Приручить Цербера (СИ) - Абель Ава - Страница 16

— С подругой.

«Упорный, однако. Неужто Дину привез? В жизни не поверю, что она проснулась на рассвете. Такие цыпы ради хорошего цвета кожи останутся нежиться в кровати даже в день Страшного Суда».

Бросив сумку с вещами на белый стол, Настя достала косметичку, чтобы наспех накраситься. Лерос ушел в душ, который с утра не успел принять, а она включила музыку на смартфоне и, напевая, начала выводить коричневые стрелки.

— Вот ты где, — раздалось с порога, и Настя едва в глаз себе не ткнула карандашом, который вдруг превратился в орудие убийства.

В комнату вошла незнакомая девушка с крашеными рыжими волосами. На вид — лет тридцать, но вполне возможно, что ей восемнадцать и она всего лишь плохо выглядела по утрам.

— Рада с тобой познакомиться, меня зовут Майка. Тетя Таня сказала, что ты можешь мне помочь. — Она показала руку с наращенными ногтями, выкрашенными зеленым цветом; одного коготочка не доставало. — Вдруг у тебя есть похожий лак, я бы закрасила, чтобы не светить, как обрубком.

Что удивительно и не поддается объяснению, но лак у Насти действительно был. Она притащила целую палитру в надежде сделать маникюр вместе с Саней; подруга любила красить ногти сама, и в салон они ходили через раз.

Посчитав встречу с Майкой предопределенной, Настя молча протянула ей миниатюрную прямоугольную баночку и вернулась к макияжу, настороженно наблюдая за случайной знакомой в зеркало. Та как ни в чем ни бывало уселась на бардовую барочную кушетку и принялась усердно закрашивать ноготь.

В этот момент из ванной вышел Лерос, прекрасный, с голым торсом и белым полотенцем, обмотанным вокруг бедер — и от неожиданности Майка уронила лак. Баночка упала на белоснежный ковер, оставив зеленый след.

— Добрый день. — Лерос вежливо улыбнулся. Он подошел к своей дорожной сумке и вытащил такую же, как у Насти, толстую косметичку, только не красную, а черную. Подхватил ее, одежду и вернулся в ванную комнату.

— Вот это рельеф, — обалдело поделилась наблюдением Майка. — Это твой парень?

— Друг, — не стала вдаваться в подробности Настя. Рыжая девушка начинала ей нравиться своей непосредственностью.

— Я здесь тоже с другом, — продолжила беседу Майка. — Только у нас секса не было уже месяцев шесть. Чувствую себя нежеланной старухой. Может, он ко мне перегорел? Не знаю. В любом случае, с Летовым весело и без потра… в смысле, и без интима.

Настя, которая как раз наносила бронзатор, упустила мягкую кисть и чертыхнулась. Осознав ситуацию, она обратилась к девушке:

— Майка, ты красотка, не переживай из-за тех, кто этого не видит. Тебе бы маску, чтобы припухлость под глазами снять, и будешь сиять, как Северная звезда.

— Мне бы еще эпилятор, я вообще ничего не успела, — с надеждой произнесла Майка, но с этим Настя помочь не могла: сама она давно прибегла к лазеру в салоне, и эпиляторы были выброшены в бездну.

— Я у Лероса спрошу, — пообещала Терехова. — У него может и есть.

Так, с помощью невидимой руки провидения, Настя познакомилась с подругой Данилы, которая очень много говорила и с охотой отвечала на любые вопросы о своем спутнике. Оказалось, они вместе учились в университете, но Майка ушла оттуда после третьего курса, потому что ей разонравилось.

Вместо технологий она занялась груммингом собак и кошек. С Данилой они встретились через несколько лет после универа, когда Летов вызвал на дом «парикмахера» своему рыжему котяре. А там слово за слово — и стали они встречаться раз в сезон, совмещать полезное с приятным. Но последние два квартала остались без выработки гормонов счастья, потому что Летова будто подменили. Он стал задумчивым, а в прошлую пятницу, вернее в ночь на субботу, забыл, что в его кровати Майка. Тупо проигнорировал, как предмет мебели. Но сегодня утром позвонил, извинился и пригласил за город.

— Я так торопилась, что даже косметику не захватила. Зря согласилась, конечно… Но с тобой общаюсь и вижу, что поездка удалась. Столько пустышек и отсосов вокруг, что найти нормального человека — это как царский скипетр из шелухи отсеять. Да я — настоящий золотоискатель.

Этой речью Майка завоевала Настю окончательно.

Собравшись, они отправились на обед, который организовали на открытом воздухе, на террасе в саду, в котором росли яблони, ягоды, цветы. Благодать.

Настя подошла к Даниле и поблагодарила за то, что привез с собой интересного собеседника.

— Правда, Майка расстраивается, что ты стал рассеянным. Может, старость? Поел бы ягод в саду, восстановил витаминный баланс.

Летов тяжело вздохнул, молча признавая поражение еще до начала раунда. Он ни словом не заикнулся о пожарниках и прочих неудобствах, которые Настя создала ему накануне. Она тоже решила не вспоминать вчерашний день.

За обедом помощница депутата Лупатова стала нести чушь о том, что бедным депутатам, вроде ее босса, трудно живется, ведь им не платят зарплату. Выживают, родимые, на хлебе и воде, из доходов от основной работы. Патриоты, за родину готовы последнюю рубашку снять.

Сначала Настя слушала молча, постукивая босоножкой о деревянный пол. Она неимоверным усилием не вмешалась в монолог даже тогда, когда Лупатов поддержал свою помощницу подмигиванием и сказал, что снимать рубашку сегодня он не собирается — они ведь в приличном месте. Депутат был человек умеренно упитанный, загорелый, с буйной гривой светлых волос с проседью.

Сдерживало Настю присутствие Прохорова с женой, которые просто-напросто не обращали внимания на разговоры гостей и наслаждались солнцем. Ясное дело, не могли же они выставить блондинку в лес или выбросить в реку.

Но потом гостья сказала, что приветствует предложение Лупатова ввести налоги для москвичей на поддержку депутатских инициатив, вроде строительства жилых домов для малообеспеченных политиков. Мол, слугам народа это добавит мотивации. «Чего?» — подумала Настя.

— Налог можно назвать — на благотворительность. Это ведь все для родины, для дела, — не успокаивалась блондинка. — Депутатов в Мосгордуме всего сорок пять, ну что этим москвичам стоит скинуться на благое дело?

— То есть горожане должны построить дома тем, кто на самом деле должен строить им? — резкий голос Насти прервал воркование Лупатова с помощницей. — А какие еще инициативы мы должны оплатить? Лечение на Бали?

Депутат, которому было лет пятьдесят пять, хмыкнул на Настино невежество.

— Тебя ведь Анастасией зовут? Терехова? — уточнил он. — Ты еще молодая, зеленая, не понимаешь таких вещей.

— Каких? Бессовестных? Вы хотите и с собственного бизнеса доход иметь, и негласную зарплату с налогов получать. Это же очевидно. — Она повысила голос и потянулась за бокалом с соком, чтобы занять руку. Когда она спорила, ей всегда хотелось активно жестикулировать, и она старалась не развернуть что-нибудь на столе.

Лупатов зло засмеялся на ее выпад и обратился к Прохорову:

— Вот так балуют детей айфонами и кабриолетами, а потом эти дети учат жизни нас — тех, кто огонь, воду и медные трубы прошел. — Он снова повернулся к Насте и пожурил ее, помахав коротким пальцем: — Не доросла, чтобы о таких вещах рассуждать.

«Медные трубы ты явно не прошел, застрял в них по самое не хочу», — подумала Настя.

— Другие аргументы, помимо моего возраста, у вас есть? — завелась она. — Какой у вас доход от бизнеса?

Лупатов нахмурился, во взгляде промелькнуло предупреждение.

— Поменьше, чем у твоего отца, уж поверь.

— Да что же вы все на личности переводите. Ваше предложение — о налогах для москвичей… Вы отрицаете, что это обходная зарплата на личные расходы?

— А мир не делится на белое и черное. Что одному зло — другому добро, — вспылил Лупатов, вылив на Настю лицемерный бред. — За все нужно платить, и люди за заботу тоже должны. Я ведь не о себе пекусь, мне денег хватает, а о тех коллегах, которые своего бизнеса не имеют и работают профессорами за спасибо.

— Так может стоило бы внести предложение, чтобы профессорам подняли зарплату? Или вы суть проблемы трогать не рискуете, предпочитая окольные пути — легче ведь барщину для населения ввести. Поздравляю, инициативный.