Марионетки в зазеркалье (СИ) - "Extyara" - Страница 23

Топь сомкнулась удавкой на его шее. Сжала холодными призрачными пальцами. Карл запрокинул голову и беззвучно рассмеялся: с омута небес на него, не таясь, взирали мириады чьих-то поблёскивающих глаз. Он улыбался им и думал о том, что, когда густая жижа уже сомкнётся у него над головой, сердце ещё будет глухо стучать где-то в её гниющей утробе. Два сердца будут упорно отбивать в такт друг другу.

Карл открыл глаза, в комнате царил полумрак. В щель между задёрнутыми шторами проникал лунный свет, вычерчивая тонкую линию на столе. В ворохе исписанных страниц лежали его очки. Онемевшие от сна в неудобной позе руки и ноги покалывало.

Карл потянулся и зажёг лампу на краю стола, надел обратно очки и, взяв ближайшее письмо, продолжил читать.

Август 30

Сегодня Элизабет покинула это место. С чемоданом в руке, Лиззи под мышкой в сочно-зелёном сарафане и лёгкой шляпке она вышла за ворота. Мы молча провожали её взглядами. Она не обернулась, не махнула рукой на прощание. Шагнула за ворота и исчезла навсегда.

Я завидую. То чувство, что обосновалось внутри меня, снедает меня с самого утра, вгрызается в каждую косточку и гложет, называется никак иначе, как зависть. Самая тёмная из теней в душе. Ничего не могу с собой поделать.

С. П.

Сентябрь 16

Прошло уже почти полмесяца, а я всё вспоминаю, как Элизабет выходила в ворота. Это было подобно миражу в знойной пустыне. Обманчивая зелень и проблеск голубизны среди бесчисленных барханов. Было или не было? Теперь уже не понять.

С. П.

Сентябрь 17

Сегодня я, как бы невзначай, прогуливалась вдоль кладбищенской ограды. Читала имена на надгробиях. Элизабет я так и не нашла. Выходит, не показалось. Выходит, возможно покинуть это место. Остался год, всего год. Год до нашей встречи.

Ты, словно путеводная нить, протянутая мне извне. Осталось дождаться момента, когда смогу пойти вдоль неё, завязывая узелки на память, чтобы не потеряться. Я дождусь, а до тех пор не выпущу её из рук, и ты не отпускай.

С. П.

Октябрь 3

Лёгким кружевом паутины уплетена доска, на дне среди тины прячется тоска.

Верю, что увижу, если вновь приду, трепещущие крылья под водой в пруду.

Она, не поверишь, что лютая стужа, и стынет рука, погружённая глубже.

Точно кресты на старом погосте, под пальцами всюду их тонкие кости.

Через пруд когда-то вёл небольшой мост. Он сломан и обрывается чуть поодаль от берега. Доски скрипят под ногами, когда на них наступаешь. Трухлявые и подгнившие. Но если лечь на него и вытянуть руку вниз, пальцы достают до воды. Сквозь зелёное марево тины, видно ил на дне, чёрную гальку, нити водорослей и даже иногда снующих рыб.

А ещё на дне так много белеющих костей. Россыпь черепов, в их пустых глазницах ютятся рыбы. Сегодня я видела прозрачные тонкие крылья под водой. Они трепетали, образуя складки, покачивались в толще и вскоре исчезли среди водорослей.

С. П.

Октябрь 7

Третий день мне снится один и тот же сон. Как над дном, шевеля прозрачными крыльями-плавниками, парит нечёткий женский силуэт. Она такая же полупрозрачная, как туманная дымка. Она скользит в воде, не волнуя её.

По ночам я отчётливо слышу голос. Её голос. Она зовёт меня по ночам, и я не могу не приходить к воде днём. Но, пусть и осеннее, солнце слишком яркое сейчас. В его лучах, она становится совсем прозрачной. Незримой.

Её голос волнует меня, я не могу уснуть. Всё думаю, что привлекло её внимание? Что там, на дне, о чём она пытается мне рассказать?

С. П.

Октябрь 9

Со следующей недели обещают дожди. Я волнуюсь, что она исчезнет навсегда. Поднимется по каплям дождя вверх на своих прозрачных крыльях. Я должна узнать. Сегодня ночью последний шанс.

Я уже вижу нашего почтальона в окно. Через несколько минут он будет проходить рядом, и я отдам ему письмо. А о тайне озера напишу тебе в следующем. Подожди чуть-чуть.

С. П.

Карл отложил письмо и заглянул ещё раз в конверт, хоть и знал заранее, что он пуст: оно было последним. Самым последним.

Сразу после завтрака Карл навестил мадам Вейв. Она сидела в своей палате и развлекала себя настольной игрой.

— Доброе утро, — поздоровался Карл, предварительно постучав о косяк распахнутой двери, чтобы не напугать пациентку.

— Доброе, доктор Пассед, — на миг оторвавшись от передвижения фишек, отозвалась мадам Вейв.

— Как ваше самочувствие сегодня? Хорошо спали, ничто не тревожило вас ночью? — поинтересовался Карл, внимательно наблюдая за ней.

— Отлично спала, — охотно отозвалась она, встряхнула в кулаке и бросила на стол кубики. — Мне снился залитый солнцем сад. Прекрасные пышные цветущие клумбы, — мадам Вейв передвинула фишку на нужное количество клеточек и достала из набора одну из карточек. — Там было такое множество самых разнообразных цветов: солнечные бархатцы, разноцветные петунии, сочно-рыжая календула, синие-синие васильки, — с улыбкой взялась перечислять она, — и конечно же белоснежные маргаритки.

— Действительно прекрасный сон, — подтвердил Карл, рассматривая яркое поле настольной игры, где были нарисованы все без исключения перечисленные мадам Вейв цветы.

— А вам, доктор, что снилось? — поинтересовалась она, вновь подбрасывая кубики на ладони.

— Я вздремнул совсем немного и даже не запомнил, — признался Карл, поправляя очки и поднимаясь со стула.

— Вы уже уходите? — рассеянно поинтересовалась мадам Вейв, рассматривая фотографию незабудки на очередной карточке.

— У меня ещё есть кое-какие срочные дела, — произнёс Карл, — но я обязательно зайду к вам ещё сегодня побеседовать о цветах.

— Мы планируем сыграть партию в шахматы с мистером Форесом после обеденного чая, — тут же воодушевилась мадам Вейв. — Обязательно приходите поболеть за меня.

— Обязательно, — пообещал Карл и вышел, кивнув махнувшей ему на прощание рукой пациентке.

Покинув палату, он сразу же поднялся на второй этаж. В пустующей клинике было слишком тихо. Карл пересёк коридор и махнул рукой охраннику, неизменно дежурящему у крайней палаты.

— Утро доброе, профессор Пассед, — поздоровался тот, откладывая книгу, что только что читал.

— Доброе, мистер Гард, — поздоровался Карл, опускаясь на стул напротив. — Выглядите измотанным, хорошо себя чувствуете? — участливо поинтересовался он.

— Какой там, — со вздохом отмахнулся тот. — Вот скажите, профессор, что вы думаете о вредных привычках и зависимостях? — внезапно поинтересовался он.

— Что это бич общества, — улыбнулся Карл, — разного рода зависимости существовали всегда, пожалуй, они неискоренимы.

— Ваша правда, — вновь вздохнул мистер Гард. — Я долгое время пытался бросить курить, но всё тщетно. Не могу обойтись без трёх-четырёх сигарет в день, — сознался он.

— Это и есть причина вашего столь удручающего состояния? — догадался Карл.

— Истинно так, профессор. В клинике ни малейшей возможности покурить: всюду натыканы датчики дыма, окна зарешечены, не открыть толком, да и с поста нет возможности отойти, — горестно поделился он.

— Понимаю вас, — кивнул Карл, подпирая голову кулаком.

— Вы тоже курите, профессор? — поинтересовался мистер Гард.

— Нет, страдаю от другого вида зависимости, — усмехнулся Карл, наблюдая, как вытягивается лицо собеседника. — Кофе, — помолчав, уточнил он.