Зеркало любви (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 51

Это - его женщина. Точка.

Разговоры прекратились, когда в столовую вошла быстрым шагом Мария-Элена.

Простое платье для верховой езды, коричневое, с очень широкой юбкой, с золотистой вышивкой, теплого шоколадного оттенка, заставляло светиться ее кожу. Сегодня она просто не могла себя уродовать.

Волосы были собраны в простую 'ракушку', глаза светились, губы улыбались, на щеках без всякой краски цвел румянец.

Идеальный рецепт женской красоты и привлекательности?

Это - не косметика. Это - влюбленность.

- Вы готовы, господа?

- Вы не будете завтракать, герцогесса?

Малена покачала головой.

- Нет, благодарю.

И то сказать, девушке бы кусок в горло не полез.

- Тогда, - поднялся из-за стола Барист - мы отправляемся на улицу Могильщиков. К Лэ Стиорта.

 - И пусть только эта паразитка попробует что-то утаить, - прошептала Матильда для подруги.

Увы...

Паразитка была мертва, дом сгорел.

Единственный, кто не растерялся, это маркиз Торнейский. Обнаружив рядом уличных мальчишек, он достал из кармана горсть мелочи, и подозвал их к себе, намереваясь как следует расспросить.

***

Барист Тальфер смотрел на герцогессу и маркиза, прикидывая новые расклады. Дураком он не был, ничуть, и в свете вспыхнувшей между ними любви, менял свои планы.

Почему нет?

Раньше он надеялся, что ему удастся договориться насчет брака Дилеры Эларской с маркизом Торнейским, и таким образом добавить ему легитимности, но сейчас....

У Дилеры нет ни единого шанса. Вообще.

С другой стороны, герцогесса ничем не хуже.

Она неглупая, в политических раскладах не учтена, владеет значительной территорией...

Проблема в другом. Женатый на Дилере Рид мог бы претендовать на корону. Женатый на Малене Рид к короне и щипцами не притронется. Не заставишь. А если и да...

Могут не признать. Будь он хоть трижды бастардом покойного Арреля.

Плюс Найджел. Ох, что же делать, что делать?

Легкая рука коснулась его рукава.

- Барист, Рид, маркиз Торнейский.... Бастард старого короля?

- Да, ваша светлость. Простите, но вы...

Малена ответила совершенно счастливой глупой улыбкой.

- Кажется, да. Это плохо?

- Нет, ваша светлость. Я надеюсь, меня пригласят на свадьбу?

Малена закивала.

- Разумеется, Рист. Разумеется.

А тем временем, на улице происходило нечто странное. К Риду медленно, подняв руки, шел оборванный грязный мужчина.

- Что это за явление хвоста народу? - риторически вопросила Матильда. И выпрыгнула из кареты, не дожидаясь помощи.

***

Вереш Трипс был усталым, голодным и грязным.

А еще...

Еще он следил за домиком по улице Кожевников последние несколько дней. Следил без особого результата - не до того было 'господину'. А если уж вконец честно - Найджел затеял свои празднества, и заговорщику просто приходилось там присутствовать. Обязанности такие. Да и с кем там сейчас встречаться?

С придворными дамами и при дворе можно комнатку найти, на то они и придворные, с другими заговорщиками...

Пока не стоило встречаться. Дело выходило на финишную прямую, его величество должен был умереть со дня на день, все было готово, все ждали, не слишком отходя от дворца - не пропустить бы момент, чтобы ловить, давить и обличать. Они ведь не знали, что вместо яда короля поят слабительным. Никто не знал.

Вереш следил и там и тут. Нанял уличных мальчишек, чтобы они ему сообщали, те и сообщили. Про карету, про Торнейского - уж маркиза-то в городе в лицо чуть не каждая собака знала. Копия своего отца, а на того за сорок лет правления вдоль и поперек насмотрелись.

Может ли Торнейский быть замешан в заговоре?

Нет, не может,, это-то Вереш точно знал. И рванул на улицу Могильщиков со всех ног, благо, это по улицам далеко было, а если напрямик, чуть ли не по крышам и через огороды, так и недолго получалось, минут десять. Аккурат обернулись.

Маркиз стоял на улице и расспрашивал мальчишек про Лэ.

Сердце Вереша рвануло болью.

Ласти, ах ты, дурочка, Ласти...

Это оказалось последней каплей в озере решимости, и Вереш пошел вперед.

- Не убивайте меня, маркиз. Умоляю.

Рид им не собирался, еще не хватало.

- Кто вы такой?

- Слуга Лэ Стиорта, - уверенно опознала Мария-Элена. Память у нее была отличная.

- Да, господа. Вереш Трипс, к вашим услугам.

- Вот как? - прищурился Рид. - А что же случилось с вашей хозяйкой, друг мой?

И вот это мягкое 'друг мой', этот вопрос, заданный обыденным тоном, что-то надломили в Вереше. Он ссутулился, опустил плечи...

- Она мне была не хозяйкой. Я любил Ласти.

- Ласти?

- Ластару Стиарошт, ваше...

- Можно просто - милорд. Вереш, садитесь в карету. Мы поговорим где-нибудь в таверне, где можно поесть, выпить вина и немного отдохнуть.

Вереш кивнул. Посмотрел на Марию-Элену, явно узнавая.

- Ластара так злилась после вашего ухода.

- Не сомневаюсь. А что там за настой коры дерева Хон? Что она мне всучила?

- Куриный помет. И слабительное, кажется.

Матильда от души фыркнула.

- Вот и плати потом... хорошо, приворотного зелья не попросила. Садитесь в карету, Вереш.

Вереш повиновался, и наткнулся в карете на человека, которого не знал в лицо. Лавочник какой-то, что ли?

Да кто ж его знает.

Рид помог Матильде влезть в карету и уселся сам. Как раз напротив.

Серые глаза встретились с карими - и влюбленные опять потерялись во времени и пространстве.

 - Я и не думала, что тебя встречу.

 - Я перестал надеяться так давно...

 - Я люблю тебя...

 - Я не смогу жить без тебя.

Идиллию оборвал наглый кашель Бариста Тальфера, за что стряпчий удостоился двух гневных взглядов. И бестрепетно (смотрите, сколько хотите, главное, острыми предметами не кидайтесь) кивнул в окно.

- Эта таверна нам подойдет, господа?

Матильда бросила взгляд в окно. Над небольшой таверной красовалась вывеска с золочеными узорами по краям. На вывеске гордо, золотыми же буквами, виднелось название:

'Леф и фиалка'.

Нет, не опечатка, именно так, леФ, и все тут. Наверное, в этом мире водятся не львы, а лефы. Зверь на вывеске действительно напоминал льва, только нарисован был явно с кошки. Пропорции точно кошачьи.

 - Львы у нас водятся, - фыркнула Малена. - Львы. А художник - болван.

 - Понятно.

Фиалка вообще была обозначена лиловым пятном в районе леФского носа. Оставалось лишь надеяться, что кухня окажется приличнее вывески.

Пахло внутри вполне прилично. Народа пока не было - слишком рано, только хозяин, плотный мужчина лет сорока пяти, протирал стойку тряпкой сомнительной чистоты.

Рид бросил хозяину золотую монету.

- На час ты закрыт для всех, идет?

Трактирщик поймал ее на лету.

- Как скажете, господин. Что вам подать?

- Давай сам решай, что у тебя приличное. Тухлятину подавать не вздумай - уши отрежу. И хорошего вина - есть у тебя?

- Как не быть, господин.

В воздухе блеснула вторая золотая монета.

- И - не подслушивать.

Трактирщик поклонился - и исчез на кухне, откуда и понесся начальственный рев. А четверка устроилась за одним из столов в центре зала. Специально, чтобы никто близко не подошел и не подслушал.

Первым слово взял Рид.

- Вереш, если вы были любовником и другом Лэ, то знали многое о ее делах, верно?

- Верно, милорд. Что вас интересует?

- Какие дела были у Лэ с его высочеством Найджелом?

Вереш вздохнул.

- Уж простите, милорд. Яд он у нее покупал. Для вашего брата.

Рид не кричал. Не ругался, не вскакивал, не... просто в один миг он так постарел, что казалось ему не тридцать три, а все девяносто девять лет. Ссутулился, на лице проступили все морщины... Матильда не выдержала.

Плевать на этикет, на условности, на все.

Тонкие пальцы легли поверх руки Рида, сильно сжали.