Рельсовая война в Полесье - Колос Иван Андреевич - Страница 7

— Я к маме, — ответил он и скрылся за сараями.

…Утром партизаны узнали, что ночью гитлеровцы все же расстреляли нескольких жителей деревни, в том числе и мать Кольки.

В этой деревне партизаны узнали о восстановительных работах на железной дороге на участке от Мозыря до Ельска. А чтобы проверить эти данные, разведчикам пришлось потратить еще одни сутки. Было установлено, что гитлеровцы усиленно охраняют дорогу.

На рассвете партизаны отошли километров на пять в лес и весь день поочередно отдыхали и сушили одежду. А вечером направились в обратный путь на встречу с группой, оставшейся в Милешковичах.

Под вечер следующего дня в двух километрах от Буйновичей партизаны встретили в лесу старика. Увидев разведчиков, он очень испугался.

— Немцы здесь облаву делают. Говорят, что нескольких партизан они уже поймали, — сообщил он.

Позднее разведчики узнали, что эсэсовцы и местная полиция преследовали отряд партизан Ельского района, которым командовал Антон Мищенко, и наткнулись на группу, оставленную Чуриловым. Попытки Чурилова найти товарищей были безуспешны. Спустя некоторое время партизаны узнали, что Сидельников убит, а Рудан и Козак попали в Наровлянскую партизанскую бригаду.

В лагерь «Белые берега» Чурилов с разведчиками вернулся в полдень. Он доложил Беленчику, что задание выполнено. Рассказал и о том, как Роднюк уничтожил полицейских и приобрел ценные документы.

— Очень хорошо, Костя. Но то, что ты людей потерял, это тебе большой минус.

— Я уверен, Николай Петрович, что они живы и вернутся в лагерь, — убежденно говорил Чурилов.

— Будем ждать! А сейчас отдохните, — закончил Беленчик.

Чурилов вышел из палатки и сразу встретил Михаила Роднюка и Алексея Коласа.

— Ну что? — почти в один голос спросили они.

— Неважно, — с грустью ответил Чурилов, — за дела похвалил, а то, что ребят нет, сказал — большой минус нам. Приказал отдыхать.

В штабе соединения тщательно готовились к «рельсовой войне». Главное состояло в том, чтобы по всему участку железнодорожной магистрали произвести тщательную разведку. Разведка проведена хорошо — считай, полдела сделано.

Уже были получены точные сведения из Мозырьской бригады о работе железнодорожных станций Мозырь, Калинковичи. Партизаны Ельской бригады сообщили данные об охране участка дороги Ельск — Словечно. Необходимо было еще получить сведения о работе крупного железнодорожного узла Коростень и участка дороги Коростень — Овруч.

В Коростень командование решило послать Роднюка, снабдив его документами убитого им полицейского. Когда Беленчик пригласил Михаила к себе, чтобы ознакомить со своим планом, Роднюк улыбнулся и сказал:

— А мы, Николай Петрович, тоже думали об этом.

Сначала Роднюк попал в небольшой городок Овруч, расположенный в 35 километрах от партизанской базы. А уж затем пробрался в Коростень. В город он пришел ранним утром. На железнодорожной станции Коростень стоял воинский эшелон с танками, артиллерийскими орудиями и пехотой. Около каждого вагона — часовые. Гражданское население на станцию не пускали.

Роднюк пошел на рынок. От жителей он узнал, что недалеко от города через реку Уж гитлеровцы восстанавливают железнодорожный мост. Они открыли биржу труда для вербовки рабочих. Сразу созрела мысль: устроиться на восстановительные работы.

У входа на биржу труда стояли два дюжих гитлеровца. В грязном полутемном коридоре было многолюдно, шумно. Мужчины и женщины сидели у стен, некоторые лежали. В конце коридора у огромной двери стояло человек пять мужчин.

— Кто последний? — спросил Роднюк.

— Я буду, молодой человек, — неохотно ответил старичок.

— А без очереди к господину начальнику можно пройти?

Старик не ответил. Роднюк вытащил пачку сигарет.

— Чудесное курево, отец. Попробуй.

— Не курю.

Открылась дверь приемной. Вышел немецкий солдат и громко крикнул:

— Следующий!

Вслед за солдатом из приемной комнаты вышел молодой парень и, не оглядываясь, поспешил на улицу. Роднюк хотел поговорить с ним, но суровый взгляд старика остановил: здесь не место для разговоров.

Подошла очередь Роднюка. Он оказался в просторном кабинете. Проверив документы, фашист осмотрел его с головы до пят и на ломаном русском языке спросил:

— Что будет делат?

— Все могу делать, господин начальник, — ответил Роднюк.

— Нам нужен полиция, корош полиция…

— Хочу строить, господин начальник.

— Корошо. — Гитлеровец бросил взгляд на переводчика, стоявшего рядом. — На всякий случай возьмите этого типа на заметку, когда нужно будет, вызовем его, — скороговоркой сказал фашист.

В приемной переводчик записал Роднюка в книге учета рабочей силы: «Грищенко Григорий Петрович, родился в 1920 г. в деревне Бугень. При коммунистах был осужден. Два месяца назад под Киевом перешел на сторону германских войск. Направляется на восстановление моста».

Роднюку дали справку, в которой было указано, что он через два дня должен явиться на биржу труда.

На этом формальности были закончены, Роднюк направился к выходу. У двери его остановил полицейский:

— Направление на работу имеешь?

— Имею, имею, — ответил Роднюк. В этот момент к ним торопливо подошел старик и протянул полицейскому бумажку, выданную ему переводчиком.

— Мост будем строить, господин, — проговорил старик.

— Проходите! — крикнул полицейский.

Старик незаметно толкнул Роднюка в бок, и они вышли во двор биржи.

— Ты, молодой человек, я вижу, плохо знаешь порядки, — неожиданно для Роднюка сказал старик. — Сюда люди не сами пришли, их полицейские и солдаты пригнали…

Мимо проходил полицейский. Роднюк тотчас перевел разговор на другую тему.

— Будем, значит, восстанавливать мост, отец? Мне господин начальник обещал платить пятьдесят марок в день. Хороший заработок.

— Да, да, хороший, — поддакивал старик.

Когда прием закончился, четыре немецких солдата выстроили всех на улице и повели в лагерь.

За три дня работы на восстановлении моста Роднюк многое узнал — какими силами здесь располагают немцы, как организована система охраны моста и ближайших к нему подступов. Узнал он также, что фамилия старика Корбут, до оккупации он был на советской работе, потом участвовал в партизанской борьбе.

Прошло около недели. Дольше оставаться Роднюку смысла не было. Разведчик решил податься в полицию, о чем он и сообщил Корбуту. И вот Роднюк снова на бирже труда. Гитлеровец, выслушав партизана, лениво улыбнулся:

— Очень карашо! Но мы должен проверить, кто ты есть.

Роднюк достал из кармана справку и протянул ее гитлеровцу. В справке, принадлежавшей убитому полицейскому, была приписка о том, что германским воинским частям надлежит «оказывать господину Грищенко помощь». Читая, фашист дважды отрывался от нее и пристально рассматривал Роднюка.

— Вы сам добровольно перешел на сторону доблестный германских войск? — спросил он.

— Так точно, — щелкнув каблуками, отчеканил Роднюк.

Гитлеровцу, видимо, понравилась солдатская выправка Роднюка.

— Нужно был раньше показайт этот документ, — заметил он. — Вы есть патриот Германии. Вы правильно зделал!

Он переговорил по телефону и обратился к Роднюку:

— Вы есть шофер?

— Да, служил шофером.

— На каком машин?

— На легковой.

— Карашо, подождайт там, — указал он на дверь.

Через полчаса Роднюка снова позвали в кабинет. Шеф, теперь уже через переводчика, спросил Роднюка, где и когда он, Грищенко, перешел на сторону германских войск, при каких обстоятельствах, кем он был до войны, где работал. И только тогда, когда у гитлеровца, по-видимому, не осталось сомнений, он объявил:

— Нашему коменданту нужен шофер, русский шофер, преданный немцам. Вы согласны?

Роднюк не ожидал такого предложения. Тем не менее он не растерялся: