Рельсовая война в Полесье - Колос Иван Андреевич - Страница 6

«Как же найти Роднюка?» — думал Чурилов.

Неожиданно со стороны Буйновичей послышалась ружейная стрельба. Выстрелы приближались. Чурилов знал, что недалеко проходит грунтовая дорога Буйновичи — Стодоличи. Разведчики быстро пробрались к ней, залегли в густом кустарнике и стали наблюдать.

Из-за поворота показалась подвода. Тощая лошаденка с трудом тянула повозку. И каково было удивление партизан, когда они увидели Роднюка, сидящего на телеге! Он был в каком-то зеленом кителе и по-хозяйски правил лошадью. Чурилов подал сигнал и вместе с Руданом выбежал на дорогу. От неожиданности Роднюк чуть подался назад и схватился за автомат.

— Миша, Миша! — крикнул Чурилов.

Роднюк выпрыгнул из повозки и бросился к товарищам. А когда разведчики, обрадованные, окружили его, он поднял над головой автомат и не то шутя, не то серьезно произнес:

— Приветствую вас на свободной земле! Операция прошла удачно!

Ни на один из вопросов он не отвечал, а только отшучивался:

— Был в гостях у гитлеровцев. Выпили по-немецки, а закусить я дал по-русски. В общем, на привале я все вам расскажу.

Партизаны свернули в лес на поиски более безопасного места, где можно было бы провести день. Наконец выбрали место для отдыха. Роднюк первым снял с повозки свой вещмешок, присел на корточки около сосны и начал скручивать цигарку. К повозке подошел Рудан. Он поднял рюкзак и вскрикнул:

— Братцы, да здесь трофеи!

Все бросились к повозке. Под сеном лежали пуда на три боровок и три винтовки.

Как выяснилось, Роднюк побывал в Буйновичах и узнал, что гитлеровцев и полицейских там нет: все они выехали в деревню Злодин грабить население. Возвращаясь к условленному месту встречи с товарищами, Роднюк увидел пьяных полицейских. Двое из них ехали на повозке и один верхом.

— Подошел я леском к дороге, — рассказывал Роднюк, — и стал наблюдать. Когда они подъехали ближе, слышу верховой хвастается: «Я двух комиссаров расстрелял. Отплатил им за своего отца и за себя отплатил». Ах ты, думаю, гадина. Погоди ж ты.

Когда полицейские поравнялись со мной, первой очередью я уложил тех, что на повозке сидели, а второй — верхового ссадил. Вот тебе, гад, за тех двух комиссаров!

У верхового Роднюк вынул документы. Это был некий Грищенко, отбывал срок, освобожден, был взят в армию, но в первые дни войны сдался в плен немцам.

Удача Роднюка прибавила силы разведчикам. Они продолжали путь к железной дороге. Днем шли только лесом, на дороги не выходили. К вечеру достигли деревни Милешковичи. Здесь они решили, что Чурилов, Янковец, Роднюк и Алексей Колас ночью выйдут на разведку в сторону железной дороги. Рудан же, Козак и Сидельников соберут сведения о ближайших полицейских участках. Чурилов обещал вернуться с группой в 12 часов следующего дня. Роднюк, уходя, сказал оставшемуся за старшего Ивану Козаку:

— Жди нас, Ванюша, с подарками.

Путь до железной дороги был трудным. Почти все 12 километров разведчики пробирались через лесные заросли. Они двигались параллельно грунтовой дороге, ведущей в Мозырь. Только к двум часам ночи они вышли на окраину деревни Бобры, расположенную в шести километрах от дороги. Начало светать. Подошли огородами к первому домику. Послышался лай собак. Партизаны двигались на расстоянии десяти метров друг от друга. Роднюк подобрался к дому первым и, убедившись, что никакой опасности нет, подал сигнал Чурилову. Алексей Колас остался прикрывать их со стороны огорода. Лай собак усиливался. Медлить было нельзя. Чурилов постучал в окно. Прошла минута, другая… Никто не ответил. Еще раз постучал. Звякнула щеколда, и на крыльцо вышла старушка.

— Бабушка, как пройти к железнодорожной станции? — шепотом спросил Чурилов.

Старуха заохала и, подозрительно посмотрев на партизан, проговорила:

— Я-то, диткы, добре не знаю. Николы я там не була. Но, кажуть, що треба иты цим шляхом.

— Бабуля, а партизаны здесь есть? — еще ласковее спросил Роднюк.

— Що це, диткы, вы кажете? — переспросила старуха, словно не понимая, о чем ее спрашивают.

— Партизаны, партизаны, говорю, бабуля, здесь есть? — повторил Роднюк.

— Цього я не знаю, диткы, и вы мене не пытайте.

— А полицейский участок, бабуля, в каком доме находится?

— О тут, дома четыре в сторону школы, — ответила старуха и пристально посмотрела на партизан.

Не успели разведчики дослушать старуху, как недалеко от дома кто-то выстрелил из винтовки, затем донесся гул машин.

— Диткы, тикайте, бог вам на помощь, — бросила старуха и захлопнула дверь.

Партизаны отползли на опушку леса, решив выяснить обстановку. Вскоре увидели свет фар машин. Стрельба усиливалась. На окраине высоко в небо взметнулись языки пламени.

— Костя, — тронув за рукав Чурилова, вполголоса окликнул Роднюк, — видишь?

Напряженно всматриваясь в ночную мглу, Чурилов заметил, что сквозь кусты в их сторону пробирается человек. Разведчики поняли: кто-то прячется от гитлеровцев.

Незнакомец обогнул небольшую поляну и пошел прямо на партизан.

— Стой! — крикнул Роднюк.

Незнакомец упал на землю.

— Не подходи, бросаю гранату, — раздался детский голос.

— Ты из деревни?

— Не подходи, сейчас же брошу гранату, — неумолимо звучал мальчишеский голос.

— Мы — партизаны. Иди сюда, — вешая на плечо автомат, сказал Роднюк.

— Дядя! — неожиданно крикнул мальчик и бросился прямо к разведчикам.

— Ты куда бежал? — спросил Чурилов.

— В лес, к вам, дядя, — запыхавшись, ответил мальчик. — Меня зовут Колька! — И он начал рассказывать, что делают в деревне гитлеровцы.

Ворвались они в Боково внезапно. В доме вдовы Анны Барашко все спали. Среди ночи кто-то сильно ударил в раму окна, зазвенели разбитые стекла. От сильного треска Колька вскочил с постели и, когда подбежал к окну, увидел высокого гитлеровца. Фашист что-то кричал на своем языке, затем он выбил оконную раму, зажег фонарик и влез в хату.

За ним следом через окно взобрался и полицейский.

— Выходи на улицу! Партизаны здесь есть?

Мать Кольки начала голосить, заплакала сестренка Анютка, было жутко. Их вывели на улицу. Колька старался не отставать от матери. На руках мать несла маленькую Анютку. Тощий высокий гитлеровец толкал Кольку в спину автоматом. Фашисты согнали всех жителей в центр деревни, к бывшей семилетней школе. На толпу были направлены автоматы. При свете пожара Колька увидел на дороге несколько автомашин и два броневика с пулеметами.

«А что, если они начнут стрелять?» — подумал он. Ему стало жалко и мать, и маленькую Анютку. Он видел, как гитлеровцы подожгли колхозный клуб и детский сад.

«Нужно бежать», — решил Колька и шепнул об этом матери. Она поцеловала его. Выждав удобный момент, Колька ловко перепрыгнул через канаву и бросился к забору. Дрожа от страха, он пролез между жердями забора и, прижимаясь к земле, быстро пополз через огород к лесу. Гитлеровец, заметив исчезновение Кольки, что-то прокричал и в сторону огорода дал автоматную очередь. Другие гитлеровцы тоже что-то кричали и стреляли из автоматов, но Колька уже был за сараями.

…И вот он среди партизан. Из его рассказа стало ясно, что гитлеровцы готовятся к расстрелу жителей деревни. Нужно срочно действовать.

— Ударить нужно по ним! — предложил Роднюк.

— Подожди, Миша, — сказал Чурилов. — Нужно хорошенько обдумать наши действия. Ведь в деревню не полезешь…

Колька стоял около Чурилова и жадно прислушивался к разговору. Неожиданно он проговорил:

— Дядя, я пойду с вами!

— Конечно, пойдешь, — ответил Чурилов.

Посоветовавшись, разведчики решили огородами пробраться ближе к улице и неожиданно обстрелять гитлеровцев, чтобы вызвать у них панику. Так и сделали. Быстро приблизившись к домикам, они с трех сторон открыли огонь, бросили по гранате. Перепуганные гитлеровцы, беспорядочно отстреливаясь, начали удирать. Разбежались и жители. Колька, увидев, что фашисты поспешно отходят, тоже бросился бежать.

— Ты куда, Коля?! — крикнул Чурилов.