.

— Если продолжить рассуждения, — взгляд мидзури устремился к вершинам деревьев, — мы стали живыми свидетелями настоящего возвращения. Иногда я злюсь на Держателей, превративших нас во врагов…

— Танара, давай-ка сменим курс, — тоэх чувствовал, что от мыслей о перерождении у него начинает ломить виски. Кулон, висящий на его обнаженной груди, начинал все сильнее жечь кожу и то, что находилось под ней.

— Что? Ох… и правда, извини…

— Если хочешь размышлять об этом, подумай, не могло ли быть так, что ему помогли вернуться?

— Кто?

— Например, человеческий колдун. Знаешь, вот это куда более вероятно.

— Люди копят подобную силу еще реже, чем демоны возвращаются из Разлома.

— Ну… — Киоши поднялся, отряхнул потертые и заляпанные джинсы, — я все равно слышал о таком. У людей существует… как бы это назвать?.. существует предрасположенность. Эта раса воспринимает Ад, не как реальное место за гранью миров Креста, как привыкли демоны, и это позволяет им подчас… Тьфу, Танара! Ты опять забиваешь голову ерундой! Побольше отдыхай, не ворочайся и постарайся поспать. Нам уже давно пора двигаться дальше, поэтому как только будешь готов, дай знать…

И тоэх улегся на собственную подстилку, закладывая руки под голову. Ветер шумел ветвями.

— А, наплевать… — Танара тяжело оперся на локоть, поднимаясь значительно тяжелее, чем обычно, но нарочито быстро. — Я не могу позволить себе отлеживаться… Выступаем.

— Как рана? Дай взгляну, — юноша подошел, нагибаясь и заглядывая за край повязки.

— Бывало и страшнее, — проводник осторожно надел куртку, подпоясался. — Пожалуйста, позаботься о костре и следах стоянки.

Они вновь зашагали вперед, хоть и чуть медленнее, чем прежде.

Ориентир все время находился прямо перед глазами — громада Буредды нависала над кронами, затмевая половину небосклона. Лес становился реже, стремительно худеющие деревья цепко вонзали корни в начинавшую подъем каменистую почву.

Танара пояснил, что прежде еще ни разу не посещал правый берег Потока, по сути являющийся сплошным предгорьем Вечной Горы, а в действительности путь до Ансаха, крупнейшего города провинции, всегда проделывал по реке или кромке Небесного Озера.

Раньше леса были населены, и тоэх чувствовал это нутром. Однако, если верить бродившим среди следопытов слухам, эти земли пустовали уже не первое столетие — свободолюбивый крестьянин, не желающий платить оброк, да разбойник — вот кто населял заброшенные поселки. Да и тех встречались единицы — от попавшихся на пути деревень и городков оставались лишь поросшие травой холмы, да иногда виднелась каменная кладка стены. Ни одного уцелевшего поселения не раскинулось на этом берегу Дремлющего Потока.

Окрестности горы, плотно заселенные еще до войны Бешенства, смущали глаз обнаженной натурой брошенных городищ и развалинами старинных храмов. Трава проламывала могучие плиты площадей и звери правили в брошенных строениях.

Лес врывался на улицы, оплетая углы и колонны. Грустно и обреченно смотрелись вековые пихтовые исполины, взмывшие вверх из-под храмовых куполов, теперь обряды творились здесь растениями и птицами, ими отпевались гимны. Земля, по которой двигались путешественники, казалась обессиленной и изнасилованной…

Проводник вновь надолго замолчал, хмуро, колюче, и тоэх не торопился вытягивать его на разговоры. Даже он понимал, что спутника тяготит не только рана в боку — мертвые земли родного мира не могли производить иного впечатления.

Старый камень крошился, статуи падали ниц, преклоняясь перед великим временем. Серая пыль кружила хороводы по переулкам и лесным тропам, и уже было не отличить — где рукотворная улица, а где протоптанная зверьем.

Строения на открытых ветрам пустошах и склонах гибли быстрее, прибрежные поселения были захвачены водой, а на их пустых улицах лишь старые вывески плакали о своей нелегкой судьбе.

Киоши и Танара миновали сразу несколько деревень, ранее живших безбедно и красиво. Богатые каменные дома медленно проваливались в грунт, провожая путников мертвыми глазницами окон и шепча вслед проклятья беззубыми ртами дверных проемов. Местами лес расступался вокруг поселков, и даже трава не росла на пыльных, вымощенных круглым камнем улицах. Только колючий кустарник, да ящерицы населяли их теперь.

Высохшие Нити старыми рыбацкими сетями беспомощно колыхались на ветру, а мидзури, как не старался, так и не нашел свежих Источников. Казалось, сама жизнь забыла об этой земле во всех проявлениях своих, предоставив смерти селиться на кривых улочках…

В конце концов Танара заговорил. Неспешно, старательно взвешивая каждое слово.

Он рассказал, отчего тут пустынно. Рассказал, почему самые предприимчивые князья не хотят вернуться и возродить города. Рассказал, что земли провинции были напрямую охвачены войной Бешенства, когда наступательный корпус тоэхов развернул в предгорьях Буредды несколько тысяч Порталов для десантирования. И если часть поселений остались брошены отступающими мидзури, то иным повезло меньше — они умерли. Погибли в битве. Мертвые города видно сразу.

Танара говорил без упреков или обвинений, время распрей осталось далеко позади. Но молодой тоэх слышал горечь, переполняющую слова проводника.

Он представлял, как в воздухе один за другим распахиваются мутные зрачки Мостов, как с ревом и воем выплескивают они сотни и сотни демонов, несущих смерть и разрушение. Он представлял, как обороняются гарнизоны, как в панике отступает мирное население.

Но что могли сделать чародеи мелкопоместных князей под натиском орды? Тот корпус так и не прорвался к Буредде, остановленный на подходах профессиональной армией хосадаку, но за своей спиной беснующиеся тоэхи не оставили ничего живого…

Киоши рассматривал иссеченные клинками и боевыми заклинаниями стены домов, стараясь представить, как алая кровь заливает мостовую. Прикасался к дверным проемам, уже не сохранившим запахов, понимая, что если война повториться, то на этот раз миры точно не уцелеют…

Помимо воли тоэх начал испытывать тревожное чувство, грозящее перерасти в вину, и заставил себя собраться. Уже не слушая рассказы проводника, он все чаще бродил по пустым улицам, в надежде найти хоть малейшее напоминание о населявших провинцию существах, хоть самую тончайшую ниточку из прошлого, сохранившуюся в брошенных поселках.

Ему не встретилось ничего — ни глиняной тарелки, ни обрывка платья, ни детской куклы, ни истлевшего скелета, ни обломка меча… Лишь однажды, пытаясь нащупать еще не отмерший Ключ, юноша неожиданно наткнулся на металлический шар размером с детский кулачок, насквозь пронизанный Красными Нитями. Тот одиноко лежал в груде пыли, матовым бочком взирая в выбитое окно.

Почти не слыша призывов проводника продолжать путь, Киоши присел над находкой, не торопясь брать в руки. Тяжесть времени и сила войны переполняли шар, оплетая невидимым саваном.

Возможно, это была часть одного из наступательных орудий тоэхов; возможно, оброненный редким путником талисман; возможно, просто игрушка. Но, ощущая теплое покалывание родной Нити, Киоши все же решился взять железный шар с собой, успев подумать, что так на его месте, скорее, поступил бы человек, обнаруживший фрагмент своей древней истории. Оттягивая потертый карман джинсов, отныне тот каждый миг напоминал юноше, что произойдет, если расы вновь схлестнутся в войне… Танаре, и без того мрачному донельзя, тоэх ничего показывать не стал.