Синий лед (СИ) - Ланской Георгий Александрович - Страница 29

Осипов, как оказалось, пришел, и Юля моментально подобралась, увидев его в толпе.

Избавиться от Таньки было несложно. Ее просто нужно было подвести к любому знакомому мужику приятной наружности и представить. А вот оторваться от мужа было непросто, и потому, стоило Валерию на миг увлечься разговором с заезжим бизнесменом, вертевшимся в том же автомобильном бизнесе, Юля мужа старательно «потеряла», просто сделав шаг в сторону, а затем запетляла, как заяц, сбивая со следа. Надолго ее трудов бы не хватило, но Юле долго и не было надо. Подкравшись к Осипову со спины, она мягко взяла его за локоть и развернула к себе.

— Здравствуй, Витя.

— А, Юленька! — Осипов пьяно улыбнулся. — Единственный луч света в этом гадючнике. Все хорошеешь?

Он уже изрядно набрался, или, что скорее всего, прибыл на форум предпринимателей изрядно подогретым — не шампанское же он тут хлебал в немереных количествах? А будучи пьяным норовил прижаться поближе, чуть ли не потереться, как озабоченный той-терьер. Юля слегка отстранилась, откинула назад голову, тряхнула черными локонами и деланно рассмеялась:

— Стараюсь, как могу. А ты чего тут в одиночестве?

— Да кинула моя обоже, — с досадой ответил Осипов, глядя на Юлю масляным взглядом. — Обещала, обещала, и бросила. Стою тут, горемычный, некуда голову преклонить. А ты, рыбка моя, тоже одна?

— Увы мне, — горестно ответила Юля и закатила глаза. — Мы с супругом и сестрой. Так что никак не могу я прилюдно прижаться к твоей мужественной груди. Как дела-то, Витюша? «Ягуар» твой в случае чего под парами стоит, его сюда вывезти — пара пустяков. Могу коллегам в Вильнюс хоть сейчас позвонить.

— Вы через Прибалтику ввозите? — деловито поинтересовался Осипов.

— Ну, а как иначе? Так, что, Вить?

— Не до машины мне, Юль, — вздохнул он. — Во всяком случае, пока. Сама видишь, кризис, туго с денежками, так что я пока на своем «Лэнд Крузере» покатаюсь, хоть он и старенький уже, и внешне нисколько не пафосный. Зато по нашим загородным дорогам — самое оно. А на «ягуаре» куда я? До первой лужи?

Она пригубила шампанское и сочувственно покивала.

— Что, совсем плохо?

— Да по-разному, Юль. А ты, говоришь с сестрой пришла? Может, познакомишь?

— Да легко, — усмехнулась она и поискала Таньку взглядом. Та околачивалась поблизости, воровато лопала канапе, и на сестру внимания не обращала. — Кстати, я тут слышала, твоего недруга завалили на днях. Не по этому ли поводу ты такой веселый?

Пьяная бравада моментально слетела с Осипова. Он поджал губы и посмотрел на Юлю с подозрением. Она лишь простодушно улыбалась, и он, усыпленный ее безмятежным видом, размяк.

— Ты про Панарина что ли? — поинтересовался Осипов.

— Ну, а про кого еще. Я ж в курсе ваших терок.

— А кто еще в курсе?

— Да весь город, Вить. Ситуация-то была некрасивая. Так что я нисколько не удивляюсь происшедшему. Рано или поздно что-то подобное должно было случиться.

Она тоже поджала губы, и многозначительно закивала головой, надеясь, что употребленный алкоголь развяжет Осипову язык. Мужики любят жаловаться и сплетничать ничуть не меньше женщин, и Осипов в этом отношении исключением не был. Может, он и промолчал бы на допросе, но Быстрова была своя, из тусовки, с ментами связанная лишь по касательной, да и с журналистикой завязавшая.

— Я бы его год назад сам завалил, — признался Виктор с легкой досадой. — И, знаешь, надо было его вальнуть. Нанял бы киллера, и прости-прощай, Олежа. А сейчас, что толку? Позлорадствовать разве что. Ловко он меня обскакал, ничего не скажешь. Хотя, что тут странного? У него такая крыша была…

Юля насторожилась.

— Крыша?

— Чего бровями-то задергала? — усмехнулся Осипов. — Это ты у нас под ментами да прокурорскими ходишь, попробуй вас с Беликовым тронь. А другим приходится и братве отстегивать, хоть они сейчас тоже бизнесменами заделались. Только бизнес у них, сама понимаешь, какой. Я вот в свое время отстегнуть не успел, думал, проскочу, тем более и у меня связи были нехилые, но… как ты там сказала? Увы мне?

— Да.

— Вот и мне — увы. Панарин в Михайловку сгонял, да паханам тамошним в ножки бухнулся. И все, земельку ему отписали. Против михайловских никто буром не попрет, даже мэрия. Так что имей в виду.

Юля зябко передернула плечами и поискала глазами мужа и сестру. Танька уже шла к ним, попутно притормаживая перед очередным мужиком и даря томные взгляды, а мечущийся по залу Валерий явно жену не замечал, закипая от злости. Юля торопливо отвернулась.

— Вить, я ж недвижимостью не занимаюсь, — равнодушно сказала она, — а с крышей и прочим у нас муж разбирается. Не хватало еще мне в эти разборки встревать. Только каким боком к нам михайловские? Где Михайловка, а где город?

— Так это ж образно. Малина у них там, если говорить шершавой феней. А дела все в городе. Чистая «Черная кошка», чесслово. Вот о ком надо сериалы и книги писать. Раньше-то они такие дела проворачивали… Но ты молода слишком, чтобы это помнить. Чего только не было: и наркота, и с золотишком всякие схемы проворачивали, и шлюшек курировали. А сейчас зашухарились, почти легальный бизнес, пиджачки-галстучки, мелкое меценатство.

— Думаешь, они Панарина грохнули?

— В электричке? Брось. Они бы его притопили где, или же самого заставили бы себе в лесу могилку выкопать, да и похоронили там же. Шуму много, крови много, свидетели опять же, а они в последние несколько лет предпочитают все решать тихо-мирно.

То, что Панарина убили в электричке, Осипов знал. Интересно, откуда? Юля сделала себе зарубку на память и спросила:

— Менты тебя не тягали?

— Тягали. А ты с какой целью интересуешься?

— Да просто. По идее ты в подозреваемых должен ходить.

— Ты ж моя Агата Кристи, — восхитился Осипов и полез с объятиями. Юля ловко увернулась, и торопливо подтолкнула к Виктору подошедшую Таньку. Валерий, мелькнувший позади, отследил Танькины перемещения, и впился взглядом в лицо жены. Юля махнула ему рукой, наблюдая, как он неумолимо приближается, раздвигая толпу крейсером. Но это уже было неважно. Дело сделано, слова прозвучали, можно бежать домой. Ущипнув Таньку за бок, Юля торопливо произнесла.

— Вот. Так сказать, честь имею рекомендовать. Сестрица моя Татьяна. Девушка очень талантливая, песни поет. А это Виктор, очень интересуется поэзией.

— Правда? — обрадовалась Таня и схватила Осипова за рукав. — Знаете, я очень хорошо пою. Всегда мечтала стать певицей. Скажите, а вы знаете кого-нибудь из шоу-бизнеса? Например, Константина Меладзе? Я бы вполне могла быть светленькой из «Виа Гры».

— Знаю, — отважно ответил Осипов, которому было уже море по колено. — Я всех знаю. Хотите, я устрою вам прослушивание?

— А где-то поблизости есть караоке? — торопливо спросила Таня, вцепляясь в пиджак еще крепче. Осипов неопределенно мотнул головой и поволок Таню за собой.

— Только не увлекайтесь, — прошелестела Юля за Танькиной спиной. — Помни золотое правило: утром деньги— вечером стулья.

Танька, естественно, увязалась следом, прилипнув, как устрица — не иначе как под дверями подслушивала. Юля отнекивалась, говорила, что им поговорить надо о делах, а присутствие сестры будет неуместным. На это Танька отвечала бронебойным аргументом:

— Ну и говорите. Я в уголке посижу, даже слушать не буду. К тому же, Никита твой — холостой, мне Валерка рассказал.

Выпалив это, Таня начала хохотать, притворно, фальшиво и совершенно не к месту, неубедительно демонстрируя, как ловко она раскусила обман сестры. Юля покосилась на мужа. Валерий чуть заметно вздохнул и закатил глаза. Он уже спал и видел, как нечаянная родственница выкатывается восвояси, да и вообще — терпел Таню с большим трудом. Ее беспросветная глупость раздражала обоих. Так что перспектива отдохнуть от нее хотя бы несколько часов казалась невероятно заманчивой. Оттого, вопреки обыкновению, Валерий не стал возражать против визита к Никитке, сослался на головную боль и преспокойно отпустил обеих дам в гости. Наверное, про отсутствие штампа в паспорте Шмелева рассказал специально: а ну как родственница переключится на Никиту и, если не съедет, то хотя бы будет меньше времени дома проводить, а то сидит, как приклеенная…